Анастасия Эльберг - Бессонница. След Страница 7

— Спасибо.

Я повернула голову.

— За что ты меня благодаришь?

— Просто за то, что ты есть. Разве этого недостаточно?

Я улыбнулась и приняла прежнюю позу.

— Да. Романтическая чушь. Я забыла.

— Мне трудно полностью отказаться от этого… говорят, что я сентиментален. Может, ты хочешь пить? Или есть?

— Нет. Я просто хочу еще.

Кристиан взял со стула рубашку и накинул ее на плечи, а потом сел на кровать рядом со мной. Мне хотелось понаблюдать за его реакцией, но еще сильнее хотелось лежать без движения и вспоминать испытанные ощущения. Хотелось помнить их как можно дольше.

— Еще будет потом. А сейчас мы поговорим о делах.

— А ты деловой человек, — усмехнулась я.

Кристиан положил ладонь мне на спину — как раз на татуировку. Сначала я решила, что он просто хочет прикоснуться ко мне, но уже через долю секунды затаила дыхание от ужаса: глаз начал нагреваться. Моим инстинктивным желанием было вскочить, отойти на безопасное расстояние, стряхнуть его руку… но я не смогла даже пошевелить пальцем.

— Не трать энергию попусту, Лорена, — сказал он. — Пока что у тебя осталась только возможность вести беседу. Это нам и нужно. Надеюсь, ты не злишься, и не настроена воинственно?

— Кто ты такой? — задала я ответный вопрос.

— Если ты хочешь знать мое настоящее имя, то меня зовут Винсент.

— Я не об этом! Кто ты вообще такой?!

— Так дело не пойдет. Спрашиваю я, а ты отвечаешь. — Он снова погладил мою спину. — Этот глаз. Тебе часто задают вопросы о том, откуда у тебя такая странная татуировка?

Я не удостоила его ответом.

— Не хочешь отвечать — не нужно. Между тем, кем бы ты была, если бы не он? Сама Прародительница оставила тебе эту отметину. Спасла тебя от смерти, вынесла на руках… из огня? Из воды? Из-под обломков? Это не так уж и важно. Но с тех пор, Лорена, ты одна из нас.

— Я не одна из вас, черт бы тебя побрал! — крикнула я.

— В таких ситуациях люди говорят: «Мы с тобой одной крови». — Он наклонился ко мне. — Так вот, Лорена. Мы с тобой одной крови. Прародительница оставила мне точно такой же глаз, как и тебе. И функционирует он точно так же, как и твой: нагревается, собирая положительную энергию, при встрече с темными существами, и становится холодным, собирая отрицательную энергию, когда рядом с нами появляются светлые существа. Но между нами есть два существенных отличия. Как минимум два. Во-первых, меня никто не достает с вопросами о том, что же это за татуировка, потому что виден он не всем. Во-вторых, — он наклонила еще ниже, — тебя Прародительница сопроводила прямо до пункта назначения. А в моем случае мы сделали остановку. В Аду.

Я почувствовала, что сейчас расплачусь от бессилия.

— Ты просто чертов вампир! — наконец, сказала я с сожалением.

— На приеме мы ели серебряными ложками, и я даже не поморщился, хотя вампиру было бы как минимум неудобно держать серебряную ложку в руках. Там же мы гуляли по парку, и ты видела, как я перешагиваю через маленькие ручейки и не боюсь воды. В конце-то концов, я свободно вхожу в дома других людей. И, если все вышеупомянутые ограничения большинство вампиров давно преодолели, то входить в человеческие дома без приглашения не может даже Прародительница.

— Если ты не хочешь причинить мне вред, то почему…

— … почему нагревается глаз? Потому что встреча с потенциальным злом мобилизует наши силы и заставляет сосредоточиться. А я хотел, чтобы ты послушала меня внимательно и сосредоточенно. Я полностью контролирую его. Смотри.

Я снова прислушалась к своим ощущениям. На долю секунды глаз обжег холодом, а потом его температура снова сравнялась с температурой тела.

— Убедил? — спросил Кристиан. Или мне теперь нужно было называть его «Винсент»? В его голосе слышался мальчишеский задор, и я снова разозлилась.

— Чего ты от меня хочешь?

— Если не ходить вокруг да около, то сотрудничества.

— Сотрудничества?! Для начала было бы неплохо, если бы я смогла пошевелиться! А как только я смогу пошевелиться, я убью тебя, это я тебе обещаю.

Первые несколько секунд Винсент сдерживал смех, а потом бросил эти тщетные попытки и от души расхохотался.

