Юлия Андреева - Валюта смерти Страница 32

– В пятьсот?! – Она чуть не призналась, сколько вынуждена выкладывать сама, хотя какой смысл скрывать от того, кто без проблем может добыть эти сведения? Только стыдно будет.

– Получается десять раз. – Перевозчик смотрел на Аню с любопытством купца, неожиданно подцепившего хорошего покупателя.

– Десять звонков и сам мобильник. – Аня протянула руку, и Захарыч послушно положил на нее красненькую «пудреницу». – Что же, сам мобильник не Бог весть что, впрочем, мне всегда нравились красные телефончики. За все это предлагаю… – она задумалась, Десять минут разговора стоили бы ей тысячу долларов, тогда как с телефона Захарыча выходило всего ничего. – А на городские он тоже столько жрет, или различает?

– Ясное дело, на городские рубль минута, входящие бесплатно. – Засуетился Захарыч.

– Ладно, сделаем так. Я беру телефон себе и отдаю вам за него… – Она мгновение колебалась. – Семь тысяч. И затем буду платить вам 20 процентов комиссионных за то, что вы будете класть деньги на этот счет. Идет?

– Да как же это… – Захарыч мялся. – А если по работе нужда придет, а если…

– Главное, чтобы, когда вы сообщите в фирме, номер не додумались заблокировать. Так что врите напропалую, мол, потерял, сгорел, ну, чтобы они не подумали, что кто-то другой воспользоваться мобилой без вас сможет. Заблокируют – вернете половину денег. Идет?

– Только что-то не больно-то много вы и предлагаете, барышня. Не куда-нибудь, на Тот свет звонить собираетесь, а цена… прямо скажем, точно за межгород.

– У вас на счету все равно лежат не ваши деньги, а деньги фирмы, то есть, и эти семь тысяч вы возьмете лично себе. В дальнейшем я буду давать вам по 700 рублей из расчета 500 за минуту и 200 лично вам. Опять же, возможно, что в вашей фирме существует услуга перевода денег с одного номера на другой, тогда вы можете перебрасывать мне деньги вашей фирмы и получать за это лично в свой карман. Убедила?

– Что же… деньги, конечно, мне нужны, только получается, что вы за счет пока предлагаете, а телефон, поди, тоже чего-то да стоит. А?

К тому же, если начальник меня за потерю штрафанет или морду начистит, кто штрафы или больничный мне оплачивать станет?

– Даю за твою бандуру еще три тысячи. – Она запустила руку в сумку и извлекла из-под подкладки припрятанные деньги. – Я, между прочим, тоже рискую…

– А если в фирме проведают, что ты монеты перестала покупать? Проведут расследование…

– Куплю парочку для отвода глаз. – Аня махнула рукой. – И потом, они же понимают, что у людей не всегда деньги есть, да и многие звонят только по большим праздникам, так что, думаю, если и проведают – не насторожатся. А я скоро еще тур куплю. К чему звонить, когда можно встретиться?..

– Что же, по рукам…

Оказавшись на своем берегу, Константин Захарович чинно довел Аню до поджидающего возле серой «шестерки» работника трансфер.

Что называется, передал с рук на руки.

Аня махнула ему на прощание, машина тронулась по темному проспекту Обуховской обороны, наконец-то она вспомнила это название, и мирно поползла в сторону более освещенных дорог. На переезде возле метро, где света было не в пример больше, перед светофором им пришлось притормозить. Не зная, чем себя занять, и не желая затевать общение с провожатым, Аня разглядывала витрины магазинов, когда чей-то пронзительный взгляд заставил ее вздрогнуть.

Напротив нее в красной спортивной машине сидел мальчик. Нет, не сидел. Он стоял и, распахнув глаза, смотрел на Аню, призывая ее внимание, барабаня кулачками о стекло. На вид ребенку было лет девять или десять. Светлая, возможно рыжая, челка паренька была аккуратно подстрижена, на левой щеке красовался шрам в виде латинской «V». Увидишь раз такой шрамище, в жизни не забудешь!

Аня взглянула на сидящую рядом со странным мальчиком и пытающуюся как-то унять своего отпрыска маму, но ее лицо не показалось ей сколько-нибудь знакомым, в то время как мальчика она – сто процентов – знала.

Откуда?

Свет сменился, машины тронулись. Какое-то время Аня еще видела безнадежно взывающего к ней пацана со шрамом во всю щеку.

«Увидишь раз такой шрамище, в жизни не забудешь. – Еще раз сказала себе она. – А я получается – забыла».

На повороте они разъехались в разные стороны.

Глава 23

Сизая голубка

Возродился из…Хорош круиз.

