Дмитрий Барчук - Орда Страница 35

Суворов вовремя уловил перемену в настроении нашего государя и, подстроившись в тон его речи, так же меланхолично сказал:

– Ваше величество, вы ошибаетесь относительно императрицы Екатерины Алексеевны. Странное дело: европейские монархи готовят своих отпрысков на русский трон, преследуя тайные коварные замыслы, но стоит их чадам стать российскими самодержцами, они тут же забывают о политике, коей их потчевали домашние учителя, и оставляют собственных родителей с носом. Может, климат у нас такой или воздух особенный, только многие пришлые немцы становятся более русскими, нежели коренные здешние жители. Это покойный Петр Тедорович, царство ему небесное, хотел из России Германию сделать. У матушки-императрицы совсем другие планы. Она о величии России печется, и в этом мне с ней по пути, государь.

– Ценю вашу преданность и откровенность, граф. Но давайте на этом сегодня прервемся. Мне надобно обдумать все сказанное вами. Встретимся завтра в этот же час.

Государь встал, дав понять, что аудиенция закончена. Послы тоже встали и, поклонившись, вышли из зала.

На следующее утро Суворов прибыл на переговоры с молодым гусарским ротмистром, заменившим пожилого подполковника.

– Иван Зурин! – отрекомендовал он нового участника переговоров.

Шпионы донесли мне, что вчера Иван и Мари побывали на постоялом дворе купца Шумилова и долго беседовали с офицерами генеральской свиты в тамошнем шинке. Зурин тоже был там, и он большей частью общался с моей женой. О чем, моим людям было неведомо, ибо говорили они по-французски.

Сейчас я имел возможность хорошенько рассмотреть сего дамского угодника. Грива вьющихся черных волос была лихо откинута назад. Цыганские глаза из-под длинных, словно у девицы, ресниц глядели одновременно томно и дерзко. Усы были вытянуты длинными узкими стрелками и закручены на концах. Хлыщ, одним словом.

– Я обдумал ваши предложения, граф, – начал разговор государь. – Есть в них резон. Но я не верю, что ваша… повелительница сдержит данные вами обещания.

– Помилуйте, ваше величество, – воскликнул посол. – Никто не призывает вас слепо доверяться чужой милости. Было бы верхом наивности полагать, что Екатерина Алексеевна смирится с существованием династии, претендующей на российскую корону. Она, безусловно, будет пытаться избавиться от конкурентов.

– И вы смеете призывать меня к самопожертвованию?! – вновь, как и вчера, повысил голос Великий Царь. – По-вашему, я должен положить на алтарь благоденствия самозванки свою голову и головы моих близких?

– Не ради чьего-то благоденствия, государь. А ради величия и процветания отечества мы все готовы пожертвовать собой, – уточнил Суворов, а потом добавил: – Никто не заставляет вас восходить на Голгофу. Сибирь может воссоединиться с Россией безболезненно. Когда в Тобольск войдут наши войска, вы с женой и сыном можете быть в безопасном месте. У вас такое огромное царство, неужели негде укрыться? Ваши американские владения вообще не поддаются никакому контролю из Петербурга. Уверяю вас, в Америку за вами никто не погонится. Ваша жизнь и свобода, как ничто другое, заставят императрицу исполнять свои обещания. Если она начнет притеснять сибирский народ, он может позвать вас на царство обратно.

Царь задумался и бросил на меня вопрошающий взгляд. Я только пожал плечами. Для меня осведомленность посла была удивительна. Суворов словно читал наши мысли.

– А что, Америка Екатерине не нужна? – спросил царь.

– Она очень далека от Петербурга и на наших картах не очерчена. Неведомые земли императрицу не прельщают, – ответил генерал.

– Вот оно что! Значит, все научные экспедиции, какие мы из уважения к знаниям, к науке, к ученым мужам пропускали через наши владения. Были шпионскими отрядами! – в сердцах воскликнул государь, пораженный вероломством и обманом.

– Не корите себя так, ваше величество, – успокоил его Суворов. – Это на самом деле были ученые, исследователи. Составлять карты – это их работа. А решать, какие земли войдут в какое государство, – забота монархов.

– Ваши опасения о крепостном праве излишни, – продолжал генерал. – В средней полосе России земли мало, а крестьянское население – огромно. Крестьянин сам прикован к своему наделу. Он стерпит и оброк, и барщину, лишь бы клочок пашни остался у него. А в Сибири – вон какие просторы! А населения всего ничего. В Сибири не рабство нужно насаждать, а осваивать ее. Это государыня хорошо понимает. Какое здесь может быть крепостничество, коли кругом глухая тайга. Все крестьяне в бега подадутся. Поди сыщи их здесь.

