Константин Рольник - Расстановка Страница 91

— Игорь… — прохрипел Казаркин, истекая кровью — Слушай… Запомни… Номер секретного счета в чинайском… банке… Эс… Че… Пять… Один… Ноль… Пять… Семь… Если… я умру… продолжи… нашу опера…

Мощный взрыв сотряс грунт, разлетелись искореженные железные осколки того, что недавно было джипом. Горячая волна ударила Харнакина. Он потерял сознание.

Очнулся Игорь под капельницей, в столице Вьентама, в центральном госпитале: санитарная дружина успела вынести его живым. Генерала Казаркина нашли уже мертвым — он погиб от потери крови.

Харнакину предстояли сложные пластические операции: лицо офицера было навеки изуродовано. Память оставалась ясной. В ней сохранился номер секретного счета: СЧ51057.

Если бы Харнакин был в состоянии передвигаться, то увидел бы под окнами госпиталя пышную похоронную процессию. Вьентамский лидер Туи Зиап неожиданно скончался от инфаркта, унеся в могилу свои тайны.

На секретном счету в Чинайском банке лежали пятьдесят миллионов штатовских таллеров, выручка от продажи спецтовара. Волею случая, Игорь Харнакин — боец Мировой Революции — оказался единственным наследником огромного состояния.

Журналист Клигин, вернувшись домой после инструктажа, снял в прихожей щегольские оранжевые ботинки. Один из них, очевидно, натирал ногу — под его задник была подложена скомканная бумага. Клигин вынул ее, однако не выбросил.

Он вспомнил, что к Рэду их троица пришла почти одновременно. Нервный торговец Пенкин, будущий повстанческий контрразведчик, уже сидел в комнате, когда Клигин вошел. Веселый рассыльный Вадим Гуляев подтянулся последним. Они видели друг друга, ибо им предстояло работать вместе. Однако Клигин задержался дольше других — его инструктаж был самым подробным. Именно Валентину предстояло курировать всю пропагандистскую группу…

Вспоминая о прошедшей беседе, Валентин прошел к себе на кухню. Будущий куратор группы пропаганды бережно развернул и аккуратно разгладил скомканный лист.

Затем включил конфорку, приподнял листок над пламенем.

Выступили коричневые буквы — надпись была сделана раствором соды. Запомнить со слов Рэда длинный инструктаж не было возможности. Писать чернилами опасно. Что ж — прибегли к тайнописи. Шифровать запись, однако, не стали. Содержание инструкций Клигину предстояло запомнить, потратив на это сутки, а затем лист нужно было сжечь.

Валентин углубился в чтение. Имена и фамилии в документе не упоминались, их заменили конспиративные клички. Множество сокращений, фрагменты на инглезианском языке, рисунки вместо многих слов — делали проявленную рукопись неудобочитаемой.

В расшифрованном виде это выглядело так:

План работы городской группы пропаганды.

Цель группы: выпуск и распространение нелегальной газеты раз в неделю, тиражом 20.000 экземпляров.

Куратор группы: Валентин Клигин

Подчиненный Клигину аппарат: финансист Сироткин, водитель Каршипаев, связник Гуляев, контрразведчик Пенкин. Специальные звенья:

— редактор газеты Новиков

— типографщики Изотов и Истомина

— переносчики прессы Белкин, Юрлов, Прыгачев

— распространители прессы Рысацкий, Скороходов, Зайцев. Изоляция звеньев группы

Куратор (В.Клигин) планирует работу группы. Члены группы не знакомы со своим куратором. Исключения: контрразведчик Пенкин и связник Гуляев[22]. Все контакты идут через связника. Устные или шифрованные указания куратора связник Гуляев передает, при необходимости, тому или иному члену группы.

Водитель Каршипаев работает в фирме финансиста Сироткина, т. е. они знакомы. Но о распространителях и переносчиках прессы финансист и водитель ничего не знают.

Редактор Новиков связан лишь с водителем Каршипаевым, которому он передает флэшку с файлом готового номера, при моментальной встрече в универмаге. Указания от Клигина редактор получает бесконтактно, через тайник. Остальных членов группы редактор не знает.

Типографщики Изотов и Истомина связаны лишь с водителем Каршипаевым, доставляющим бумагу, расходные материалы, продукты питания, и увозящим готовый тираж. Остальных членов группы типографщики не знают.

