Антонина Ванина - Свинцовый закат Страница 101

— Какая мерзость, — только и произнесла Энни. — А ведь я не единственная, кого он пытался втянуть в этот омут разврата. Когда одна из сестер нашего Ордена призналась мне, что он домогался её, я посчитала, что об этом не следует молчать и подняла вопрос об исключении доктора Берриджа из Ордена. И многие меня поддержали. Но Матерс категорически нам в этом отказал.

— Как же он мотивировал свое решение?

— Никак. Он так захотел и точка.

— Что ж, — пожал плечами полковник, — он император храма.

— Я не против проявления власти. Я лишь против неразумного, слепого самодурства.

— Это серьезное заявление, мисс Хорниман. Если авторитет императора для вас пошатнулся, так не лучше ли покинуть Орден?

Энни заинтересованно посмотрела на своего собеседника, словно услышала от него оригинальную глупость.

— Все дело в Матерсе, а не в Ордене, — объясняла она. — Вы адепт и должны это понимать. Учение Ордена Золотой Зари дало мне многое, и я не имею права отказаться от этого. Но учение Матерса нечисто. Я знаю, о чём говорю.

— Простите, но что вы имеете в виду?

— Вы ведь встречались, говорили с ним. Неужели вы не уловили в его словах темных посылов?

Так оно и было. За те несколько часов, что полковник провел в парижской квартире Матерсов, он услышал немало того, что в былые годы называлось ересью и язычеством, а то, что увидел, и вовсе не хотел вспоминать. Но что могло смутить мисс Хорниман в деяниях Матерса, полковник представлял слабо.

— Боюсь наша с ним беседа не была в высшей степени откровенной, — лишь произнёс он. — Но я увидел предостаточно, чтобы согласиться с вами — Матерса действительно окружили злые силы. И он не желает от них избавляться.

Энни напряженно улыбнулась. Видимо, полковник произнёс именно то, что она давно хотела услышать от соорденцев, но услышала от него, по сути, постороннего человека, который сумел понять всю глубину её душевных терзаний. Сменив тон на более доверительный, Хорниман сказала:

— Не так давно он призывал меня отречься от собственной личности в магической работе. Как вы это себе представляете?

Полковник согласно кивнул — он действительно не представлял.

— Почему он дал вам такой совет?

— Со мной произошла неприятная история. — Энни нервно передернула плечами. — То, что я пережила, никакими словами не передать. Я стала добычей инфернальных сил, и это страшнее, чем остаться наедине со стаей диких зверей.

— Что с вами произошло?

— Я не хочу об этом распространяться. Могу лишь сказать, что исполнила магическую работу в точности, как наставлял меня Матерс. А теперь он говорит, что я допустила ошибку, приводя нелепые доводы, лишь бы не признавать собственной вины.

— Вы сомневаетесь в нём, как учителе?

— Именно. Дорога, которой он ведет — это путь погибели.

Полковник смотрел на растерянную от собственного признания женщину и видел в ней раскаявшуюся единомышленницу. Её хотелось пожалеть и ей хотелось помочь.

— Мисс Хорниман, — тихо и успокаивающе произнёс полковник, — я думаю, вам лучше покинуть пост в храме. Надеюсь, миссис Эмери поймёт вас.

— Но почему я должна это делать?

Полковник посмотрел ей в глаза так пристально, чтобы она не смогла отделаться от мысли, будто он видит её душу.

— Я не знаю, кем вы одержимы, — тихо, словно доверяя тайну, произнёс мнимый адепт, — определённо, это оно заставляет вас гулять по ночам. Ведь вы догадываетесь, когда и как оно стало вашим паразитом. И Матерс знает.

Выражение лица Энни резко переменилось. Она была не просто растерянна — напугана.

— Матерс обижен на вас, — продолжал полковник. — Он намекал мне об этом. Вы и сами понимаете, он не потерпит критики в свой адрес, ни от вас, ни от меня. Наступит момент и Матерс не будет с вами деликатен. И о вашей доброте к нему и Мине он тоже не вспомнит.

Энни смотрела на полковника влажными глазами, словно разрываясь между верой и неверием, желанием посмеяться над его словами и порывом тут же написать петицию об отставке.

— Я подумаю над вашими словами, — пообещала она, провожая полковника к дверям.

Раньше, когда они ещё не были знакомы, полковник считал мисс Энни Хорниман несчастным созданием — 35-летней наследницей несметного состояния, упорно не желающей, чтобы кто-то женился на её деньгах. Но теперь, увидев эту уверенную в себе женщину с независимым нравом, никому не желающую подчиниться, он окончательно убедился в том, как сильно она несчастна.

В глубине души Энни наверняка завидовала Мине, что той не нужно быть независимой женщиной и держать оборону против мужской половины человечества. Мина смогла раствориться в своем муже без остатка, и Энни не было дано почувствовать, что же это такое ни с одним человеком. И она ненавидела Матерса за то, что Мине было хорошо с ним рядом, несмотря на все лишения.

Энни была несчастна из-за своего богатства и одиночества и оттого пустоту в душе наполняет оккультизмом. Но даже он приносил ей страдания.

42

Софи Симс прогуливалась по вечернему Вест-Энду под руку с очередным ухажёром. Софи не питала на его счёт серьезных надежд, рассчитывая, что он оплатит пару её нарядов, сводит в ресторан и театр, а напоследок можно будет так изнурить его любовью, что во сне он и не заметит, как она обследует в его доме все шкафы, секретеры и ящики на предмет наличности. Вот тогда-то можно будет уйти не прощаясь.

Проходя мимо театральных касс, спутник Софи отлучился за парой билетов, оставив девушку на улице одну. Софи скучающе рассматривала прохожих своим оценивающим цепким взглядом, пока её внимание не привлекло знакомое лицо.

Это был Биллиам Йейтс, её искуситель и очарователь, гипнотизер и чернокнижник. Он, не отрываясь смотрел на неё, от чего Софи стало казаться, что вокруг нет никого кроме них двоих, и оттого ей стало одиноко и страшно. Она приказала себе не смотреть в его сторону, не поднимать глаз — лишь бы не попасть во власть его колдовства. Она чувствовала, как Биллиам приближается, но была не в силах сдвинуться с места, а только глядела на мокрую от недавнего дождя брусчатку.

— Софи. — раздался тихий голос над её ухом, будя потаённые желания, о которых стыдно было даже думать. — Ты слишком долго скрывалась от меня. Почему?

Борясь с тёмным искушением, девушка была не в силах произнести и слова. Ей так отчаянно хотелось оказаться подальше от этого места и от него самого, но побег не удался от того что ноги предательски не слушались.

— Нет… — только и прошептала она в ответ и почувствовала, как теплая рука сплелась с её похолодевшей ладонью.