Ротмистр тоже раскрыл рот, хотя его никто не спрашивал:

– Простите меня, тобольский царь. Не могу не спросить. Как на исходе восемнадцатого века можно жить в таком средневековье? Я вчера имел честь общаться с вашими молодыми людьми, с вашей женой, воевода. Молодая француженка тоже недоумевает, как вы обходитесь без музыки. Без живописи, без театров. Она задыхается здесь без культуры. Вы только раскройте глаза и посмотрите, как преображается мир. Оторвитесь от старых церковных книг и почитайте Шекспира, Данте, Петрарку. Съездите в Италию и полюбуйтесъ на великие творения Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэля. Оцените все великолепие музыки Баха. Далась вам эта азиатчина! Вы же с виду настоящие европейцы, а такие варвары внутри! Еще раз прошу извинить меня за дерзкие слова, но я сказал то, что думал.

Зурин закончил свою пламенную речь.

На нее ответил сам государь:

– Вы еще очень молоды, юноша, и не можете с полной ответственностью судить об искусстве. Вот вы так небрежно, даже оскорбительно бросили слово «азиатчина». А известно ли вам, что культуры Китая или Индии, коих сейчас так бесцеремонно грабят британцы, намного древнее и богаче, чем все европейские скороспелые искусства? Когда Европа после нашего ухода чахла под гнетом инквизиции, в ней свирепствовала чума и вымирали целые города, Азия процветала. Восточные страны были во много раз богаче и культурнее европейских варваров. И не только Индия и Китай. Не менее древние культуры Египта, Персии, Турана. Багдад, Самарканд, Бухара, Александрия навсегда останутся в летописях как истинные жемчужины Востока. А сады Семирамиды, Александрийский маяк? Это ж настоящее чудо! Мы – тоже азиаты. Кто-то даже внешностью, а душой – все поголовно. Есть татары крымские, есть волжские, есть сибирские, есть среднеазиатские, есть китайские, а есть русские. В них европейская кровь оказалась сильнее азиатской. Мы всегда были своими на бескрайних просторах Великой Степи. Пять веков Орда удерживала здесь порядок, не давая мелким ханам и царькам истребить свои народы в братоубийственных войнах. Именно мы отразили нашествие крестоносцев и сами стали повелителями Европы. Благодаря нам алчущие богатства европейцы были вынуждены обратить свои взоры на Запад, покорять безбрежные океаны и моря, ибо путь на Восток для них был закрыт. И даже в Индию они добрались о Входным путем, через море, минуя нас. Эта высокая миссия требовала от народа большого напряжения. На искусства и изящную словесность у наших предков просто не оставалось времени. Они предпочитали пользоваться творчеством покоренных народов. Их уделом была война. Они охраняли покой и в Азии и в Европе.

– Но позвольте, – воскликнул не скрывающий своего удивления ротмистр. – А как же Киевская Русь? Ведь наши истинные корни в славянстве?

Государь улыбнулся и молвил:

– Киевская Русь, может, и была государством славян. Но потом пришли варяги. И славянская кровь разбавилась скандинавской. Половцы и хазары тоже внесли свою лепту. А после большого нашествия кочевников с Востока говорить о славянстве вообще не имеет смысла. Москва – Третий Рим – столица Великой Орды. Если вас так интересует наша древняя история, то лучше пройти в библиотеку, где вы найдете ответы на любые интересующие вас вопросы.

Гидом был сам царь. Его голос под низкими сводами библиотеки звучал особенно величественно, словно мы находились на проповеди в большом храме, например Святой Софии в Константинополе, а не в подвале Тобольского кремля.

– Войско хана батыя, пришедшее на Русь, было меньше пугачевского. Башкиры воевали с ним двадцать лет. Главным врагом монголы считали половцев. Самые сметливые русские князья Ярослав Всеволодович и Александр, прозванный впоследствии Невским, поняли, что монголы не причинят Руси особого вреда, зато с их помощью можно объединить земли русские в сильное государство, чтобы дать отпор крестоносцам. Вы, наверное, считаете, что Константинополь пал лишь в 1453 году под ударами турок-османов. Нет, его падение произошло гораздо раньше, в 1204 году, когда его взяли франко-итальянские крестоносцы. С той поры византийские патриархи перестали быть для нашей церкви высшей властью, ибо сами стали плясать под ватиканскую дудку. Поэтому-то ордынские бояре были против ереси Никона. Это было уже не православие, а совсем иная вера, изрядно приправленная католичеством. Следующим шагом по захвату умов россиян стала греко-римская уния, целиком подвластная латинянам. Союз с кочевниками позволил нашим предкам пройтись по всей Европе.