Свен Карстен - Страна Лимония Страница 24

От этой приятной мысли Серёга даже засмеялся. Но на него стали оглядываться, и Серёга, проглотив смех, заспешил через улицу.

За забором парка Серёга присел на траву – отдышаться. Только два дня как он тут впервые сказал свободу-народу, только два дня, как познакомился за ногу с Крысой. А как год прошел. Жизнь в городе летит-катится, как камень с обрыва в речку! Суматоха! Но – интересная суматоха. Никогда Серёга так не жил, чтобы полной грудью. В сарае всё прятался, условно говоря. Друзей иметь – и не мечтал. А теперь – эва! Целый свет друзей и врагов! Хорошо-то как!

Серёга закопал заточку в землю, заровнял сверху ладонью и встал. Башню-общежитие было уже видно за деревьями. Надо идти, надо предупредить Санди, что его мобилы ищут.

Возле трансформаторной будки Серёгу перехватил Макс. Был он одет непривычно – вместо кожаных штанов и черной майки имел на себе костюмные брюки и белую рубашку. Серёга его даже и не узнал сразу. Макс был встревожен.

– Мобилы приезжали, – зашептал он. – Искали Санди, про тебя спрашивали. Улитку забрали, хотя он только из деревни приехал, вообще ни при чем. Он их матом послал, его и замели. Чума, в общем. К нам не пройти, если что.

– А Крыса?! – забеспокоился Серёга. – Крысу тоже… того… заимели?

– Обломилось им! – хмыкнул Макс. – Санди с Крысой на конспиративной точке отсиживаются. Мобилам их нипочём не найти, если что. А завтра мобилам вообще не до того будет. Санди новую акцию планирует, окончательную! Удар слева! Хук справа! И под дых!

И Макс победно взмахнул кулаком перед Серёгиным носом. Чуть не задел даже.

– Завтра всё кончится, брат! Хана нацболам, Санди обещал! Победа!

– Что обещал?! Что будет-то?!

– Тайна, брат, даже я не в курсе. Конспирация! Ждём до завтра.

– А где ждём-то?

– Засада, брат, – озаботился Макс. – Надо тебя на ночь где-нибудь устроить в безопасном месте. Я бы тебя отвёл на конспиративную точку, но не имею права ее раскрывать. Партийный закон. Давай так: ты ждёшь здесь, а я слетаю, спрошу Санди. Он что-нибудь обязательно придумает.

Так что, Серёга остался ждать, а Макс утопал во дворы, возбужденно размахивая руками, и то и дело нанося воображаемым врагам удары слева, справа и под дых. Серёга отошел поглубже под деревья, присел за кустами. Потянулись минуты.

Где-то далеко, в парке, подала голос птица удод. Худо тут, – кричала она тоскливо, – худо тут! Подожди до завтра, – посоветовал ей Серёга. – Санди обещал. А этот раз обещал, значит – выполнит.

В конце улицы проехала белая патрульная машина, Серёга тут же лёг животом на землю. Но ничего плохого не случилось, пронесло. Сердце только очень застучало, а так – ничего. Привык уже почти.

Через какое-то время Серёга услышал осторожный свист, и поначалу подумал, что это тоже какая-нибудь птица вдруг запела. Но это был, неожиданно, сам Санди. Серёга тоже посвистел из кустов. Санди перебежал дорогу, перепрыгнул кусты, ловко приземлился на четвереньки, залёг рядом с Серёгой.

Санди был взвинчен и весел, как после бутылки неразбавленной Амареты.

– Цыган, дружбан, – громко зашептал он. – Я не усидел, я должен был, я пришел тебе сказать персональное анархистское спасибо! Ты молоток, брат! Я тобой любовался, как ты подпалил этих гадов, ты был бесподобен, ты был как Прометей! Фух! – и всё горит, нацболы бегают, дети визжат, мобилы визжат, паника в борделе!

Санди захихикал, потом перекатился на бок и хлопнул Серёгу по спине. Серёга, довольный, засмущался.

– Сегодня это, а завтра, – фонтанировал Санди, – а завтра мы нанесём им удар, от которого они уже не оправятся – удар "коитус мортум"!

– Какой удар?! – не понял Серёга.

– Смертельный! – Санди завалился на спину и мечтательно сощурился в небеса. – Завтра, завтра! Мы увидим приход Анархии! Мы ввергнем мир в пучину очистительного хаоса! Ты и я! Ты принёс нам счастье, Цыган, братуха, дорогой мой! Ты появился – и всё завертелось! Ты счастливый Чебурах, ты наш талисман! Мы поставим тебе памятник на главной площади Лимонова!

– Ой, да ладно, не надо. Я и без памятника…

– Это честь для тебя, брат, это твой долг – памятник. Не отказывайся! Это для народа, как символ его свободы, аллегория Анархии!

– А что будет-то? Что за акция?

