Дмитрий Барчук - Орда Страница 20

Станислав Петрович не заставил себя долго ждать. Приехал ровно через час. Десятилетия милицейской службы выработали в нем привычку быть пунктуальным.

Марина Кирилловна проводила гостя сразу в библиотеку, которая одновременно служила и кабинетом хозяина. Сама подала мужчинам кофе, шоколад, нарезанный лимон и бутылку «Хеннесси».

– Как насчет по маленькой, Стае Петрович? – спросил Аксаков.

В голосе полковника послышались даже нотки обиды:

– Ты же знаешь, Андрей, я в рабочее время не пью.

Несмотря на отказ, Аксаков все же наполнил две рюмки хорошим коньяком из красивой большой бутылки и сказал:

– А я с вашего позволения все-таки выпью.

– Тебе сам Бог велел, Андрей. Ты из ада, можно сказать, вернулся, – поддержал его кореец.

Выпив коньяк и закусив кружком лимона, Аксаков спросил напрямик:

– Стае Петрович, кто меня заказал?

Полковник, еще более прищурив глаза (он всегда так делал, когда думал), ответил:

– Я в твоей ситуации до конца еще не разобрался. Дело-то ведет налоговая полиция. Знаю одно – оно связано с твоим новым бизнесом, с нефтью. Я сегодня вечером встречаюсь в неформальной обстановке с главным нашим налоговым полицейским. Говоря по-простому, мы идем с ним в сауну. Постараюсь у него что-нибудь выведать касательно тебя.

Андрей Александрович признательно кивнул головой и добавил:

– Только тут не только полиция замешана. Здесь и без вашего ведомства не обошлось. Не случайно же тройка «быков» оказалась в моей камере. Они меня трясли, Стае Петрович, очень целенаправленно. Кстати, не знаете, кто такие?

Полковник задумался на некоторое время, а потом все ж ответил:

– Знаю я, Андрей, что крепко обидели тебя в камере. Тюремный телеграф хорошо работает. Только ты на шестерок-то зла не держи, не по своей воле они над тобой измывались. Тебе заказчик нужен. А эти ребятишки из жабинской группировки. И прав ты, подсадные они. Тебе заказчик нужен.

– Но и с этими братками я тоже был бы не прочь познакомиться поближе. Не в службу, а в дружбу, Стае Петрович, как бы мне получить подробную информацию о них. В вашей бывшей конторе наверняка на каждого из этой троицы досье имеется. Я в долгу не останусь.

Полковник встал, давая понять хозяину, что время разговора истекло, и, пожимая на прощание руку, сказал Аксакову:

– Ты же знаешь, Андрей. Мне ничего не нужно. Мы – просто друзья. Сегодня я тебе помогу, завтра ты – мне. Что смогу, то узнаю. Но и ты тоже не забывай Библию, насчет второй щеки…

На что бизнесмен вяло улыбнулся и вымолвил:

– Сейчас мне больше по душе исламские догматы, чем христианские. И знаете, я твердо уверен, что моя душа после смерти никогда не попадет не то что в рай, хотя бы в чистилище, если эти ублюдки останутся безнаказанными.

– Но есть еще закон. Ты о нем тоже не забывай. Пусть они себя поставили вне закона, но ты-то – законопослушный гражданин, – уходя, продолжал увещевать жаждущего отмщения хозяина полковник.

– О каком законе вы говорите, Стае Петрович?! – взорвался и подскочил доселе сидевший в кресле Аксаков. – Да наш народ испокон веков живет не по законам, а по понятиям. Единственный закон, который он признает, – это Яса Чингисхана. Обидчик должен быть наказан. А христианские заповеди оставьте, пожалуйста, для кого-нибудь другого. Если бы татары не сравнивали с землей города, когда убивали их послов, мир бы никогда не узнал, что такое дипломатическая неприкосновенность!

Полковник быстро подошел к двери, но на пороге обернулся и спросил:

– Если нынче вечером я заеду к вам с поздним визитом, вы простите старого служаку?

Стрижа, Сяву и Слона привезли связанными и с кляпами во рту к Аксакову на дачу вечером. Для этого он даже попросил у нынешних хозяев «Инвеста» фирменный микроавтобус. За рулем был Юра, а помогал ему Сергей Извеков. За него и тройку садистов Андрей Александрович выложил сегодня триста тысяч рублей, чтобы их выпустили под залог. Сергея он встретил сам. А через час Юрка на «газельке» вызвался подбросить откинувшихся с кичи пацанов к классным «телкам». Но стоило им сесть в микроавтобус и задвинуть за собой дверцу, как водила, махом нацепивший на лицо противогаз, открыл вентиль баллончика с усыпляющим газом. Потом он отъехал в условленное безлюдное место, где его ждал Сергей. Вдвоем они крепко связали дрыхнувших бандитов и заткнули им рты.

