Сергей Елисеенко - Путеводитель Страница 5

— Еще раз тебе говорю, я не убивал никого и никогда. Это вообще какой-то бред. Почему именно я? И что ты такая за девочка без имени и всего остального? Сказала бы мне хоть что-нибудь о себе, я бы поискал в инете информацию. Может, нашел, кто тебя убил, и ты бы отправилась в рай или куда там нужно спокойно. А так — имени не помню, что случилось, говорить не буду. Но вот мозги пару раз в неделю понасиловать могу.

— Слушай! А может, ты меня того? В смысле перед убийством изнасиловал? Ты вон и так баб голых каждую ночь считаешь, и сейчас обмолвился. А? — с ехидцей ответила мне М.М.Д (Маленькая Мертвая Девочка).

— Ну, если следовать твоей логике, то и должен всех насиловать, кто мне понравился. А потом убивать. Даже домашних милых котов. Так что ли?

— А ты не передергивай! Баб представляешь? Девочек убиваешь? Если одно с другим сложить, насильник и получается. Так что кайся, может и прощу!

— Да в чем каяться? Заколебала ты меня уже, честное слово, можешь хоть рассказать, как тебя убили? Или как убийца выглядел? — попытался вновь я выпытать у нее хоть что-нибудь.

— Как убили, не помню. Убийца выглядел, как ты.

Вот так всегда. Или не помню или все ты, чудовище этакое, сделал. Ладно, остается как всегда единственный выход. Я выключил мобильник, но все еще слышал голос М.М.Д., только уже в голове. Затем поднялся с постели и открыл окно. В лицо дохнул холодный слякотный ветер осени и запах спящего города. Я встал на подоконник и прыгнул вниз.

Утра, как такового для меня не было, ведь после прыжка из окна, я так и не заснул. Пролежал, уставившись в потолок, до хмурого рассвета и только тогда понял, что заснуть мне не грозит. Чай, душ, и зажжённая, но не выкуренная сигарета, — все это так и не вернуло мне ощущение реальности. Уже в университете после второй пары, я, кое-как оклемавшись, стоял у окна и, прислонившись странно горячим лбом к прохладному стеклу, смотрел на безумных голубей.

— Эй, правильный мальчик! Ты что, оглох совсем? Не слышишь, когда к тебе друзья обращаются? — раздался позади меня чей-то наглый голос.

— Может, после твоего близкого общения с Соколовским ты зазнался? А?! — теперь уже с ехидцей продолжил стоящий за моей спиной.

Я не выдержал, обернулся и увидел перед собой ухмыляющуюся рожу Диматова.

— Ну что молчишь? Сказать нечего? Подлизался к профессору, теперь автомат, небось, получишь. А все остальные холопы, должны на поклон идти, то есть на зачет. Сам еще тут о чести рассказывал, справедливости. На себя посмотри, а потом речи толкай великие, — продолжил презрительно он.

Я молчал. Мне и вправду нечего было сказать. Диматов был прав, пусть в своей искаженной манере, но прав. И эта правда резала не хуже острого ножа, только вместо лезвия были слова, а вместо тела совесть. Я посмотрел на него и лишь грустно кивнул.

— Что ты киваешь? Стыдно? Да какой в тебе стыд. Только болтать и умеешь. Кухонный революционер, — бросил он мне и, развернувшись, резко пошел прочь.

Оплеванный словами, я стоял и думал. Где грань между моей справедливостью и чужой? Говорят, свобода одного человека кончается там, где начинается свобода другого. Так ли это? Или все более размыто? Правильно ли я согласился сдать зачет «автоматом», пусть и в другой форме. Или надо было отказаться, гордо подняв голову. Но тогда, возможно, кто-то более хитрый и пронырливый, да тот же Диматов, написал бы статью и получил «автомат». Вот только я бы не подошел к нему с упреками. Для меня это было бы низко. Ладно, хватит уже о думах людских, от этого можно и мозги сломать. Надо заняться бы и материализмом. А именно отобедать в столовой. Конечно, после стипендии я мог бы себе позволить и близлежащее кафе. Но, заглянув в недалекое будущее, очень пожалел бы об этой идее. Так что здравствуй борщ по 13 рублей и киевские котлеты из кур-мутантов. Как я и ожидал, в столовой была огромная очередь, но я, как и все нормальные студенты, был готов пожертвовать хоть целой парой во благо правильного пищеварения. Наслаждаясь трепом людей стоящих со мной в очереди, я узнал много интересного, как о половой, так и о общественной жизни многих моих знакомых, ну и немного историй о представителях преподавательского состава. Наконец, когда мои уши уже были сыты, подошло время наполнить желудок. Молниеносно заказав себе милого сердцу борща, а так же дефицитной гречки с небольшой порцией гуляша, я завершил дело постсоветским компотом из сухофруктов и сочной булочкой с капелькой джема сверху. Расплатившись и еле волоча поднос, доверху набитый едой, к ближайшему свободному столику, я внимательно смотрел себе под ноги. Вот и пустое место, почти чистый стол, груды крошек не считаются, не аристократы же мы. Установив поднос со снедью на центральное место, я принялся за трапезу. Плотоядно урча, но стараясь выглядеть прилично, я планомерно уничтожал борщ, изредка заедая его вкусность кусочками хлеба. Незаметно настала очередь гуляша и гречки, а за ними в жерло моего нутра отправился компот вместе с оказавшейся только снаружи сочной, но жестоко сухой внутри, булочкой. Насытившись, я удовлетворенно огляделся вокруг и позволил себе немного расслабиться. Посидев еще немного, я слегка осоловел и понял, что на сегодня учебы достаточно. Собрав свою сумку и накинув куртку, я уверенно направился к выходу из института. По дороге домой мне пришла одинокая смс от тайного работодателя, что на моей почте ожидает новый заказ. Ну что ж работа не волк в лес не убежит, да и не пыльная она особо, зато приносит немалую подпитку моему скромному бюджету. Так что на сегодняшний вечер к написанию научной статьи плюсуется еще и шабашка. Скучать мне не придется. Значит, по дороге стоит запастись кофе и колой. Суровый и беспощадный коктейль «Бодрость. Мертвое сердце» будет сегодня моим главным ингредиентом в ночном бдении.

