Филипп Мартынов - Мапингуари – демон сельвы Страница 25

Выслушав перевод, перуанцы взяли деньги и мгновенно испарились в местной зелени.

А мы отправились гулять по деревне.

Часть вторая

15

О, дети современной цивилизации! Как же мы наивны! Многим из нас и в голову не приходит, что в мире еще существуют места, где отчаянно верят в воскрешение мертвых, в духов и проклятых демонов. Где на полном серьезе можно столкнуться с шаманами, вызывающими дождь, и язычниками-фанатиками, которые полагают, что их охраняют многочисленные боги.

Мы-то думаем, что законы физики решают все проблемы. Что химия и геометрия – вот наши боги! Что Интернет – великое свершение – даст ответы на все вопросы. Какие демоны? Бросьте! Магия вуду? Нет, не слышал. Шаманы с бубнами и древние заклинания? На Википедии можно почитать.

К чему это я?

К тому, что спустя сутки после того, как мы оказались в деревне посреди сельвы на юге Перу, мне пришлось поверить в очень многие вещи. И прежде всего в то, что человек очень мало знает об окружающем его мире.

Если бы кто-нибудь из нас прислушался к тому, что говорил старейшина. Если бы мы вообще задумались о том, кто эти темные люди и почему они решили нас преследовать…

Но разве кто-то, кроме Дика, верил?

Я, признаюсь честно, рассчитывал, что наши перуанцы-проводники «обуют» Дика на приличную сумму и исчезнут из поля зрения, научив друга уму-разуму.

Этого не произошло. Даже больше – в следующую ночь я мечтал, чтобы именно так и случилось. Чтобы перуанцы действительно оказались мошенниками, а таинственные люди в черном (будто вынырнувшие из фантастических фильмов) никогда бы не появлялись.

Но все завертелось по-другому. И я думаю, что последний шанс вернуться мы упустили тогда, когда отправились из деревни по тропе в глубь сельвы, на границу с цепью гор, чтобы найти проклятую обезьяну де Луа.

Как я уже писал ранее, нам выделили двух проводников из общины. Они называли себя коренными апуримианами – по названию горной реки, что отрезала деревню от внешнего мира. Это были молодые парни, лет по двадцать, не больше. Они были деревенскими следопытами и охотниками. Никто лучше них не умел ловить енотов.

Итого нас набралась существенная компания: шесть перуанцев и шесть нас, белокожих путешественников. Довольно заметная группа для тех, кто решил следить со стороны и не показываться до поры до времени.

Глеб, к слову, приготовил на огне замечательный завтрак. Настолько вкусный, насколько вообще можно было что-либо приготовить из консервов. После еды всех сразу сморил короткий сон. Мы растянулись прямо на досках пола, и нам не мешал ни шум с улицы, ни щебет птиц, ни сквозняк.

Разбудили нас те самые проводники, которые сообщили, что выходить лучше сейчас, чтобы к вечеру успеть вернуться обратно. Гулять в темноте по сельве не хотелось даже им.

Часы показывали час дня. Солнце стояло в зените. Немного передохнув, мы отправились на встречу с обезьянами.

Тут следует снова немного забежать вперед. Никаких обезьян де Луа мы не встретили. Мы даже не добрались до того места, где нам хотели их показать. Таинственный криптид, если таковой существует, остался, увы, без нашего внимания.

И вот почему.

Сельва, густая, живая, плотная сельва с запахом цветов и пыльцы, с жужжанием насекомых и криками зверей, окутала нас со всех сторон, обступила, нависла, будто мы проникли в живое существо и двигались где-то внутри него, сквозь мякоть растений и пышность трав.

Двигались неторопливо, колонной по двое. Под ногами узкая тропинка из примятой травы и глины, а вокруг сплошная стена леса. Чувствовались влажность и духота от палящего солнца. Сюда вообще плохо проникали солнечные лучи, поэтому воздух не прогревался, а пар, поднимающийся от земли, создавал эффект сауны. То и дело встречались канавы и ямы, заполненные колыхающимся туманом. Казалось, что где-то поблизости бродят ведьмы, собирающие экзотические коренья и травы, а мы все никак не можем их встретить.

Перед нами с Настей маячили спины Леопольда и Глеба. Эти двое нашли друг друга. Обычно рассудительный и молчаливый Глеб неустанно болтал с Леопольдом о криптидах, путешествиях, Южной Америке, преподавательском искусстве и даже о первой любви. Леопольд же в свою очередь выспрашивал у Глеба, что же это за программку для телефонов мы придумали и правда ли, что на этом вообще можно заработать? Сложно было понять ученому, что в этой стране все еще готовы неплохо платить за работу мозгами.

Я крутил головой, выискивая среди веток ленивцев, обезьян, попугаев… Говорят, в Южной Америке сосредоточено почти шестьдесят процентов всего разнообразия флоры и фауны на Земле. То есть представьте, здесь можно встретить фактически кого угодно! Разве что только белые медведи не водятся.

После часа пути мы остановились на перекур. Перуанцы-проводники, выстроившись в кружок, затянули папиросы, пуская к небу сизый дымок. Я распечатал полулитровую бутылку с водой и опустошил ее в несколько глотков. Парило вокруг так, что хотелось вообще раздеться догола.

– С водой экономнее, братишка, – заметил Дик. – Мало ли.

– Рюкзаку легче, – отшутился я. – На обратную дорогу хватит!

Потом тянулся еще час или около того монотонного путешествия. Глеб и Леопольд обсуждали вероятность существования настоящего дракона. Дик с Аней, шедшие впереди, пытались синхронно петь что-то из репертуара The Beatles (с учетом того, что Дик говорил по-английски еще хуже, чем понимал его, выходило не очень). А мне невероятно хотелось в туалет.

В общем, я нарушил все правила безопасности. Шепнул Насте «я быстро» – и свернул с тропинки в заросли.

Я сделал несколько шагов вглубь, укрылся за высоким стволом и попытался совершить свое черное дело. Рядом показалась улыбающаяся Настя.

– Разве я тебя одного брошу? – тоже шепнула она.

– Это замечательно, что ты меня так любишь и ценишь. Но я тут, эээ…

– Понимаю, понимаю… – она взмахнула руками, отошла и повернулась ко мне спиной. – Как тут красиво, правда? Столько ярких красок! Как будто мир специально окрашивается в самые яркие цвета там, где нет людей!

– Или, может, это люди перекрашивают мир на свой черно-серый вкус, – предположил я, пытаясь, впрочем, сосредоточиться.

В этот момент наше философское настроение разрушил короткий пронзительный крик. Кричала Аня!

Я невольно подался вперед, едва не выскочил из-за дерева обратно на тропинку и только каким-то чудом заметил метрах в трех перед собой темного человека!