Уиллис Эмерсон - Дымный Бог или Путешествие во внутренний мир Страница 6

Наше путешествие продолжалось еще десять дней; к счастью, мы наконец отошли на достаточное расстояние от берега — здесь более не чувствовалось влияние океанского прилива, и воды под нами стали пресными.

Это открытие оказалось своевременным: последний бочонок с водой почти опустел. Не теряя времени, мы наполнили оба бочонка и пользуясь, насколько возможно, попутным ветром, продолжали путь вверх по реке.

По берегам на многие мили вокруг и до самого океанского побережья простирались величественные леса. Деревья отличались гигантскими размерами. Мы бросили якорь у песчаного пляжа, сошли на берег и были вознаграждены некоторым количеством орехов: они показались нам очень вкусными, хорошо утоляли голод и стали приятным дополнением к нашему монотонному меню.

Как сейчас помню, было начало сентября — прошло уже, по нашим подсчетам, более пяти месяцев с тех пор, как мы отплыли из Стокгольма. Внезапно нас чуть не до смерти испугало послышавшееся вдалеке пение. Вскоре мы увидели, что прямо к нам по реке движется громадный корабль. Люди на борту его громко пели единым хором, и пение их, отдаваясь эхом от берегов, казалось звуком тысячи голосов, наполнявших все пределы вселенной трепещущей мелодией. Аккомпанировали певцам струнные инструменты наподобие наших арф.

Корабля таких размеров мы никогда раньше не видели, да и конструкция судна показалась нам незнакомой.[15]

Наш шлюп стоял на якоре недалеко от берега. Береговой склон, весь поросший огромными деревьями, вздымался красивой дугой на несколько сотен футов над водой. Видимо, мы находились на краю первобытного леса, который уходил, без сомнения, далеко в глубь суши.

Колоссальный корабль остановился, почти тотчас была спущена лодка, и шестеро мужчин гигантского роста подплыли на ней к нашему шлюпу. Они заговорили с нами на незнакомом языке. В их манере держаться, однако, мы не почувствовали враждебности. Они много переговаривались о чем-то между собой, а один даже расхохотался во все горло, словно мы с отцом показались ему забавной находкой. После один из них заметил наш компас, который заинтересовал их больше, чем все прочее на нашем шлюпе.

Наконец, главный среди них жестами спросил нас, не согласимся ли мы покинуть свой шлюп и проследовать на корабль. «Что скажешь, сын мой?» — спросил отец. «Мы рискуем лишь погибнуть».

«Они кажутся мне дружелюбными», — отвечал я, — «но какие же они ужасные гиганты! Должно быть, они отобрали шестерых самых рослых гвардейцев этого царства. Только погляди, какого они роста!»

«Лучше нам будет пойти с ними по доброй воле, нежели насильственно», — улыбнулся отец, — «поймать-то нас они всегда сумеют». С этими словами он жестами показал гигантам, что мы готовы отправиться с ними.

Несколько минут спустя мы очутились на борту корабля, а через полчаса наш маленький шлюп был поднят из воды с помощью странно выглядевшего подъемного механизма с крюком и установлен на палубе, как любопытный экспонат.

На борту судна, казавшегося нам колоссальным, было несколько сотен пассажиров. Корабль, как мы узнали, назывался «Наз» — что, как мы выяснили впоследствии, означало «Отрада» или, если перевести буквально, «Отрадная прогулка».

Пассажиры корабля с большим интересом осматривали нас, а мы с отцом, в свою очередь, дивились этому народу гигантов.

Мужчины, все без исключения, были ростом не менее двенадцати футов. Все они носили бороды, но не особенно длинные, а скорее коротко подстриженные. Лица кроткие и красивые, кожа исключительно бела и румяна. Волосы и бороды у одних были черные, у других рыжеватые, у третьих белокурые. Капитан, как мы назвали про себя благородного господина, командовавшего судном, на голову возвышался над остальными. Рост женщин составлял в среднем от десяти до одиннадцати футов. У них были на удивление правильные и утонченные черты, нежнейший цвет кожи оттенял здоровый румянец.

И мужчины, и женщины обладали той непринужденностью манер, в которой мы видим признак хорошего воспитания; несмотря на громадный рост, в них не было заметно никакой неуклюжести. Мне шел лишь девятнадцатый год и я, несомненно, виделся им настоящим Мальчиком-с-пальчик. Отец, чей рост составлял шесть футов и три дюйма, едва доставал макушкой им до пояса.[16]

Все они соперничали друг с другом в любезности, оказывая нам знаки внимания и доброго расположения, и все-таки все они, припоминаю, начали весело смеяться, когда захотели усадить нас с отцом за стол и им понадобилось придумать для нас сиденья. На них были богатые и привычные для этого народа одежды. Мужчины носили шелковые или атласные блузы с поясом на талии, бриджи и тонко выделанные чулки, на ногах — сандалии с золотыми пряжками. Вскоре мы узнали, что золото было у них одним из самых распространенных металлов и широко использовалось для украшений и отделки зданий.

