Стивен Кинг - ОНО Страница 23

Хэнском усмехнулся.

— Прекрасно, Рикки Ли. И знаешь, достань-ка пивную кружку. Сделай милость, наполни ее доверху.

— Доверху? — переспросил Рикки Ли, ошарашенный неожиданным заказом. — Боже правый, мне же не вынести вас отсюда! («Придется вызывать «скорую», подумал он про себя.)

— Не думаю, — буркнул Хэнском. — Не сегодня.

Рикки Ли внимательно вгляделся в Хэнскома — не шутит ли? — и понял, что этого нет и в помине. Снял с полки кружку и достал из-под бара бутылку «Пугливой индюшки». Горлышко мелодично звенькнуло. Хэнском зачарованно наблюдал, как булькает виски. Рикки Ли подумал, что сейчас в мистере Хэнскоме даже больше от техасца, чем когда-либо: он сам отродясь не пил столько этого проклятого виски.

«Какая там к черту «скорая»! Когда он хряпнет «малышку», надо будет звонить в Сведхольм и вызывать Паркера и Уотерса с гробовозкой».

Тем не менее он принес полную кружку и поставил ее перед Беном: еще отец Рикки Ли учил, что, когда клиент в здравом рассудке, надо принести ему то, за что он платит, будь это даже моча или яд. Рикки так и не решил для себя, хороший это совет или не слишком, но давно уяснил, что уж если содержишь бар, то этот совет все-таки предохраняет от угрызений совести в случае чего…

Хэнском задумчиво взглянул на пивную кружку и спросил:

— Почему бы тебе не повторить то же самое для себя, Рикки Ли?

Тот медленно, не отрывая глаз от кружки, помотал головой, не встречаясь с глазами Бена Хэнскома.

— Нет. Это единственная бутылка.

На этот раз улыбка Хэнскома была более естественной.

— Ну ладно, Рикки Ли. Тогда я покажу тебе, чему меня научили в Перу в 1978. Я работал с парнем по имени Фрэнк Биллингс, наверное, ты уже слышал от меня об этом. Он подцепил лихорадку, и доктора напичкали его чертовой уймой антибиотиков, ни один из которых ему так и не помог. Он угасал пару недель и умер в конце концов. И вот чему меня научили индейцы, строившие по его проекту. Их напиток — сильная штука. Делаешь глоток и чувствуешь: хорошо пошло, без проблем. И вдруг во рту будто закипает, а в груди так просто сплошной ожог. А местные пьют это как кока-колу и никогда не страдают от похмелья. Я еще ни разу не пробовал пить по их методу. Но сегодня, полагаю, случай подходящий. Принеси, пожалуйста, несколько ломтиков лимона.

Рикки принес четыре и положил на чистую салфетку рядом с кружкой виски. Хэнском взял один из них, запрокинув голову, будто собираясь закапать глазные капли, и выжал сок в правую ноздрю.

— Боже правый, — выдохнул Рикки Ли.

Хэнском сделал несколько вдохов. К лицу прилила краска, к ушам ручейками покатились слезы… Автомат теперь играл «Пауков». Взгляд Хэнскома рассеянно скользил по бару, пока не наткнулся на салфетку с лимоном. Очередной ломтик был выжат в другую ноздрю.

— Самоубийца, — прошептал Рикки Ли.

Тем временем Хэнском положил использованные ломтики обратно на край салфетки. Глаза его буквально пылали, дыхание стало прерывистым и неровным. Лимонный сок стекал из обеих ноздрей к уголкам рта. Он остановил взгляд на кружке, поднес ее к губам и опорожнил на треть. Рикки Ли изумленно следил за движениями его кадыка вверх-вниз.

Хэнском отставил кружку, поежился дважды и удовлетворенно кивнул, улыбнувшись Рикки. Его глаза приобретали естественный блеск.

— Все так, как они говорили. Сосредоточившись на ощущениях в носу, вам становится совершенно наплевать, что творится в груди.

— Это безумие, мистер Хэнском, — тихо констатировал Рикки Ли.

— Спорим, что нет? — весело предложил Хэнском. — Ты не помнишь такого, Рикки Ли? Так мы говорили в детстве. Я рассказывал, каким я тогда был толстым?

— Нет, сэр, ни разу, — по-прежнему тихо ответил Рикки Ли, считавший, что рассудок мистера Хэнскома уже должен был помутиться и вряд ли он отдает себе отчет в том, что говорит.

— Я был ужасно неповоротливым. Никогда не играл ни в бейсбол, ни в баскетбол, первым выбывал в «пятнашки» и стеснялся ходить домой вместе со своими одногодками. Вот. А в моем родном городе были парни постарше, и они меня преследовали за то, что я был толстым. Одного из них звали Реджинальд Хаггинс; правда, его называли чаще Белч. Другого — Виктор Крисс. Ну, было еще несколько человек. Заводилой среди них был Генри Бауэрс. Если когда-нибудь у меня был злой гений, то это как раз Генри Бауэрс. Я, конечно, был не единственным, кого они преследовали, но бегать быстро, как другие, я не умел.

Хэнском расстегнул пуговицы рубашки и раздвинул в стороны ее края. Нагнувшись, Рикки Ли увидел смешной неровный белый шрам на животе у Бена, как раз над пупком. Морщинистый, белый и старый. Он догадался, что это буква, вырезанная на животе мистера Хэнскома, наверно, задолго до того, как он стал мужчиной.

— Это сделал Генри Бауэрс. Тысячу лет назад. Я счастлив, что здесь не вся фамилия полностью.

— Мистер Хэнском…

Хэнском взял очередную пару долек лимона и повторил операцию. Его передернуло; затем он сделал два мощных глотка из кружки и — после паузы — еще один. После этого он прикрыл глаза, уцепившись за край бара. Некоторое время он походил на моряка в шлюпке, бьющего в рельс в бурном море, взывая о помощи. Открыв глаза, Хэнском улыбнулся Рикки Ли.

— Хорошо пошло…

— Мистер Хэнском, может быть, вам уже хватит?

Приблизилась Анни с подносом и попросила пару банок «Миллера». Рикки Ли снял их со стойки и поставил перед ней.

— Рикки Ли, с мистером Хэнскомом все в порядке? — с беспокойством спросила она, глядя куда-то в сторону. Он проследил за ее взглядом. Мистер Хэнском склонился, изогнувшись, за стойку. Он старательно выуживал ломтики лимона из чайницы, где Рикки Ли содержал гарниры к крепким напиткам.

— Не знаю. Не уверен.

— Ну так пошевели извилинами и сделай что-нибудь. — Анни, как и большинству женщин, был небезразличен Хэнском.

— Не стоит. Мой папаша говорил, что если человек в здравом уме…

— У твоего папаши были куриные мозги, — прервала его Анни. — Так что не надо о папаше. Останови его, Рикки Ли. Это же самоубийство.

Получив нагоняй, Рикки Ли направился к Хэнскому.

— Мистер Хэнском, я думаю, и впрямь вам доста…

Хэнском, не обращая внимания, запрокинул голову. Выжал сок. Втянул носом на манер кокаиниста. Опрокинул виски как воду и с торжеством посмотрел на Рикки Ли.