Тираж закладывается водителем Каршипаевым в тайники для бесконтактной передачи. Переносчики, изымающие прессу из тайников, с водителем не знакомы. Друг с другом также не знакомы. Каждый переносчик знает лишь "своего" распространителя, которому несет газеты. (Пары: Белкин-Рысацкий, Юрлов-Скороходов, Прыгачев-Зайцев). Остальных членов группы каждый из переносчиков не знает.

Таким образом, три цепи транспортировки — взаимно изолированны: работники каждой цепи о работниках двух других цепей не знают.

В каждой цепи передача газет осуществляется после обмена паролями между переносчиком и распространителем — или же бесконтактно, через тайник.

К любому из членов группы с указаниями от Клигина, или же для передачи денег и паспортов для побега, может прийти связник Гуляев.

За безопасностью работы группы наблюдает контрразведчик Пенкин[23] — он, будучи уличным торговцем, обходит город с лотком в руках по заданному маршруту, наблюдая за сигналами благополучия или провала. Сигналы это следующие: появление подпольщиков в определенном месте в определенное время, условный жест, деталь одежды, цветная штора на окне, надпись на столбе, условленное безобидное объявление у подъезда[24]. Ни один из подпольщиков не знает контрразведчика Пенкина, наблюдающего за их безопасностью. Отчеты о безопасности всей группы Пенкин ежедневно предоставляет куратору Клигину."

Далее было расписано по дням, очень подробно — кто и где должен быть и что делать в каждый из дней недели, расписана была логистика, бесперебойная работа машины заговора. К примеру, водитель в типографию должен приезжать по понедельницам, в 13–00. Связника Гуляева нужно ждать в типографии — при необходимости — в средовицу, в 10 утра. Белкин будет забирать газеты из тайника в понедельницу, а отдавать газеты распространителю, обменивая полную сумку на пустую в парикмахерской — на следующий день, в 11–00, выслушав пароль пришедшего… Так был расписан каждый день, действия каждого из подпольщиков — и в случае бесперебойной работы, и на случай провала.

При опасности требовалось подать сигнал. Однако никто из подпольщиков не знал, что именно торговец Пенкин будет фиксировать эти сигналы тревоги — контрразведчик был неизвестен рядовым членам группы.

Упоминались в документе мотивы подпольщиков, возможные проблемы и уязвимости каждого из них, излагались советы и рекомендации. В приложении были схемы городских улиц. Адреса типографии, жилища активистов были отмечены квадратами и ромбами. На отдельном листе был список кодовых фраз. Для каждого из повстанцев — свой пароль, которым связник Гуляев должен обменяться с данным подпольщиком, принося очередной приказ куратора.

Наконец, рассказывалось и о том, что куратор группы, Клигин, должен регулярно встречаться со своим шефом, лидером городского подполья. Необходимо получать от него данные о новых преступлениях, планируемых властями против народа (эти сведения добывала разведка), а также описание подвигов, намечаемых силовой группой для защиты народа и наказания правящих мерзавцев. В случае опасности для кого-либо из членов группы пропаганды, лидер подполья мог выдать Клигину фальшивый паспорт с фотографией этого активиста, чтобы тот мог бежать от полиции.

Короче говоря, встречи с лидером подполья связывали пропагандиста Клигина с иной, не-пропагандистской, деятельностью повстанцев — силовой, разведывательной и обеспечивающей безопасность. Лишь тогда пропаганда будет вестись эффективно и адресно, бить в яблочко.

Журналист Клигин еще раз перечел инструкцию. Все эти данные предстояло хранить в голове. Надо было их запомнить. Клигин мастерски владел мнемоникой: финансист Сироткин осиротел, потерял сына; водитель Каршипаев — похоже на "подшипник"; связнику Гуляеву предстоит много "гулять", разнося по городу приказы, Пенкин — судя по описанию, нервен и вспыльчив, "пенится"; распространитель Скороходов бегает с газетами — поистине "скороход"…. Заучить логистику на память перед сожжением бумаги — требовалось непременно[25].

Через месяц группа пропаганды должна быть готова к своей благородной миссии.

Именно этой группе предстояло разоблачать шовинистическую и рабославную ложь медвежучьих нелюдей, толкающих Рабсию в средневековье.