Юрий Никитин - Зачеловек Страница 56

Мрак появился в комнате бесшумно, к счастью, за спиной Виктории. Олег нахмурился, Виктория вздрогнула, дико посмотрела на Мрака, покосилась на дверь, не слышала, чтобы хлопнуло.

— О чем конспирируете, ньютрайбалисты? — провозгласил он бодрым голосом, а Олегу послал сигнал, что все сделано в лучшем виде, Ганс Флорман окажется первым на столе нанохирургов.

— Сам ты… — ответил Олег. — Тебя они тоже достали?

— Еще как, — признался Мрак. — Куда проще управлять миром, когда он в униформе, верно?.. А сейчас даже культура раздробилась на тысячи разных… э-э…

— Культурок?

— Все-таки культур, — нехотя признал Мрак. — Хотя и не общих, а частных. А та, прежняя, старорежимная и традиционная, вроде бы как совсем устарела, скинуть, мол, ее с парохода современности.

Виктория некоторое время прислушивалась, стараясь врубиться в круто изменившуюся тему разговора, заявила:

— Зато человеку не приходится подстраиваться под главенствующую в обществе идею, будь это построение коммунизма, капитализма или поворот северных рек! Каждый может жить своей жизнью, выбирать свой фрагмент культуры, не оглядываясь на соседей. Или как раз оглядываясь: они поступили точно так же, живут под зонтиком своей национальной или сексуальной субкультуры внутри большой, но не подчиняясь ей. В то же время каждый свободен выйти за рамки своей культуры, перейти в другую, третью. Это хоть и племена, «новые племена», но это свободные племена! И если из них не выходят, то вовсе не потому, что это запрещено, а просто человеку среди «своих» интереснее.

Мрак вскинул руки:

— Сдаюсь! Но управлять таким обществом невозможно.

— Правильно, — сказала она победно, — современное общество не только децентрализовано, но и сильно фрагментировано. Я же говорила про возникновение целых племен, будь это хакеры, байкеры, религиозные или сексуальные меньшинства! Но зато такие племена быстрее откликаются на запросы своих членов общества. Олег! Что-то случилось?

Олег ответил поспешно:

— Нет-нет, это я чуть задумался.

Мрак понимающе оскалил зубы, все подсмотрел, скотина, теперь будет тыкать в глаза нарушением им же, Олегом, установленных правил. Просто минуту назад пришел сигнал из Новосибирска: Крячко получил инфаркт, да такой тяжелый, что уже не выкарабкается. Три года назад Олег был в тех краях, обратил внимание на знаменитого шоумена Маслицкого, что уже запустил себе модифицированные стволовые клетки, благо денег на шоу-бизнесе огреб еще в начале так называемой перестройки немерено, а никакие налоговые полиции в те времена не существовали, бизнесменов всего лишь уговаривали «делиться». А в доме напротив, совсем не элитном, ютился в однокомнатной квартирке престарелый академик Крячко, тот самый Крячко, который исследование стволовых клеток поставил на новый уровень, добился качественного скачка, благодаря работам которого сейчас они входят в жизнь. Но в стране началась разруха, финансирование резко урезали, а потом и прекратили вовсе, пальма первенства перешла к другим. И вот теперь стволовые клетки омолаживают организм безмозглого деятеля шоу-бизнеса, а не…

Олег поморщился, что-то и он заговорил привычными человеческими клише. Совсем не безмозглый этот деятель, просто мозг работает на доставание и хапанье, на уживаемость и захватывание жизненного пространства среди себе подобных, а Крячко мечтал облагодетельствовать все человечество.

— В последний раз, — пробормотал он про себя, — в последний раз…

Морщась, снова поддался слабости, хотел было перебросить из тела Маслицкого в организм Крячко пару стволовых клеток, но подумал, что проще создать прямо в теле самого Крячко, сосредоточился, перед внутренним взором встала атомарная структура саморазмножающегося ассемблера по очистке крови и ремонту поврежденных клеток, сказал себе «Есть», и Крячко недосчитался пары отмерших клеток, зато на их месте возник крохотный ассемблер, его понесло было потоком крови, но он тут же вцепился в истончившуюся стенку сосуда и принялся за ее ремонт, укрепляя ткань, убирая бляшки.

К вечеру в теле академика будут тысячи крохотных ремонтников, размерами намного меньше кровяных телец, разбредутся по всему огромному телу, начнут ремонт. Теперь смерть академику уже не грозит, но и омоложение не светит, да это ему и не нужно, зато ясный ум, прекрасная память и высокая работоспособность обеспечены, несмотря на скверный режим, беспорядочное питание, отсутствие физических нагрузок.

