Андрей Ваон - Чемпионат Страница 50

— Прохладнеет, но совсем ненадолго, да и сдвинулись сезоны последние годы. Теперь здесь если и бывает ниже двадцати, то в середине февраля, — Юра-то был как всегда в климатических вопрос теоретически подготовлен. — И вот наверняка же, в горах пятнадцать лет назад вы катались на лыжах?

— Катались, да. И снега была навалом. Не так уж чтобы сибирские морозы, конечно. Но ниже нуля регулярно. Хочешь сказать, что сейчас такое вряд ли возможно? А я думал там разок прокатиться. Хотя смотрел прогнозы, вроде да, тепло слишком. Вообще, там вроде заглохло всё это катание уже лет пять как.

Они переместились в кондиционированное кафе — в «доместике» им предстояло куковать несколько часов.

— Тима, смотри, как-то несильно изменилось тут с тех пор, — обратилась к мужу Лиля, оглядывая просторы вокруг. — Хотя тогда стройка велась такая активная. И что же они понастроили?

— Ну, видимо, своё бурное развитие пустили немножко другим путём. Для внутренних авиаперевозок всего хватает, а здание, в общем-то, подремонтировали. Меньше стали летать, больше стали железнодорожное сообщение развивать. Вот Шринагар, интересно, как изменился. Тогда это был хоть и красивый, но потонувший в грязи бедный город с вечным военным положением. Сейчас, когда Индия фактически усмирила Пакистан и отбрила китайские притязания, там вроде жизнь успокоилась. Была огромная деревня на сельском хозяйстве — сейчас развили промышленность. Но стараются вроде бы не загаживать. Так-то там красиво для туризма: озеро Дал, отроги Гималаев. Вот и поглядим.

Глядеть им пришлось уже под утро, когда местный самолётик за мимолётный час перенёс их из индийской столицы в столицу штата Джамму и Кашмир. Намечался ясный день, и серые сумерки стремительно серели на востоке, обесцвечивая звёзды. С трапа пахнуло свежестью. Лера глубоко вдохнула:

— Прямо какой-то весной пахнет. Прелой землёй и свежестью. Хорошее выходит тридцатое декабря.

Туристов в самолёте было немного. А русских не было кроме них и вовсе.

— В общем, ребятки, сейчас нас встречают на джипе, и мы лезем в горы, в Гульмарг. А сюда мы спустимся позже. Так что спокойнее глядите на местные красоты, не волнуйтесь, впитаем потом.

Багаж получили быстро — былого военного контроля в городе не было, и от блокпостов остались лишь бетонные заграждения по обочинам дороги.

— Ну, так, подчистили немного, но видно, что работы ещё в разгаре, — прокомментировал пейзажи за окном машины Тимур, когда компания тронулась на встретившей их машине с водителем-кашмирцем. Который был молчалив, задумчив и по-индийски нетороплив.

Взошедшее солнце освещало зелёную долину, зеркало озера и голубые горы.

— Да, снегом не пахнет пока, — вздохнул Тимур. И спросил у водителя про погоду в Гульмарге. Тот что-то буркнул. Мол, погода везде хороша. Но про наличие снега умолчал. — Не, информации от этих друзей достоверной вряд ли получишь. Ладно, поглядим. Пока, похоже, что тут не то, что осень или весна — а чуть ли не раннее лето.

Джип был не первой свежести, но зато вместительный. Ехали удобно, но погромыхивая на ухабах. Вскоре дорогу стиснули горы, и дорога поползла вверх. Остановились перед заключительным отрезком в большой деревне. Меховые обезьянки облепили хвойные деревья. Местные жители в просторных балахонах спешили по своим делам. Заметно похолодало.

Поглазели, пофотографировались и залезли в машину обратно. Дальше дорога печатала острые ощущения в каждом повороте. Пропасти соответствовали размаху Гималаев. Дно застилалось туманом.

— Ну, в общем, понятно, снега не у кого спросить, да. Но ничего, так погуляем, — вздохнул Тимур, оглядывая открывающийся взору отрог Гималаев Пир Пянджал. Верхушки гор лишь на самом верху были посеребрены снегом.

По приезду в Гульмарг их встретил местный обитатель Юра, который с незапамятных времён зазывал и опекал русских туристов в этой горной деревушке. Все были измотаны дорогой и сменой часовых поясов. Теперь навалилась ещё и заметная высота — больше двух с половиной километров над уровнем моря. Расположившись во вполне комфортабельных номерах (Тимур живописал халупы времён своего первого заезда), спустились поесть. «Ноу спайси» помогало плохо, поэтому к концу трапезы все раскраснелись и дышали широко открытыми ртами. Однако голод утолили.

— Теперь можно и поспать, — предложил Юра, на что остальные молчаливо ответили согласием.

