Салман Рушди - Гримус Страница 59

— Перед тем как мы начнем, хочу поставить вам два условия, — сказал он Виргилию. — Во-первых, я хочу быть точно уверенным в том, что Гримус способен избавить меня от бессмертия, что это в его власти. Я не хочу оставаться на острове Каф, он противен мне, но и возвращаться с грузом бессмертия в свой мир я тоже не могу. У меня нет больше сил жить вечно.

— Вы получите, что просите, — ответил Виргилий.

— Кроме того, — продолжал Взлетающий Орел, — я хочу знать, что существует возможность возвращения: обратно в мой мир, в мое измерение, называйте как хотите — вы понимаете, о чем я.

— Если задуманное нами удастся, вы вернетесь обратно, — заверил его Виргилий. — Если захотите, конечно.

— Да, таково мое желание, — ответил Орел.

— Итак, теперь, когда я пообещал вам выполнить ваши требования, согласны ли вы отправиться к Гримусу?

— Я сделаю все, что в моих силах.

Виргилий Джонс печально улыбнулся.

— Хочу, чтобы вы отдавали себе отчет в том, — сказал он в заключение, — что вероятность нашего успеха и того, что ваши желания исполнятся, невелика.

Это напоминало смертный приговор, утвержденный судом и не подлежащий обжалованию. Пути назад не было. Впереди начала вырисовываться цель его многовекового путешествия — возвращение к нормальной жизни; его последние иллюзии, мечты о спокойном вечном и бесконечном существовании в К., исчезли безвозвратно. Он был пуст внутри, Оболочка без Формы.

— Проклятие, — сказал он себе. — Конечно, я пойду куда угодно. Почему бы и нет?

Виргилий Джонс снова улыбнулся своей печальной улыбкой. Но на этот раз его глаза лучились торжеством.

Пора сомнений, планов и подготовки миновала, наступил срок действовать. Виргилий Джонс, чемпион по сомнениям и нерешительности, больше не располагал временем для колебаний. Его план похода Взлетающего Орла к Гримусу был готов.

— Врата, ведущие к Гримусу, подобны тем, через которые вам пришлось пройти, чтобы попасть в Море Каф, только поменьше и действуют мягче. Если не знать точно, где эти Врата, найти их невозможно. По счастью, я знаю, где эти малые Врата. Своих Внутренних Измерений вам опасаться не нужно. Вы в силах с ними совладать, и вреда они вам больше не причинят, так что вы сможете полностью сосредоточиться на продвижении сквозь Внешние Измерения. Здесь вас тоже могут подстерегать трудности и неприятности. О том, что вы идете к нему, Гримус узнает обязательно; он может даже попытаться закрыть перед вами Врата. В этом случае вам придется прорываться силой. Само собой, он будет сопротивляться любым попыткам добраться до Розы. Вы должны будет вести себя осторожно, терпеливо выждать подходящий удобный момент и уже тогда бить решительно и наверняка. Помните — Гримус всего лишь человек.

— Похоже, обстоятельства складываются не в мою пользу, — невесело заметил Взлетающий Орел.

— Можно сказать, у вас один шанс из ста, но зато очень верный, — ответил Виргилий Джонс. — Кроме того, если даже вам удастся прорваться через Врата, нужно держать ухо востро… Гримус большой обманщик и ловко умеет убеждать.

— Где находятся Врата? — задумчиво спросил Взлетающий Орел.

— Да, Врата. Но прежде нам предстоит обмануть кровожадную толпу у дверей Дома. Потом уже недалеко — нужно будет немного подняться на гору. Примерным ориентиром может служить дом Лив. Черный дом над городом — вы видели его, конечно?

Виргилий нерешительно замолчал.

— Да, я видел этот дом и даже знаком с его хозяйкой. Мы с ней встречались. Она просила передать вам привет.

Виргилий вздрогнул, мгновенно оторвавшись от каких-то грустных воспоминаний.

— Вы видели ее? — удивился он. — Вы уверены?

— Я не видел ее лица, — ответил Взлетающий Орел. — На ней был плотный черный плащ до земли, и лицо ее было прикрыто даже не вуалью, а густой непроницаемой сеткой.

— Да, это она, — проговорил Виргилий. — Это Лив.

Взлетающий Орел оглянулся по сторонам, обвел взглядом комнату. Из расставленных вдоль стен горшков вверх к потолку взбираются вьющиеся растения. На потолке трудится над своей ловчей сетью паук. Возможно, эта комната — последнее человеческое жилище, которое ему суждено увидеть. Подумав об этом, он понял, что ничего не имеет против даже такого исхода. Он уже отказался от своей индивидуальности, стал орудием в руках Виргилия, ни более ни менее. Еще не ступив ногой на землю острова Каф, он от отчаяния желал себе смерти. Сейчас его чувство не имело ничего общего с отчаянием; жизнь просто потеряла для него цену.

— Ну что ж, — проговорил Виргилий, — приятно будет снова повидаться с Лив.

