Жан Александр - Кровавая луна Страница 17

Животное споткнулось, но сразу же вскочило на ноги; громко сопя, развернулось к противнику. Рэй успел соскочить с коня и теперь набегал слева, когда неожиданно его сапог зацепился в примятой траве. Он упал, и вепрь, словно повинуясь команде, бросился в атаку. Дженни зажала рот ладонью, чтобы не закричать, недоумевая, почему Пауль не пытается спасти брата. Правила запрещают вмешиваться, вспомнила она.

Рэй стремительно перекатился набок; рука с ножом очертила в воздухе сверкающую дугу, благополучно миновав изогнутые клыки. Лезвие вонзилось в незащищенное горло чудовища, выпустив фонтан кровавых брызг. Накренившись, вепрь пробежал еще несколько ярдов, прежде чем силы изменили ему. Копыта его подломились, и он с шумом рухнул наземь, в агонии царапая дерн, похрипывая. Рэй поднялся на ноги и подошел к поверженному противнику. Новый взмах ножа пресек агонию.

— Браво, — Беатрис захлопала в ладоши.

Лошадь под Дженни попятилась, почуяв запах свежей крови. Подъехал Франц, чтобы забрать тушу. Рэй снова сел на своего коня и с довольным видом посмотрел на Дженни. Она с радостью улыбнулась ему.

— Здорово, правда? — голосок Варды дрожал от возбуждения.

Дженни только молча кивнула, не в силах произнести ни слова.

Добычу для Пауля они наши чуть дальше в зарослях, возле края широкой прогалины. Заметив всадников, вепрь не стал дожидаться нападения, молниеносно развернулся и понесся прямо на женщин, ехавших сзади. Ближе всех к нему находилась Варда на своем пони. Дженни пронзительно вскрикнула.

У Пауля не оставалось времени для преследования. В отчаянной попытке он метнул копье, но острие лишь задело шкуру, оставив неглубокий порез — достаточный все же для того, чтобы животное вновь переменило направление. Ломая сучья, вепрь скрылся в зарослях у края прогалины.

Не теряя ни секунды, Пауль соскочил с седла и бросился следом.

— Его нельзя отпускать одного, — ужаснулась Дженни. — Вепрь даже не ранен.

— Он должен убить его, — ответила Беатрис Лэнгдон, побледнев. — Это вопрос чести. Оставайтесь с Вардой.

Вместе с Рэем они на лошадях врезались в заросли и вскоре скрылись из виду, хотя еще какое-то время можно было различить их голоса, окликающие друг друга.

Для ее нервов это чересчур возбуждающий вид спорта, решила Дженни, соскакивая с седла и с наслаждением разминая ноги. Подъехала Варда на шетлендском пони.

— Папа сказал не спешиваться без разрешения, — ее глаза были широко раскрыты.

— Уже сажусь, — успокоила ее Дженни.

За спиной послышался тихий шорох; словно далекий гром раскатился в небе. Густая трава у прогалины раздвинулась, донеслось приглушенное ворчанье, и из зарослей, в двадцати футах от Дженни, высунулась голова вепря. Чудовищные клыки, налитые кровью глаза… От неожиданности она выпустила из рук поводья; замерев, почувствовала, как пятится, всхрапывает ее гнедая. И в ту же секунду на нее с ревом бросилось чудовище.

Глава девятая

Все произошло в считанные секунды, хотя перед глазами, казалось, протянулась целая вечность. Движения замерли, как в замедленной киносъемке.

Беззвучное приближение вепря; Рэй, пришпоривающий своего коня; Пауль, с ужасным лицом бросающийся наперерез зверю, — все промелькнуло в одно мгновение. Крик Варды вернул Дженни способность двигаться. В отчаянном прыжке она увернулась от несущегося навстречу вепря, упала, чувствуя, как острые клыки рвут складки плаща, вспарывают кожаный ботинок. Небо, трава попеременно завертелись вокруг, отшвырнув ее наконец лицом вниз на землю, совершенно беспомощную перед новой атакой.

Кто-то подхватил ее под руку: подняв голову, она с облегчением увидела рядом Рэя, помогающего ей подняться. Подскакала Беатрис Лэнгдон, с тревогой взглянула на Дженни.

— Пауль, — слабо позвала девушка, высвобождаясь из объятий Рэя.

Однако Пауль уже приближался к ним. Левая рука была обагрена кровью, тяжелые капли падали на сухую траву. Бурая туша вепря темнела чуть поодаль; из шеи торчала рукоять охотничьего ножа. Бросок Пауля оказался удачным, но лишь взглянув на его лицо, Дженни поняла, что заставило его рисковать жизнью.

Опустившись на колено, он молча обнял ее и привлек к себе здоровой рукой. Слезы заструились из глаз Дженни, когда она уткнулась в его плечо. Никто не произнес ни слова: в них не было нужды.

К действительности ее вернул вид раны, которую вепрь нанес Паулю. Потупившись, Дженни осторожно отодвинулась: перехватив его взгляд, вспомнила, что ранена сама. Черная кожа ботинка покраснела от крови, распоротая от лодыжки до колена.

— Боюсь, мне понадобится еще несколько уроков, чтобы преуспеть в этом искусстве, — она слабо улыбнулась.

Он с облегчением рассмеялся:

— Вы были неподражаемы!

— Прирожденная охотница, — поддержала Беатрис, с уважением оглядывая рану.

— Если бы не ваше присутствие духа, мне не пришлось бы принимать поздравления, — произнес Пауль, в его глазах читалось откровенное восхищение. — Я никак не успевал перехватить этого зверя.

— Тогда будем считать, — Дженни почувствовала быстро нарастающую боль в ноге, — что половина добычи принадлежит мне.

Общий смех рассеял напряжение. Беатрис принялась успокаивать Варду, которая продолжала всхлипывать, сидя на своем пони. Франц пригнал убежавшую лошадь и с озабоченным лицом выслушал взволнованный рассказ Рэя о случившемся. Бинты, извлеченные из его седельной сумки, были наложены на раны. Рука Пауля вызывала серьезное беспокойство, тогда как Дженни отделалась неглубокой, хотя и длинной царапиной. С помощью Рэя она взобралась на лошадь. Охота окончилась. Франц захватил с собой некое подобие салазок, которые привязал позади своего коня. На первую тушу, уже привязанную к полозьям, он взвалил вторую и закрепил веревкой. Маленькая кавалькада, на этот раз предводительствуемая Рэем, направилась к замку.

Дженни была разочарована, что мясо вепря не подали на ужин.

— Очень сожалею, — извинился Рэй, — но чтобы разделать этого зверя, требуется целая вечность. Обещаю завтра же заняться им лично.

Остаток дня прошел без приключений. Варда пребывала в таком восторге от пережитого, что об уроках пришлось забыть и дать ей выходной. Беатрис и Рэй находились в прекрасном настроении, смеялись и шутили без умолку.

Общей веселости не разделял один Пауль. По дороге домой он, казалось, сожалел о недавнем проявлении чувств, хмурился и молчал. За ужином избегал взглядывать в сторону Дженни, не принимал участия в оживленной беседе.

Какая-то часть ее существа была рада этому невниманию. Столь откровенно обнаруживать свои симпатии казалось неуместным. К тому же ее отношение к Паулю было чересчур сложным, запутанным. Очень многое оставалось неясным. И между тем загадочная смерть Сюзанн, ее пребывание на острове постепенно тускнели в потоке новых ощущений, расплывались, отходя на второй план.