Утром пришлось поднимать себя будильником, ибо организм не хотел так быстро перестраиваться на местное время. Но светало за окном стремительно, желание к активности бурлило, поэтому Бобров довольно шустро скинул сонные оковы, и, пробудившись сам, начал побудку Леры. Вскоре все вчетвером уже сидели в ресторане гостиницы, вкушая интернациональные тосты, омлет и хлопья.

— И что, куда двинем?

— Предлагаю сразу же двинуть наверх. Погода вроде ясная, — предложил Тимур, глядя в окно. — Рассчитывать на то, что ради нас врубят подъёмник, не стоит, поэтому готовьтесь к подъёму на почти полторы тысячи метров. Одевайтесь соответствующе. Ботинки. Наверху, возможно, минус. По крайней мере, снег лежит.

— То есть у нас сегодня просто восхождение? — Лера попивала масала-чай. Она любила восточные напитки.

— Да, с расчётом вечером вернуться в гостиницу. А вот следующие дни попробуем пройтись по долине уже с ночёвкой.

— Ну, тогда чего рассиживаться? Пора собираться, — встал из-за стола Бобров.

Когда одевались, собирая рюкзачки, доставая палки, пакуя, на всякий случай, бечеву и карабины, Лера задумчиво обронила:

— Как-то непонятно, как Лиля, эта светская, можно сказать, дама, полезет сейчас в грязную гору.

— Ой, Лерк, познакомившись с тобой, я забыл о своих стереотипах о женщинах. Я знаю, что ты — уникум. Но также я и понял, что в женскую шкуру не залезу. Поэтому ты не по адресу, — Юра отвлёкся от сборов и притянул к себе жену. — Скорее, это ты должна знать.

— Возможно, я её не до конца просто узнала. Или это просто женская любовь. А может, это тоже своего рода гламур — помучаться в походных условиях, чтобы потом козырять в тусовке. Ой, ладно, что-то я, как бабка-сплетница. Ты термос взял?

— Взял, всё взял. Можем идти.

На улице уже вовсю шпарило солнце. Зимой не пахло. Хотя раньше в этих местах, несмотря на «южную» широту, выпадало регулярно значительное количество снега. И выпадало уже в декабре. Сейчас же, в отсутствие белого покрывала, пушистые обезьянки, рассевшиеся по огромным соснам, выглядели не столь экзотично.

Предположения Тимура не оправдались, и нижняя часть подъёмника работала для редких туристов, приехавших на Новый Год отдохнуть от жары центральной и южной Индии. Поговорив со служителями канатки, Тимур выяснил, что последние лет семь снежный, а заодно и лыжный, сезон в Гульмарге неустанно уменьшался, выродившись в последние годы в несколько снежных недель в феврале. Нынешняя же зима в очередной раз била температурные рекорды. Белеющие вершины гор — это были остатки неожиданного снегопада в начале декабря, когда всё лыжное сообщество воспряло духом. Однако потом всё потаяло, лишь на самом верху остались небольшие ошмётки.

Вылезли на второй очереди подъёмника и сразу обалдели от красот. Бросились фотографировать. Дальнейший путь предстоял пешком. Дорога не представлялась сложной, но перепад был немногим меньше километра, крутизна была порядочно, что обеспечивало достаточную протяжённость маршрута.

— Друзья мои, пора идти, — скомандовал Тимур и двинулся вперёд. Он был открывающим, Юра пошёл сзади девушек.

Часа через два они были уже изрядно утомлены и распарены. Высота отзывалось частой отдышкой и блестящими лбами. Лиля, вопреки дурным ожиданиям, держала темп наравне со всеми и даже пребывала в бодром настроении. Линия леса была пройдена, остались впереди только альпийские луга. Они светили ещё вполне сочной зеленью, а снег слежавшимися кучками ютился в тени отдельных скал.

Когда поднялись к верхней станции подъёмника, решили ещё немного отдышаться, перед последним рывком на вершину горы Афарфат. Кашмирская долина глубоко внизу сочилось мутной дымкой. Горизонт на востоке скалился снежным зубом Нанга-Парбата. Усталость и шум в ушах отдалились перед красотами. Зачарованные, путешественники глазели на просторы.

— Что-то мне сейчас не до дум о вечном. Сначала впахиваешь, думая лишь о том, как бы не сдохнуть, а теперь вот эйфория. И хочется продолжения, — отдышавшись, изрёк Юра.

— Милый, а вот как думаешь, это ли не мысли о высоком, — поддела его Лера, улыбаясь глазами. Она была и сейчас необыкновенно хороша — в ярком солнце, локон выпал из хвоста, глаза тянут глубиной.

— Ой, ну, Лерк, я ж не зря с отцом лазал на Алтае. Все эти эффекты я знаю. Вкалываешь, и в этом смысл. В этом радость бытия. Я к тому, что, может, новое что-нибудь придумается. Атмосфера особая. Да, красиво, да, непривычно. Но, по сути, всё то же самое.