Олег Демин - Тигров хватит на каждого Страница 2

— Ты не уяснил до конца своего положения, тварь?

Он моментально вскинул паучьими конечностями свой «фотоаппарат», что-то щёлкнуло, хлопнуло и микроволновка, висящая сбоку от меня на стене исчезла, обдав нестерпимым жаром и серым вонючим паром. Я невольно вскрикнул, выронил полотенце и схватился руками за обожжённое лицо.

— Трепещи теперь, несчастный!

Фигасе!.. Чебурах не шутил и мой жалкий разум понял это в одно мгновение. Микроволновка исчезла, а лапы прикреплённой к стене стойки, на которой она стояла, были как ножом срезаны наполовину. Керамическая плитка вокруг потрескалась. По кухне расползался голубоватый не то чад, не то туман.

— Малейшее проявление агрессии с твоей стороны и ты будешь так же деструктирован, как этот ящик.

— Я понял тебя, — как бы я этого не хотел, голос мой сильно дрожал. — Понял, Смелый Чебурах…

— Че-Бур!! — взвизгнул мохнатый пришелец.

— Я так и сказал… Почти.

Казалось, что глаза чебураха стали еще больше — так он сверлил меня своим немигающим взглядом. Конечно, вид у меня был достаточно испуганным и это удовлетворило его.

— Подойди ближе к проёму, — приказал он, держа наготове свой деструктивный фотик. — Уйми дрожь свою, несчастный, и взгляни вниз. Прямо перед тобой, под этим растительным созданием на грунте лежит моя аклерат. Перелезь туда, осторожно подними её и сразу возвращайся. Помни, примитив ходячий, Большой Че-бур видит тебя.

Я неуклюже перелез через подоконник и, ободрав ноги о кирпичную стену, спрыгнул в палисадник. И оборачиваться не надо, ясно, что тварь нацелила на меня свою суперпушку. Хрустя пожухлой от жары травой, я подошёл к тополю. У комля его, зарывшись наполовину в землю, торчал отливающий металлом диск. Я нагнулся (представляю, если кто из соседей увидит меня сейчас в этих плавках и тапочкой на одной ноге!), выдернул его из дёрна. Величиной диск этот оказалась чуть больше CD, с выпуклостями, как шляпка, гриба по обеим сторонам. По всему его ребру проходила глубокая борозда, смыкавшаяся в одном месте, словно кто-то наступил на край диска. Весила вся эта штука килограммов семь. Были у меня в юности гантели семикилограммовые, руки мои отлично запомнили их тяжесть. Вес диска была не меньший.

Я поднял взгляд к своему окну. Великий Смелый Чебурах сделал знак своей тонкой паучьей конечностью: лезь, мол, обратно. Украсив себя еще одной царапиной, я забрался в кухню, осторожно водворил диск на кухонный стол рядом с пустой салатницей.

— Чего теперь изволите, Смелый?

Чебурах не обратил внимание на сокращение своего имени, он прямо-таки впился глазами в эту блестящую штуку.

— Тебе, что ли, дать? — осторожно поинтересовался я.

— Нет, я всё прекрасно вижу и отсюда, — тварь протянула свою лапу. — Видишь, аклерат повреждена? Возьми инструмент и устрани дефект! Ума нет — сила есть.

— Не боишься, что у меня ничего не получится?

— Твоё ничтожество должно очень постараться сделать всё, как надо, — проверещал пришелец, потрясая своим оружием.

Выхода не было. Я решил начать с простейшего: вынул из ящика стола стальную ложку, вставил её черенок в борозду рядом с тем местом, где половинки диска сомкнулись, и осторожно начал раскачивать его туда-сюда. К моему великому удивлению половинки диска медленно, но верно расходились. Главное было не спешить и действовать осторожно. Через минуту я отложил ложку и взглянул на дело рук своих. Борозда по всему ребру диска была ровная и только внимательно приглядевшись можно было отыскать место прежнего повреждения. Я бережно положил диск на стол.

Тогда аклерат дрогнула, негромко загудела. Вдоль всей борозды замерцал голубоватый свет и через несколько секунд диск оказался в кольце голубого пламени, холодного — в этом я был уверен. Аклерат медленно поднялась вверх на десяток сантиметров, зависла над столом, потом также медленно передвинулась на десяток сантиметров по горизонтали и плавно опустилась за пустой салатницей. Пламя потухло, гул затих. Аклерат дрогнула и замерла.

— Тебе повезло, презренная субстанция, что аклерат починена тобой, — проверещала лупоглазая тварь. — Расслабься на короткий временной промежуток, я дарю тебе еще немного существования для жизни. Можешь даже поговорить со мной и прикоснуться к разуму цивилизации Великих Эмо, я разрешаю.

Что ж, расслабиться можно. И поговорить можно с этим Эмо. Вот только как бы перед этим унять дрожь в коленях, выровнять дыхание и позабыть про страх?

Я стоял у стола, в бедро моё врезался угол стиральной машинки. Пот стекал ручьём у меня по спине между лопаток, со лба и бровей попадал на щеки и глаза. Только в этом вряд ли сейчас была виновата одна жара. Я боялся, боялся до чёртиков. Пустые неподвижные глаза чебураха тупо уставились на меня. Эта штука для деструктирования была зажата у него в лапах и тоже пялилась в мою сторону. Человек — это звучит гордо, но не когда перед человеком неожиданно предстаёт такой вот мохнатый космический гадёныш.