Казик чувствовал себя заложником, толстая здоровенная тетка крепко держала его за руку. Напрасно он вышел из дома, напрасно забрал с собой все деньги. Втолкнув мальчика в будку, бабенция самостоятельно вложила в щель одну монету и вышла на улицу, приперев дверь мощным торсом.

Положение складывалось угрожающее, но Казик сдержался. Набрал домашний номер телефона и принялся ждать.

Через прозрачные, давно немытые стекла будки, Казик видел, как толстая тетка пересчитывала его монеты. Надо будет все рассказать Ане, решил он.

Когда закончился разговор, баба бесцеремонно открыла дверь, но не выпустила мальчика, а вперлась в будку всей своей массивной тушей, придавив Казика к стеклу.

Она разговаривала громким баском, то и дело посмеиваясь и задавая скучные взрослые вопросы про здоровье, погоду, обещала навестить в новый год или на рождество.

Казик задыхался, почти что задавленный огромным животом, пропахшим рыбой и прогорклым салом. На фартуке как раз напротив лица мальчика красовалось здоровенное пятно.

Когда разговор закончился, Казика уже подташнивало, очень хотелось поскорее оказаться на улице, глотнуть свежего воздуха.

– Тетя. Пойдемте домой, – Казик умоляюще потянул бабенцию за рукав.

– Домой… – тетка явно что-то задумала.

У Казика затряслись коленки.

– Ну да, я тебя домой отведу, а ты Ане все расскажешь, как я у тебя две монеты выцыганила, да?

– Не скажу, честное слово, я не такой. Ну, тетя! Я замерз! Аня скоро придет, меня искать станет. Ну, пожалуйста…

– Ты не скажешь, она все одно проведает. Прознает, что монеты исчезли… – В голове Ираиды Александровны одновременно вертелся целый рой мыслей. С одной стороны, забрать у пацана оставшиеся восемь монет – дело хорошее, с другой восемь монет – не такие уж и большие деньги, чтобы за них живого человека в мертвого превращать. Убить парня за восемь минут разговора? Нет, этого она не могла, но, с другой стороны, упереть сразу восемь монет и думать, что парень не проговорится соседке, дело совершенно невозможное. А значит, ребенка придется кончать.

Или не убивать, убивать как-то неправильно, достаточно увезти куда-нибудь подальше, чтобы шпаненок дороги домой не нашел. Кто докажет?

– Вы хотите похитить меня? – Казик вытаращил на Ираиду Александровну глаза. – За выкуп? Вы назначите выкуп?

– Выкуп? – Ираида Александровна продолжала напряженно думать о чем-то своем.

– Ну да, как в кино делается. – Если что, я могу заплатить за себя. – У меня еще есть монеты. Черные монеты. Много.

– Черные монеты? – Ираида Александровна вытащила из кармана несколько монет и, наклонившись перед Казиком, протянула их на вытянутой ладони, – такие монеты? Ты знаешь, где много таких же монет?

– Да. Знаю. Только это… – Казик понял, что сболтнул лишнего. Красная рожа снова оказалась напротив его лица, ужасные голубые глаза пугали ребенка.

– Так-так, монеты неустановленного образца. Где взяли? – Над теткой и мальчиком возвышался высокий молодой человек в шерстяной облегающей шапочке и черной кожаной куртке. – Снова нарушаем, Ираида Александровна? А ведь я вас предупреждал!

– Вадим, да я тут ни причём. Я того, на халяву выпал случай позвонить единственную минуточку, я и согласилась. Подруга попросила за пацаном ее приглядеть, того, этого, а в уплату монету дала. А я что, я не дура, взяла, да и позвонила. Откуда мне знать, что неустановленного. Для меня они все одинаковые.

– Подруга такую прорву фальшивых монет дала? Сколько их тут? Штук семь? Восемь? За работу няней? С каких это пор за нянченье с чужими спиногрызами платят контактом с потусторонним миром? Да еще и так щедро?

Не подскажете ли адресочек, а то я бы и сам в свободное время не отказался за сопляками горшки выносить, у нас ведь любой труд в почете. Так ведь? – Он размахнулся и со всей силы саданул Ираиду Александровну по щеке. Та даже не подумала прикрыться, черные монеты полетели в грязь. Казик ринулся было подбирать, но Вадим отпихнул его ногой.

– Не лезь недоносок, с тобой еще разберемся. С тобой и твоей мамочкой. Конкурирующая фирма, понимаешь ли, монеты они в кустарных условиях научились производить, торговлю наладили, мразь! – Он отошел на полшага и со всего размаха двинул Ираиду Александровну ногой. – И главное, в моем районе! А меня начальство каждый день имеет за то, что продажа резко упала. А они подделками за моей спиной торгуют! А ну, колись, старая сволочь, где производство, где склад?

Тетка беспомощно вытаращилась на Вадима, чем окончательно вывела его из себя.