Аксаков их дожидался у себя на даче. Хотя был уже май месяц, но погода стояла не по-весеннему холодная. С утра даже шел легкий снежок, который затем постепенно трансформировался в нудный, моросящий, холодный дождь. Ни одному здравомыслящему дачнику даже в голову бы не взбрело в такую погоду тащиться на участок. Что весьма благоприятствовало планам Андрея Александровича.

Братки уже очухались и начали брыкаться. Двоих из них Юра с Серегой перетащили вдвоем. Но чтобы поднять третьего, Слона, потребовалась помощь Аксакова.

Их уложили в ряд около камина. Пришлось даже отодвинуть диван, чтобы уместилась вся компания.

– И кто же из них самый любвеобильный, Сережа? – спросил хакера бывший шеф.

– Вот этот верзила, – Извеков показал пальцем на Слона и, покраснев, признался. – Он и меня… целых три раза. Гад!

Сергей пнул Слона между ног, тот закатил глаза от боли и задрыгал ся.

– Погоди, не спеши, Сереженька. Всему свое время. Мы сперва поговорим по душам с добрыми молодцами, а кто уж не поймет, извиняйте, братцы, того в расход. Юрик, может, дадим ребятам возможность выговориться? Не возражаешь? Ну и славно. Вытащи из их поганых ртов эти тряпки, – распорядился хозяин.

– Всех порешу, бакланы, козлы позорные, петухи драные! Только руки развяжите, – завопил Слон.

– Какой же он непонятливый! – посетовал Аксаков и велел Юре заткнуть рот этому горлопану.

Остальные братки оказались сговорчивее. Они наперебой торопились рассказать Андрею Александровичу, кто их заставил его проучить. Оказалось, невелика птица, всего лишь старший надзиратель. Каждому из них он пообещал по дозе наркоты и свиданку с девчонками.

– И вы купились на такую дешевку! – разочарованно произнес Аксаков. – Эх, дурачье, дурачье! Но что же мне с вами делать? Отпустить?

Братки утвердительно закивали головами.

– Так вы ж не поймете. Мстить еще удумаете. А у меня семья: жена, дети. Я за них в ответе. Не могу я вас отпустить. И в отличие от вас, если я начинаю какое-то дело, то обязательно довожу его до конца. Заткни им рты, Юра.

Аксаков повернулся лицом к пылающему камину и стал чем-то шурудить в нем. Затем обернулся, и лежащие братки обомлели. В его руках были большие ножницы, какими режут жесть. Они были раскалены докрасна.

– Ребята снимайте штаны с этого донжуана, – приказал он Юрке и Сереге. – Сейчас мы ему женилку укоротим.

Помощники не успели и глазом моргнуть, как от Слона отлетел бесценный для него отросток. Верзила потерял сознание. А Аксаков щелкнул ножницами еще раз, и на пол плюхнулся мешочек с двумя шариками.

– Это нам с тобой на память, Сережа, – пояснил Андрей Александрович. – А теперь тащите их в огород.

Дощатый туалет типа «сортир» был заранее предусмотрительно сдвинут с выгребной ямы в сторону. Насколько помнил хозяин усадьбы, строители вырыли яму глубиной два с половиной метра. Чтобы реже дерьмо откачивать. Последнему землекопу, чтобы вылезти оттуда, специально подавали лестницу.

Первым притащили Слона. Он был сейчас без сознания и не брыкался.

– Туда его, – показывая на яму, приказал бизнесмен.

Юра и Сережа спихнули грузное тело в фекальную жижу.

Оно еще какое-то время держалось на поверхности, но потом вдруг резко стало оседать вниз и, булькнув, исчезло в яме.

– Теперь остальных туда же, – дал команду хозяин, а сам отошел к гаражу на другой конец усадьбы и закурил.

В город возвращались молча. Лишь на подъезде к своему дому Аксаков заговорил:

– Сережа, тебя будет защищать мой адвокат. Все расходы по делу я беру на себя. Мне бы очень хотелось, чтобы ты работал у меня. Я уважаю талантливых людей. А ты, Юра, вот, возьми.

С этими словами он протянул водителю туго свернутый полиэтиленовый пакет.

– Спасибо вам, ребята, – поблагодарил молодых людей Андрей Александрович, когда микроавтобус притормозил возле его особняка, и вылез из машины.

Дома он сразу же прошел в библиотеку и, не включая свет, наощупь налил рюмку «Хеннесси», выпил и закурил, развалившись в глубоком кресле.

«Вот и стал ты, Андрей Александрович, бандитом и душегубом, – шептал ему внутренний голос. – А как же твои принципы? Как же библейское «Не убий»? Сегодня ты перешел эту черту. И три загубленные тобой жизни навечно останутся на твоей совести».

– Отец, ты здесь? – заглянул в темную библиотеку сын.