— И что ты со мной сделаешь? Окропишь святой водой? Расстреляешь серебряными пулями?

— Не волнуйся, я придумаю оригинальный способ.

— Убить меня практически невозможно. Но как долго ты проживешь в том случае, если все же сделаешь это?

— Ты мне угрожаешь?

— Как я понял, ты хорошо знакома с темой вампиров. У большинства из них есть серьезные функциональные ограничения, и поэтому их не так много вокруг нас. Они предпочитают жить в тесных компаниях, но держатся отдельно от людей. А теперь представь себе совершенный вид вампиров. Они не боятся солнечного света. Они не боятся серебра. Они не боятся святой воды. Им даже не требуется кровь для того, чтобы существовать.

— Незнакомцы, — выдохнула я.

Винсент убрал ладонь с моей спины и поднялся. Я села на кровати и потерла руки — мне показалось, что запястья затекли.

— Да, — ответил он. — Незнакомцы. Именно так их назвал Орден.

— Орден, — повторила я. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ты — член Ордена?

— Да. Я каратель. Старший каратель.

— Ордена не существует. Это сказки.

Он подошел к столу и взял оставленный там портсигар.

— Если бы не существовало Ордена, то Незнакомцы давно бы пожрали сначала представителей своего рода, а потом переключились бы на людей. Каждый раз поражаюсь тому, сколько вопросов задают люди. И почему я думал, что ты будешь исключением из правил?

— Вы только послушайте! Ты знакомишься со мной на приеме у Оливии, расспрашиваешь меня о моих эротических фантазиях, потом приглашаешь на свидание, потом мы трахаемся почти три часа, а потом ты сообщаешь мне, что ты — чертов бессмертный член Ордена! Сам подумай — нормальный человек стал бы задавать тебе вопросы?! И еще этот эротический сон!

Винсент чиркнул спичкой и закурил.

— Да, кстати, забыл спросить. Надеюсь, тебе понравилось?

Я подняла на него глаза.

— Ты что, придумываешь сны другим? Это у тебя такое хобби?

— Это наши общие сны. С помощью них мы удовлетворяем ряд потребностей.

Я прыснула со смеху.

— Как это?

— Каратели бессмертны, ты сама недавно говорила об этом, так что мы постепенно научились обходиться без необходимых человеку вещей. Мы редко едим, мало спим. То же самое относится и к сексу. Мне не так часто требуется физический контакт — я получаю почти все необходимое из снов.

— То есть, ты просто… придумал мне сон для того, чтобы заняться со мной любовью?

— Именно так.

Я протянула руку и взяла вторую сигарету, которую Винсент подкурил по моей невысказанной просьбе.

— И… что это за ощущения?

— На порядок приятнее тех, что ты испытала сегодня. Иначе бы мы не отказались от частых физических контактов. В нас течет и человеческая кровь, так что нам необходимо удовлетворять свои инстинкты.

— То есть, если ты хочешь какую-то женщину, но по какой-то причине не можешь с ней переспать, ты просто выдумываешь эротический сон с ее участием?

— Да, такое тоже бывает. Но это может быть и воображаемая женщина. Или две женщины. Или женщина и мужчина. Или двое мужчин.

Винсент снова присел на край кровати, сделал пару затяжек и посмотрел на то, как дым растворяется в воздухе.

— А как это выглядит… с твоей стороны? — задала я очередной вопрос.

— Обычно в эти моменты я сплю. Но бывает, что просто визуализирую сон. В таком случае я могу заниматься чем угодно: все происходит в моей голове.

— В общем, ты просто трахаешь себе мозг.

— Что-то вроде того.

С минуту Винсент молча наблюдал за мной, а потом улыбнулся.

— Вижу, ты мне не веришь? Что я должен сделать? Может, зажечь на ладони пламя? Или показать какой-нибудь красивый фокус?

Я предостерегающе подняла руки.

— Нет-нет! Ты уже показал мне фокус, больше не надо. Просто я не ожидала, что все получится… вот так. У меня есть вопросы…

— Можешь задать три. А потом мы все же поговорим о деле. Я могу долго обходиться без сна, а тебе, полагаю, нужно поспать.

— Только три? — Я задумчиво покусала губы. — Ладно… твоя татуировка — где она?

Винсент поднялся и, сняв рубашку, повернулся ко мне спиной. Я могла поклясться, что до этой минуты татуировки не замечала, но теперь ясно видела глаз перед собой — так, будто он был там всегда. Точно такой же, как и у меня, выполненный в той же технике, на том же самом месте. Я протянула руку для того, чтобы к нему прикоснуться, но Винсент отошел на пару шагов.