– О-о! – Санди звонко постучал себя по лбу костяшками пальцев. – Гениальная разработка! Верблюд и рак танцуют краковяк! Сейчас расскажу. За мной!

Санди вскочил на ноги, махнул Серёге и они, пригибаясь, побежали через улицу. Санди даже вилял на бегу, как будто в него уже стреляли. За углом снова выпрямились и пошли не спеша, солидно, словно возвращающиеся с завода домой работяги.

– Новый мир! – задыхаясь, говорил Санди. – Новые отношения, всё новое! Никакой пиндосовской демократии больше, всё, финита! Каррамба! Мы всё завертим по-новому! Футуризм! Наш символ – треугольник, брат! Совершенно новое, революционное общественное устройство! Понимаешь, Цыган, понимаешь, друг?!

Серёга не понимал.

– Треугольник, братан, треугольник! По-научному – домен! Все организуются в треугольники, в домены, старших нет – анархия же! Все равны, абсолютно! Никто никому не начальник! Свобода творчества небывалая! Треугольники независимы. Если надо связаться с друзьями, с другим треугольником, то выделяется по одному товарищу из каждого треугольника, и они образуют новый треугольник, второго слоя, сверху! Но они не начальники первому слою, нет! В этом-то и идея! Они просто осуществляют связь, как почтальоны. Надо – третий слой, четвертый! По всей стране! Это называется "социократия", брат, я покажу тебе словарь! Но это же чистая анархия, когда нет старшего! Это наш идеал! Понимаешь?!

Серёга, всё равно, ничего не понял, но, чтобы не огорчать Санди, покивал многозначительно и присвистнул.

– Так ты так и не сказал, что за акция-то завтра?

Санди счастливо засмеялся и обнял Серёгу за плечи.

– Завтра, брат? Завтра придёт конец старому миру, это да! Завтра, брат, мы убьём эту сволочь Шойгу!

Глава 11.

Эта потрясающая, совершенно неожиданная новость на минуту оглушила Серёгу. Он сбился с шага, затормозил, и даже протянул руки вперед ладонями, будто отталкивая от себя саму эту гениальную идею Санди – убить кого-то, пусть даже и диктатора.

– Постой, но это же… – начал Серёга, но Санди не дал ему досказать.

– Думаешь, невозможно?! – весело выкрикнул он. – В нашем-то бардаке?! Да это легче, чем два пальца об асфальт! Вот именно, об асфальт!

Санди захихикал.

– Сегодня иду после акции, вижу – работяги трамвайные пути в асфальт закатывают. Вы чего, спрашиваю, охренели вконец, божьи люди?! Они давай ругаться. Оказывается, к нам едет ревизор! Сам Кужегутович, Шойга. И чтобы его не растрясло, старенького, надо все улицы, по которым он проедет, сделать как зеркало, гладкими. Рельсы, не рельсы, колдобины – в асфальт, срочно! Завтра в семь утра он проедет. И по местам работ понятно, по каким именно улицам! Вот идиоты! Всё перекроют, конечно, наставят мобил вдоль дороги, но я придумал кое-что нестандартное! Мы его взорвём! Вот! Ах ты, черт!..

В этот момент произошло несколько событий одновременно. Во-первых, Санди достал из кармана знакомую уже Серёге гранату. Во-вторых, из-за ближайшего угла вывернула белая патрульная машина и взвыла сиреной. Санди растерянно обернулся на Серёгу, и тут же его лицо перекосилось в отчаянном крике:

– Цыга-ан! Беги-и! Я задержу-у!..

Санди провернулся на месте на полусогнутых ногах, полы его куртки взлетели за спиной, как черные крылья, Санди дернул рукой с гранатой к лицу, закусил кольцо зубами, рванул, но ничего у него не получилось, кольцо только протарахтело по зубам и устояло, а затормозить Санди уже не мог, рука с гранатой пошла в замахе вперед, сейчас она полетит в мобил, в следователя Манюнина, выскакивающего как раз из машины…

И тут Серёга шагнул вперед и ударил Санди по руке с гранатой.

Зеленая баночка с кольцом выскочила из кулака Санди и, жужжа как шмель, улетела вбок, в кусты. Санди, завершая бросок, в ужасе уставился на свою пустую ладонь, глаза его расширились и стали жалобными, он пару раз неуверенно шагнул и начал медленно-медленно падать вперед, на колени. Мобилы бежали ему навстречу, как сквозь воду, длинными плавными прыжками. Санди в падении повернулся боком, и Серёга поймал его взгляд, как показалось ему, любящий и всепрощающий. Губы Санди медленно шевелились, будто он что-то говорил, но Серёга не слышал ни звука. Тут передний из мобил врезался в Санди, подмял его в падении, закружилось оранжевое и черное, взлетели ноги Санди в бутсах, поднялся и опустился кулак одного из мобил, Санди завернули куртку на голову и стали охаживать его дубинками. Серёга попятился, споткнулся о край тротуара, и повалился спиной вперед на газон. На глаза упала тень – подошел Манюнин.