Салман Рушди - Гримус Страница 17

Слово за словом он убеждал себя идти. Вот каковы были его рассуждения:

О том, что на острове Взлетающий Орел первым делом встретит старого Виргилия Джонса, Николас Деггл знать, конечно, не мог.

Хруп.

Ergo, Николас Деггл мог послать индейца на остров просто для проверки, для того только, чтобы посмотреть, крепки ли еще воздвигнутые им Врата.

Хруп.

Что означает также и скорое прибытие самого Деггла, который не заставит себя ждать.

Хруп.

А если Николас Деггл вернется, жизнь на острове станет просто невыносимой. После Гримуса, он полагает Виргилия Джонса своим вторым заклятым врагом. Деггл объявил об этом, когда его изгоняли с острова.

Хруп.

Но даже если Николас Деггл не вернется, жизнь все равно вряд ли наладится. Эффект охватывает все большую территорию и усиливается. Долорес даже пришлось отказаться от обычных дальних походов в лес за припасами. Как только Эффект накроет их маленькую хижину, то жизнь здесь ничем не будет отличаться от жизни в К. Для Долорес уж точно.

Хруп.

О чем наверняка знал Николас Деггл (и о чем Взлетающий Орел не знает, по крайней мере пока), так это о том, ч?м Взлетающий Орел, увлеченный своими поисками и такой целеустремленный, может в результате стать для острова. Шансы на подобный исход были очень велики.

Хруп.

Так что сидеть на месте сложа руки резона нет.

Хруп.

Остается Долорес — снова взбираться на гору она ни за что не согласится. Но если он решит в конце концов идти вместе с Взлетающим Орлом — а ведь он уже все равно что решил, — то объяснить это можно будет только тем, что он поступает так для блага Долорес и ни для чего более.

Хруп.

Но если вслед за аксона на острове все-таки появится Деггл, а его в хижине не окажется, что тогда? Хватит ли у Долорес сил противостоять Дегглу? Мистер Джонс несколько минут раздумывал над этим и решил, что если ему суждено уйти, то лучше уж считать, что Долорес в состоянии постоять за себя.

Хруп.

Решающий вопрос: будет ли от него, искалеченного и истерзанного предыдущим опытом пребывания в различных измерениях, толк как от проводника? Ответ мог быть только один, безрадостный: он постарается изо всех сил и будет надеяться на лучшее.

Хруп.

Другой вопрос, тоже немаловажный: сможет ли он управлять действиями Взлетающего Орла и послушается ли тот его? От этого во многом зависело удачное осуществление его плана. И снова ответ был уклончивым: все зависело от того, как Взлетающий Орел перенесет встречу с тем, что ждет их на пути вверх по склону горы.

Хруп.

И потом, есть ли у него выбор? Действие Эффекта ширится, подземные толчки продолжаются. Одним словом, остров обречен, и ждать конца осталось недолго.

Хруп.

Именно в этот миг колодец помог ему собраться с мыслями. Виргилий Джонс бросил половинки очередной веточки в яму и поразился внезапно бросившемуся ему в глаза сходству между колодцем и островом. Все то же: идея, которая так и не дала ожидаемых плодов. Мог некто отказаться от своих трудов, бросить все на полпути, как сам он отказался от жизни рядом с обитателями острова и ушел из К.? Но не попытается ли некто спасти начатое? Или, возможно, наоборот, некто согласился все уничтожить, как поступает сейчас он, пытаясь наполнить веточками сухой колодец и сровнять его с землей?…

Подобно Взлетающему Орлу, который выбрал путь к вершине горы вместо возможности прохлаждаться у ее подножия, подобно Долорес О'Тулл, которая прошлой ночью решилась открыть ему свою любовь, вместо того чтобы продолжать играть в молчанку, Виргилий Джонс предпочел действие бездействию. Потому что кто-то должен был сделать это, как цыпленок должен был попасть под нож Взлетающего Орла, как Долорес должна была открыться, как колодец был здесь для того, чтобы его засыпали. Кто-то в конце концов должен сделать это, сказал он себе, поднялся с травы, надел котелок и моргнул.

Взлетающий Орел появился как раз тогда, когда Виргилий Джонс сломал последнюю веточку и бросил ее в колодец.

Виргилий Джонс собрался с духом и сказал:

— Мистер Орел, вы по-прежнему хотите подняться на гору?

Взлетающий Орел остановился и несколько секунд переводил дух.

— Да, — ответил он и хотел что-то добавить, но Виргилий опередил его:

— В таком случае прошу позволения быть вашим проводником.

Известие это так ошеломило Взлетающего Орла, что некоторое время он не мог выговорить ни слова.

— Миссис О'Тулл, — объявил он наконец. — С ней что-то неладно.