Возвратившись домой, я первым делом вспомнил, что мусор не выбрасывался уже довольно давно, и понял, придётся прогуляться к ближайшим мусорным бакам. Подхватив пакеты, полные отходов, я, выскочив на улицу, решил особо не выпендриваться, а бросил их за крыльцо подъезда. Пусть на меня гневно посмотрят местные бабульки и сожгут на кресте гринписовцы, но переться по начинающемуся дождю через два дома к мусорке в мои планы точно не входило. И вот опять я, наступив на горло своей совести, совершил чудовищный поступок. Но кто будет корить меня за него, кроме собственного разума? И то, он будет меня оправдывать, а дурацкие чувства мучить и давить на жалость. Ладно, завтра покормлю местных котов, так лучше? Что, мало? Может мне стоит подъезд помыть? Только вот никто не оценит столь огромную жертву. Да и загадят все уже к вечеру. Так что, совесть, молчи пока, и дай волю разуму. Он-то тело мое ненаглядное бережет. Совершив нехитрые действия по избавлению от мусора, я уже открывал дверь подъезда, когда меня окликнули. Причем я бы не обернулся, но голос был женский и очень вежливый. Перед таким сочетанием я не мог устоять.

— Извините, вы не знаете, как пройти к дому 27? Мне сказали, что это возле школы, но я совершенно заблудилась, — милым голоском почти пропело невинное создание лет пятнадцати, стоящее передо мной.

В голове пронеслись сотни мыслей, но только одна выскользнула наружу из моих уст.

— Вам нужно завернуть за угол этого дома и идти по тротуару до магазина «Светлячок». Там через дорогу и будет школа. А дом — справа от неё, — с улыбкой ответил я.

— Ой, я знаю, что если одна пойду, то заблужусь опять. Вы не могли бы меня немножко проводить. Если вам не сложно.

В принципе прогуляться с девчонкой будет не только не напряжно, а очень даже приятно. Да и полезно, может, увидит кто из соседей и перестанет думать, что я гей. А то живу один уже как пару лет и в квартире женская нога не ступала.

— Без проблем, здесь как раз недалеко.

— Спасибо большое! Вы просто мой спаситель, — она обворожительно улыбнулась и, подойдя ближе, взяла меня под руку. Не дать, не взять леди и её кавалер. Вот так на светский манер, мило беседуя не о чем, мы дошли до школы. Когда моя обворожительная малолетняя спутница, попросила меня остановиться возле школы, чтобы она позвонила матери и предупредила, что еще немного погуляет. Конечно я выполнил её просьбу. Достав телефон, она отошла от меня на пару шагов.

— Эй, братишка. Чего это ты с нашей подружкой гуляешь? Или постарше никого не мог найти? — услышал я наглый голос.

Обращались видимо ко мне, так как из-под козырька школы вышла компания из пяти человек и вразвалочку направилась ко мне.

— Ну, так что? Хочешь девочку испортить? А? — продолжил подошедший ко мне обладатель наглого голоса, парень 17–18 лет от роду.

Ну что ж, вот и попал, — пронеслось у меня в голове. — Итак, их пятеро и они постепенно окружают меня, чтобы не сбежал. Возраст от 15 до 18 лет… настроены агрессивно… Съехать «под дурачка» не получится. И как назло, прохожих почти нет, вечер, да и возле школы… Кому здесь нужно ходить. Охранника из школы звать — тоже не вариант. Ему уж точно не нужны лишние проблемы. Да и компания эта, видимо, главная местная шпана. Так что остался только я один против них… Единственное, что может спасти — стать таким же.