Жан Александр - Кровавая луна Страница 16

— Я принесла для вас мантию, — сказала она, передавая плотный сверток. — В ней вам будет удобнее, чем в том плаще, который вы носите.

Мантия оказалась, как заметила Дженни, не только более удобной, но и более элегантной. Мягкая, выделанная кожа была подбита теплой меховой подкладкой; высокий воротник плотно застегивался золотой пряжкой: благодаря этой застежке одеяние могло свободно ниспадать на плечи, не мешая рукам.

Настоящий охотничий плащ. Дженни почувствовала странное волнение от прикосновения к его коже. Надеть спортивные брюки было бы совершенной безвкусицей: плащ предполагал иной выбор. К счастью, Дженни вовремя вспомнила, что брюки не в почете у женской половины замка. Когда она спустилась вниз, на ней была простая белая блузка и серая плиссированная юбка, теплая и изящная, обеспечивавшая необходимую свободу для поездки верхом. Рэй Лэнгдон приветствовал появление Дженни восхищенным возгласом. Пауль молчал, однако в его глазах читалось одобрение ее туалету.

Спор вызвали легкие прогулочные туфли — лучшее, что мог предложить скудный гардероб Дженни. Мария отправилась на поиски более подходящей обуви, и вскоре на ногах Дженни красовались тонкие, но прочные ботинки со шнуровкой, доходящей ей до колен.

— Где нет камней, там сплошные заросли, — объяснила Беатрис Лэнгдон, — вы до крови пораните ноги о кусты и мелкие деревца.

Во дворе их ожидал Франц с оседланными лошадьми. Конюшни располагались на некотором удалении от замка, и поэтому Дженни в первый раз видела этих великолепных животных. Рэй принял поводья черного, нервного переступающего на месте жеребца; Беатрис выбрала стройную чалую кобылу. Дженни досталась спокойная лошадка ореховой масти, вероятно, определенная ей за свой кроткий норов. Варду дожидался не менее спокойный шетлендский[3] пони.

Однако всех превосходил жеребец, предназначавшийся Паулю. Его серебристый отлив, без примеси белого или серого тона, словно эхо подходил пронзительному сиянию глаз хозяина замка.

Понимая, что за ней наблюдают, Дженни легко поднялась в седло и присоединилась к остальным всадникам. Присматривать за Вардой не было необходимости: девочка неплохо справлялась со своим пони. Пауль занял место впереди, и маленькая кавалькада двинулась в глубь острова.

Дорога легко кренилась под гору. Утреннее солнце играло в пятнашки с неохотно взлетающим с земли ночным туманом. Щеки покалывало морозными иголками, дыхание клубилось паром, и Дженни с благодарностью куталась в тяжелый плащ, тепло облекавший ее плечи.

Покатый склон сменился низиной, густо заросшей травами. Приземистый кустарник замедлил бег лошадей; к их тяжелому сопению прибавилось влажное чавканье грязи под копытами. Вероятно, в летние дожди эта лощина превращалась в непроходимое болото. Каким бы маленьким ни выглядел остров, требовалось не менее дня, чтобы объехать его полностью.

Беатрис Лэнгдон, державшаяся впереди вместе с отыскивающими звериный след сыновьями, слегка поотстала, чтобы поболтать с Дженни.

— Преследование придает вкус охоте, — произнесла она, натягивая поводья. — Может быть, именно в выслеживании вепря и таится вся прелесть охоты, весь ее азарт.

— Разве дикие кабаны так опасны? — удивилась Дженни. — На фотографиях они выглядят довольно безобидными созданиями.

Беатрис Лэнгдон покровительственно улыбнулась.

— На сегодня постарайтесь забыть об этих фотографиях, иначе к вечеру от вас останется чуть меньше, чем было утром. Вепри невероятно подвижны и в отличие от прочих животных не боятся нападать первыми. Их клыки можно сравнить с отточенной бритвой; на моих глазах кабан напрочь отсек ногу зазевавшемуся охотнику. Ваши ботинки для него не толще газетной бумаги.

Дженни посмотрела на скачущих впереди всадников.

— Почему никто не захватил ружья? — она только сейчас обратила на это внимание.

Трое мужчин были вооружены длинными пиками, кроме того, у Пауля за поясом виднелась рукоять охотничьего ножа.

Беатрис, казалось, наслаждалась ее испугом.

— Мы охотимся по канонам, существовавшим в средние века. Охотник в одиночку нападает на вепря, пытаясь поразить его с помощью копья. Один бросок, и оба сражаются на равных. Практически невозможно убить кабана первым ударом; копье ломается, часто даже не ранив животное. Один бросок, и охотник должен спешиться, чтобы продолжать схватку на земле, вооружившись ножом. От ран вепрь свирепеет, и победить его может лишь мужество.

С громким смехом она отвернулась и пришпорила своего скакуна. Стремительный рывок вынес ее далеко вперед, приблизив к линии горизонта. За ней с одобрительным возгласом последовал Рэй; их силуэты быстро таяли на фоне утреннего неба. Пауль не присоединился к гонке, занятый поисками следов.

Скачущих всадников горящими глазами провожала Варда; Дженни отрицательно покачала головой, перехватив ее умоляющий взгляд.

К середине утра они сделали недолгий привал. Кабанов не было видно, но это, казалось, не слишком обескураживало охотников, из чего Дженни заключила, что преследование продолжается. Из чересседельной сумки Пауль извлек бурдюк, наполненный вином, поднял над головой и сдавил так, что струя вина брызнула ему прямо в рот. После него бурдюк взял Рэй. Дженни последовала примеру Беатрис Лэнгдон, утолив жажду с помощью серебряной кружки, которую ей любезно предложил Пауль. Молодое вино прогнало холод, однако оказалось довольно крепким, и, взбираясь на лошадь, Дженни испытывала приятную легкость в теле.

Наконец удача улыбнулась им; впереди в зарослях показалась морда вепря. Натянув поводья, Дженни сдавленным голосом окликнула Варду. Пауль, ехавший во главе группы, резко остановился и взмахом руки подал знак Рэю, который в то же мгновение сорвался с места, приближаясь на своем черном жеребце к зверю.

Вблизи вепрь выглядел гораздо ужаснее, чем на фотографиях. Бурая шкура лоснилась под солнцем; туловище венчала крупная голова с угрожающе изогнутыми клыками; поблескивали маленькие глазки. Вместо того чтобы развернуться и бежать, как это описывается в многочисленных охотничьих мемуарах, он, не раздумывая, ринулся на приближающегося всадника. Потянув поводья, Рэй искусно отвернул вправо и с силой метнул копье в промчавшегося мимо зверя. Древко с сухим треском переломилось, оставив наконечник глубоко погруженным в тушу вепря. Послышался радостный возглас Беатрис: бросок был великолепен.

Животное споткнулось, но сразу же вскочило на ноги; громко сопя, развернулось к противнику. Рэй успел соскочить с коня и теперь набегал слева, когда неожиданно его сапог зацепился в примятой траве. Он упал, и вепрь, словно повинуясь команде, бросился в атаку. Дженни зажала рот ладонью, чтобы не закричать, недоумевая, почему Пауль не пытается спасти брата. Правила запрещают вмешиваться, вспомнила она.