Долорес О'Тулл все еще сидела в сундуке, когда Виргилий вошел в хижину — вошел один, так как Взлетающий Орел почел за лучшее остаться снаружи.

Увидев возлюбленного, миссис О'Тулл с криком радости вскочила на ноги.

— Виргилий! — воскликнула она. — Я так беспокоилась за тебя.

— Ничего, ничего, Долорес, — дрожащим голосом проговорил мистер Джонс, чувствуя себя ужасным обманщиком.

Миссис О'Тулл выбралась из сундука и заковыляла ему навстречу, как старая шимпанзе.

— Все останется по-прежнему, так ведь, Виргилий? — с волнением спросила она.

Виргилий Джонс закрыл глаза.

— Долорес, — сказал он. — Постарайся понять меня. Я должен идти на гору вместе с мистером Орлом. Должен.

— Ах, чудесно, — воскликнула в ответ она, хлопая в ладоши. — Я знала, знала, что все будет хорошо.

Виргилий Джонс впился глазами в лицо миссис О'Тулл.

— Долорес, — повторил он. — Ты поняла, что я сказал? Завтра утром мы уходим. Уходим на гору.

— Да, конечно, — отозвалась она. — Завтра утром. Завтра утром мы спустимся на берег, как обычно, я отнесу твое кресло, неуклюжий и близорукий ты мой, Виргилий, мой любимый.

— О Господи, — прошептал Виргилий Джонс.

— Вашей вины здесь нет, — сказал мистер Джонс Взлетающему Орлу, возвратившись из хижины во двор. — Пожалуйста, не казните себя. Это я во всем виноват. Это мой крест.

— Вам нужно остаться с ней, — отозвался Взлетающий Орел.

— Нет, я уже принял решение, — отрезал мистер Джонс. — Если вас это устраивает, мы выйдем завтра утром.

— Но почему, мистер Джонс? — спросил Взлетающий Орел. — Зачем такие жертвы?

— Дареному коню в зубы не смотрят, мой дорогой друг, — ответил мистер Джонс и криво улыбнулся. — Вы знаете латынь?

— Нет, — признался Взлетающий Орел. — Всего несколько слов.

– Timere Danaos et dona ferentes, — объявил мистер Джонс. — Поняли?

— Нет, — ответил Взлетающий Орел.

— Все будет так же, — объяснил мистер Виргилий Джонс, — как если бы мы были друзьями.

Глава 17

Чтобы не беспокоить Долорес, в тот вечер Взлетающий Орел пообедал у колодца в одиночестве; Виргилий Джонс принес ему туда еду. Отчего все так повернулось, Взлетающий Орел не мог взять в толк. Многое из происшедшего не согласовалось: предложение мистера Джонса было очень неожиданным, принял он это решение под влиянием каких-то неведомых, но несомненно важных и трагических обстоятельств. Взлетающий Орел попытался разобраться, но потом бросил эту затею; вместо того, покончив с ужином, он решил лечь и хорошенько выспаться. Сон быстро пришел к нему.

Тем временем в хижине мистер Виргилий Джонс не оставлял отчаянных попыток пробиться сквозь туман, застилающий разум Долорес О'Тулл.

— Ты помнишь Николаса Деггла? — спросил он ее.

— Конечно помню, — вполне нормальным голосом ответила Долорес. — Его я помню хорошо. Слава Богу, мы от него избавились. Он исчез, и поделом.

— Он не исчез, Долорес. Вернее, исчез с острова, но не бесследно. Гримус изгнал его отсюда. Послушай меня: если, паче чаяния, Деггл появится здесь, не говори ему, что знаешь меня. Хорошо?

— Конечно, дорогой, я ему ничего не скажу, — спокойно отозвалась Долорес. — Вот только то, о чем ты просишь, глупо. Если он, упаси Господи, объявится здесь, то сразу же увидит тебя сам.

— Долорес! — воскликнул мистер Джонс. — Завтра я ухожу!

— Я тоже тебя люблю, — ответила Долорес.

Виргилий Джонс в бессилии покачал головой.

— Послушай, Долорес, — снова заговорил он. — Николас Деггл очень зол на меня и жаждет мщения. Поэтому он ничего не должен узнать о нашей любви… о нашей с тобой любви. Для твоего же блага.

— Дорогой, — отвечала миссис О'Тулл, — о нашей с тобой любви я хотела бы рассказать всему миру. Я хочу кричать об этом так, чтобы по всему острову было слышно. Я хочу…

— Долорес, — взмолился Виргилий Джонс. — Прошу тебя, перестань.

— Я так рада, что ты остаешься, — сказала тогда она. — Я так горжусь тобой.

— Горжусь, — эхом повторил Виргилий Джонс.