Как ни странно, мы с отцом, находясь среди них, ничуть не страшились, что они могут причинить нам какой-либо вред. «Мы пришли к своим», — сказал мне отец. — «Исполнилось обещание сказаний, которые я слышал от отца и деда, легенд, передававшихся в нашем народе из поколения в поколение. Сомнений нет, это и есть земля, что лежит за Северным Ветром».

Мы произвели на гигантов такое впечатление, что нас поручили особым заботам одного из них, по имени Жюль Галдеа, и его жены; они должны были обучить нас языку той страны и оказались ревностными наставниками, мы же, со своей стороны — прилежными учениками.

По приказу капитана, корабль ловко развернулся и двинулся обратно, вверх по реке. Его мощные машины работали совершенно бесшумно.

Берега и деревья по сторонам сливались в сплошную полосу. Корабль шел быстрее любого поезда, на каком мне доводилось ездить — даже здесь, в Америке. Это было чудесно.

Тем временем солнечные лучи исчезли из виду. Их сменило, однако, «внутреннее» свечение, которое исходило от тускло-красного солнца, уже успевшего привлечь наше внимание; теперь дымная гряда облаков впереди, казалось, испускала беловатый свет. Для сравнения скажу, что свет этот был ярче, чем дали бы две полные луны, взошедшие на небе в ясную ночь.

Через двенадцать часов белому облаку предстояло утратить блеск и исчезнуть из виду; следующие за тем двенадцать часов соответствовали нашей ночи. Мы довольно быстро узнали, что встреченные нами странные люди поклонялись этому великому ночному облаку. То был «Дымный Бог» их «Внутреннего Мира».

Судно было оснащено средствами освещения; как я теперь полагаю, работали они на электричестве; но мы с отцом не были достаточно сведущи в механике и не могли понять, какая сила движет корабль и заставляет гореть прекрасные мягкие огни, служившие той же цели, что и современные фонари и лампы на улицах наших городов, в наших домах, магазинах и конторах.

Следует помнить, что дело происходило осенью 1829 года, и мы, пришедшие с «внешней» стороны, мягко говоря, ничего не смыслили в электричестве.

Электрически заряженный воздух был поистине целебным. Никогда в жизни я не чувствовал себя лучше, чем в те два года, когда мы с отцом путешествовали по внутренним областям Земли.

Но вернусь к своему рассказу. Судно, на котором мы плыли, достигло места назначения два дня спустя. Отец заметил, что мы, по его оценке, находились прямо под Стокгольмом или Лондоном. Город, куда мы попали, назывался «Иегу», что означало «морской порт». Здания в нем были большие, красивой постройки, в целом похожие друг на друга, но не однообразные. Люди здесь, судя по всему, занимались главным образом сельским хозяйством; холмы были усеяны виноградниками, в долинах выращивались злаки.

Я никогда не видел такого количества золота. Золото было везде. Двери и окна были инкрустированы золотыми пластинами. Купола над общественными зданиями также были золотыми. Золото щедро использовалось в отделке огромных храмов музыки.

Растительность была роскошна и изобильна, а фрукты всех сортов отличались тончайшим вкусом. Виноградные грозди длиной четыре или пять футов, где каждая виноградина была размером с апельсин, и яблоки больше мужской головы — вот лишь несколько примеров чудесного плодородия «внутренних» областей Земли.

Громадные секвойи Калифорнии показались бы кустарником рядом с гигантскими деревьями лесов, простиравшихся на многие мили во всех направлениях. В последний день нашего плавания по реке мы видели во многих местах огромные стада, которые паслись у подножия гор.

Мы много слышали о городе, называемом «Эдемом», но провели почти год в Иегу. К концу года мы уже достаточно свободно изъяснялись на языке странного подземного народа. Наши наставники, Жюль Галдеа и его жена, обучали нас с воистину достойным похвалы терпением.

Однажды прибыл посланец правителя Эдема; последующие два дня нам с отцом пришлось отвечать на самые неожиданные вопросы. Нас расспрашивали, откуда мы прибыли, что за люди обитают «вовне», какому Богу мы поклоняемся, в чем состоят наши религиозные верования, как устроена жизнь в наших неведомых землях и о тысяче тому подобных вещей.