Глава 51

— Делай, как знаешь, — сказала Джокаста. — Решил уходить, так уходи.

Виргилий стоял перед хозяйкой Дома с видом провинившегося школьника, не зная куда девать руки, открывая и снова закрывая рот, словно придумывал приемлемые объяснения своему проступку и опять отбрасывал их.

— Уходи, — повторила Джокаста. — Если все, что мы сделали для тебя, все, что сделала для тебя я, ничего не значит, тогда уходи и даже не сомневайся. Возвращайся к ней. Она снова без раздумий разорвет твою душу в клочки, будь уверен. И тогда уж не останется ничего, из чего я могла бы сшить хоть что-то, напоминающее целое. Она уселась над городом как паучиха, сплела там сеть, и, конечно же, ты отправишься прямо в нее. Решил уходить, так уходи, закончим на этом, и если тебе невыносимо хочется свести счеты с жизнью, ради Бога, останавливать тебя я не собираюсь. Наверное, ты и впрямь дурак. Или псих безумный. Разве не безумие возвращаться к ней после того, что она сделала с тобой, после такого срама? Решил идти, так уходи, держать не стану.

— Я должен идти, Джокаста, — ответил Виргилий, сгорая от стыда и неловкости. — Нужно показать Взлетающему Орлу Врата.

— Ах, вот в чем дело! — воскликнула она. — Взлетающий Орел. Отплативший тебе за доброту предательством. Мне он тоже отплатил за доброту — совратил Мидию. На голову любого, кто прикоснется к нему, начинают сыпаться неприятности. Какого черта, ты ему ничем не обязан.

— На этот раз Взлетающий Орел оказывает мне услугу, — тихим голосом ответил Виргилий Джонс.

— Тогда катитесь к черту! — крикнула ему Джокаста. — Оба — убирайтесь! Вон из моего Дома!

Эльфрида Грибб в белом кружевном кисейном платье, с лицом, прикрытым вуалью, по которой никем не замеченная взбиралась муха, стояла спиной к окну. Справа от нее располагались вырезанные из дерева изображения, позади высилась гора, слева стоял Взлетающий Орел, а в лицо смотрела беда.

— Ты не можешь уйти, — говорила она. — После того, что я сделала для тебя, ты не можешь так поступить. Я люблю тебя, Взлетающий Орел. Мое место возле тебя.

Он закрыл глаза и постарался, чтобы его голос звучал как можно более твердо.

— Я тоже любил тебя, — сказал он.

Ее глаза застыли, превратившись в слепой зеленый мрамор.

— Любил…

Спрашивать больше не о чем. Ответ дан, надежда рухнула.

— Многое изменилось, — сходя с ума от жалости, продолжил он. — Я должен идти.

— Шлюха, — сказала она. — Ты тоже считаешь меня шлюхой. «Я не разговариваю со шлюхами». Ты такой же, как она. Ты все спланировал, знал заранее, ты заставил меня полюбить тебя, заставил ревновать, разбил мою жизнь.

— Нет, — ответил он.

— Шлюха. Шлюха Эльфрида. Да, а почему бы и нет. Почему бы и нет. Если человек, которого я люблю, считает меня шлюхой, то ничего другого мне не остается. Почему бы и нет. Я стану шлюхой и этим буду зарабатывать себе на жизнь. Почему бы и нет, почему бы и нет.

Почему бы и нет, подумал Взлетающий Орел. Вот девиз сегодняшнего дня.

Мидия, подслушивавшая их разговор, сияла от радости.

На кухне Дома Взрастающего Сына, среди многочисленных кастрюль и сковородок, человек по имени Камень вкушал свою скромную трапезу, единственный гость в эту ночь, единственный из жителей К., кому Дом не мог отказать в гостеприимстве. При виде Камня в голове Виргилия Джонса немедленно зародился план.

Взлетающий Орел вышел из Дома через заднюю дверь, на глазах сторожей опустился на колени на мостовую Дороги Камня и, неузнаваемый в чужой одежде, такой же грязный, как городские домишки, такой же пыльный, как сама Дорога, принялся методично пересчитывать булыжники. Каждый из них он приветствовал как старого друга. Медленно и спокойно он прополз прямо под носом у опухших от пьянства мрачных лиц и неторопливо исчез в ночи, волоча за собой в одной руке мешок с провизией, а в другой свою связанную в узел одежду. До самого конца Дороги он, не вставая с колен, трогал каждый булыжник, разговаривал с ним, обтирал с него пыль.

Мадам Джокаста заперлась в своей комнате, улеглась в кровать, и ей дела не было до того, что творится в ее Доме. Занимать ночью обожателя булыжников в нарушение устава Дома добровольно вызвалась Мидия; пользуясь молчаливым согласием мадам, используя весь свой богатый опыт, Мидия принялась ублажать ошалелого Камня, дав Взлетающему Орлу возможность осуществлять свое медленное и болезненное для колен бегство.