— Простите, — сказал он, — задумался…

За окном загремело, в комнату ворвался порыв свежего ветра. На синее небо с востока наползала темная туча с разлохмаченными краями. В глубине едва заметно поблескивало.

В дом с конским топотом вбежали Красотка и Бандитка, Барсик приподнял голову и зарычал на них с безопасного места, а Щенок, напротив, при раскатах грома заскулил и попытался спрятаться за спиной Мрака.

Здесь на юге дожди вообще-то не предупреждают, тучи не наползают медленно и угрожающе полдня из-за горизонта, а прямо в синеве возникают облачка, разрастаются и, не успев превратиться в грозную темную тучу, начинает сыпать как из гигантского решета частый веселый дождь, сверкающий струями на солнце, словно в них переливаются алмазы.

Эта же туча словно бы приползла из России, такая же медленная, неповоротливая, однако хляби раскрылись вполне южные, на землю обрушилось веселое безумство. Тигги закричала и выскочила под ливень, скакала, как веселая коза, прыгала, плясала, Олег и сам ощутил странное ликование, захотелось тоже вот так выскочить и прыгать под дождем, странный такой зов, отчего бы и почему, он тут же задумался, а желание выскочить и прыгать с дикими веселыми воплями, пропущенное через размышление и распластанное под пытливым оком анализа, тут же угасло.

Когда дождь ушел, Тигги вынесла легкий столик на зеленую лужайку, четыре стула, потом, как муравей, с увлечением перетаскивала блюда и вазы с фруктами, бутылки с прохладительными напитками, зелень, провозгласила победно:

— Обед на свежем воздухе!

— Ты у меня умница, — одобрил Мрак. — А то сидим в душном помещении…

Она довольно улыбалась, хотя даже Олег заподозрил шуточку в обычном мраковском духе: дом продувается насквозь, а в немногих закрытых помещениях электроника бдит за температурой и составом воздуха.

Олег по дороге к столу присел на корточки. После легкого дождика и воздух свежее, и трава зеленее, но он всматривался в копошащихся под ногами муравьев. Черные блестящие тела мелькали, как бусинки агата, муравьи спешили вырыть новые туннели. Пока земля сырая, легко копать и легко выносить песчинки наверх, сами слипаются в комочки, не нужно тратить драгоценную слюну на склеивание.

— Что-то готовится? — спросил Мрак с интересом. Олег чуть качнул головой в сторону:

— Вон там копают из другого племени. Тоже расширяют владения. Думаю, через полчаса их границы соприкоснутся.

Мрак присмотрелся.

— Да, стараются. Думаешь, подерутся? Олег горько усмехнулся:

— Еще как!

Мрак прошелся на территорию другой муравьиной семьи, внимательно всматриваясь, стараясь не наступить ни на копателей, ни на охраняющих их солдат.

— Разве никогда не пересекали границы?

— Пересекали! Но одно дело — поохотиться в чужих краях или проволочить через их земли добычу, а другое — раздвинуть границы владений и объявить их своими. Когда охотишься в чужих землях, то самое большее, что тебе могут сделать, это выдворить. Или отнять добычу. А вот такая экспансия…

Он умолк, лицо стало мрачным. Мрак походил, поприсматривался, развел руками.

— Хоть убей, — признался он, — не отличаю! И те мелкие черненькие, и другие. Хотя бы размерами или цветом…

— А это один вид, — сообщил Олег хмуро. — Тетра-мориум. Один народ и даже род. Всего года три тому вот из этого вылетела молодая матка, сочеталась браком в поднебесье и опустилась во-о-он под тем дальним камнем! Оттуда и пошел их род. Но хоть у них и общий корень, но они сейчас…

Замялся, подыскивая слово, Мрак сказал услужливо:

— Как гугеноты и католики?

— Да, похоже. И резню к вечеру начнут такую, что куда там Варфоломеевской ночи.

Мрак присел на корточки.

— Уверен?

— Начнут точно. Земля высохнуть не успеет, роют быстро, с остервенением, трудовой азарт…

Мрак осмотрелся по сторонам, брови приподнялись.

— Волки не дерутся, рыбы не дерутся, жуки вроде бы тоже… А вот когда муравьи бьются, только оторванные головы летят. Не потому ли, что, как и мы, живут обществом?

— И потому тоже.

— А еще почему?

— Хорошо живут, — ответил Олег с тяжелым сарказмом. — Жратвы здесь вдоволь, зима проходит незаметно, да и какая здесь зима? Проблем все нет и нет, вот и выплескивают излишки энергии в братоубийственных… Когда говорю о братоубийственных, сам видишь, это не иносказание. Даже говорят на одном языке, только одни строят коммунизм по-вьетнамски, другие — по-китайски. В смысле, запах у них иной. Чуть-чуть, но отличается.