Хоть бы Наталька сегодня задержалась где-нибудь подольше или вообще не пришла! Впервые в жизни у меня появилось такое желание. С каким нетерпением я всегда ждал прихода дочки, как я радовался каждый раз, когда мне удавалось уговорить Ксанку отпустить её ко мне раньше уговоренного времени. Что может сделать это чудище с девочкой, когда она влетит на кухню с громким восторженным криком «Папка, я пришла!»?

Чтобы только отогнать эти страшные мысли, я отёр с лица пот ладонью и выдавил из себя:

— Ты прилетел сюда на этом диске?

Че-Бур откликнулся еще до того, как я договорил до конца последнее слово:

— Это аклерат — скоростная звёздная каравелла для исследования глубин Вселенной. Ты даже представить себе не можешь, глупое создание, каково оснащение этого аппарата; твой мозг не в состоянии охватить всё величие размаха технического совершенства цивилизации Великих Эмо. То, что ты видишь, лишь оболочка. Внутри её сжато пространство в сотню раз больше видимого объёма. Но попробуй только предложи мне забраться в корабль! Мигом деструктирую! Такая история стара, как Вселенная. Я — в аклерат, а ты меня там запираешь? Даже не думай об этом! Глупцов среди Великих Эмо никогда не было и не будет.

Я даже опешил от такой подозрительности. Ничего такого у меня и в мыслях не было, с чего он взял… Стоп! Я не думал об этом, а чебурах весь завёлся, исходя желчью. Получается, мои мысли он читать не может?

Это мысль меня так успокоила, что я даже невольно облегченно выдохнул. Говорит он со мной телепатически, а дальше этого ментальное дело у него не идёт. Ага, человек совсем немного продвинулся вперёд к слову «гордость».

— Нет, нет, что ты, я уже и думать забыл о звёздной каравелле. Послушай, зачем ты прилетел на Землю, о сын Великих Эмо?

— Мне нравится, как ты называешь меня, несчастный, — хвостик у чебураха скользнул по подоконнику и обвил ступни пришельца. — Я не собирался опускаться на эту планету, но меня сбил с орбиты каменный осколок и я рухнул прямо сюда. Я вижу в глазах твоих сочувствие. Не беспокойся, я цел и невредим, хотя аклерат немного пострадала.

Я сделал еще более скорбное лицо.

— Почему же ты, о Великий и Смелый, не вступил в контакт с нашими правителями?

— А зачем нам какие-то ничтожные правители? Вы, недоразвитые выкидыши разума, абсолютно не интересуете цивилизацию Великих Эмо. Вы для нас лишь помеха, грязь, никчёмные наросты, созданные расшалившейся природой. Но скоро вашу планету почистят. Вселенная навсегда забудет, как выглядели здешние твари, мнящие себя разумными.

Ну конечно, как же иначе! Зря, что ли, Уэллс предупреждал нас об этом сто с лишним лет назад.

— Вы создадите на Земле колонию Великих Эмо?

— Цивилизация Великих Эмо будет здесь жить! Везде, повсюду, всегда: Природа и Цивилизация, — чебурах даже длиннопалой ногой своей притопнул.

— Чего ж сразу у нас? Чем наша планета лучше других?

— Тепло! Очень тепло и очень много воды. Жара, океан, много азота в атмосфере. Че-Бур смелый сольётся скоро с Сознанием и поведает ему о такой планете. Я её нашел и, значит, она уже собственность Великих Эмо, — теперь мохнатая тварь притоптывала обеими ножками, словно чечётку отстукивала. Хвост трепетал у него за спиной.

Меня даже передёрнуло от омерзения. Че-Бур замер и насторожился, буравя меня круглыми светлыми глазами.

— Ты прекрасен в своём величии, Сын Эмо! — поспешил воскликнуть я. — Ты сделал гениальную находку в космосе. Но скажи, какое же у нас тепло на земле? Ближе к экватору — без всякого сомнения. А ближе к полюсам — холод, дожди, снег, мерзлота, ледовые просторы.

— Вы глупцы и ничтожные создания, не умеющие провести даже простого анализа! Посмотри на природу, — чебурах махнул лапкой назад, указывая на пожухлую листву и траву палисадника. — Жара! Такой у вас никогда еще не было. Я полтора десятка периодов провёл на орбите вашей планеты и видел, как у вас тут всё идёт раз от раза. Дожди, ураганы, землетрясения, вулканы и жара. И с каждым циклом обращения планеты вокруг звезды будет становиться всё теплее. Ваша глупость сыграла нам на руку: эти примитивные мануфактуры, с помощью которых вы пытаетесь поддержать свой достаток на планете, превратили атмосферу в тёплое покрывало. Планета согрелась в нём, ожила и готовит теперь дом для нас. Когда Великие прилетят сюда, твои соплеменники наконец осознают, что натворили. Тогда на планете не останется ни мерзлоты, ни льда. Там, где ты сейчас стоишь, будет простираться голая раскалённая равнина. Цивилизация Великих Эмо проявит милость, она не позволит вам, оставшимся еще в живых примитивно мыслящим тварям, мучиться. Вас деструктируют в самый короткий срок.