Александр Варго - Льдинка Страница 29

– Этим ты только ухудшишь ситуацию, – сказал он. – Сейчас для тебя главное – поскорее поправиться, милиция нам не поможет. Прости, но это правда. Поверь, я знаю о чем говорю. Если тебя это утешит, то скажу еще кое-что. После твоего рассказа я больше чем уверен, что с твоими друзьями все в порядке.

Евгений ласково погладил Лану по щеке и поднялся с кровати:

– Мне нужно идти. Помни, что я тебе сказал.

– Помню, – выдавила из себя слабую улыбку Лана.

– Завтра прилетит твоя мама, я встречу ее, – улыбнулся в ответ дядя. – Выздоравливай, и мы вместе будем думать, как вернуть обратно ребят.

Он быстро вышел, не оглядываясь, а Лана осталась наедине со своими мыслями. После продолжительной внутренней борьбы она решила, что будет лучше послушаться дядю.

«Вернуть обратно ребят»… Что бы это значило? В сознании возникли обрывки страшного сна – ее друзья тонут в водовороте, а из-под воды за ней наблюдает чье-то мертвое лицо.

Она уснула беспокойным сном, вздрагивая и что-то шепча.

Спустя два часа стало ясно, что буря движется прямо на них. Фиолетовая полоска на горизонте росла с ужасающей неизбежностью, постепенно заполняя небо, ветер тоже усиливался, угрожающе завывая и чуть ли не сметая на своем пути палатки. Они громко хлопали под его порывами, словно вот-вот взмоют в стремительно темнеющее небо.

Начался аврал, лагерь напоминал встревоженный муравейник. Дильс, до этого всегда спокойный, как с цепи сорвался, будто внутри него лопнула какая-то важная струнка, отвечающая за нервную систему. Он проклинал все и вся, подгоняя молодежь, будто опаздывал на поезд, как если бы прибытие следующего ожидалось не ранее чем через год. Тух-Тух стоял в сторонке, глаза чуть прикрыты, будто дремлет, но у Тимы почему-то сложилось впечатление, что он внимательно следит за ними, как змея, готовящаяся к броску. Его глаза были похожи на яркие лампы, на которые набросили накидки.

Он терпеливо ждал. О да, ждать он умел. Пока все идет так, как он планировал. Конечно, жаль Сигурда и Арни, но в этом есть и определенные плюсы. Мертвые равнодушны к золоту. Как говорят эти русские, лес рубят, щепки летят.

Единственный эпизод в происходящем не вписывался в его сценарий. Он никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах лишился куска мяса на ноге. Собака – так, чушь, это было первое, что пришло ему в голову. Он знал, что ему не поверят, но нужно же было что-то сказать. Штаны у него целые, он все время был один. Получается, он сам отсек от себя мясной ломоть.

Где-то глубоко, в самых потайных закоулках мозга, выкристаллизовалась робкая мысль, совершенно не претендующая на то, чтобы быть принятой во внимание: это было как-то связано с Белым Саваном. И ощущения при воспоминании об этом были какими-то диковинными, необычными и… странно возбуждающими.

Спина Тух-Туха покрылась горячим потом, который пронизывающий ветер быстро превратил в холодную липкую субстанцию. Теперь он вспомнил. Да, он сам срезал мясо. И если бы не его могучая сила воли, он бы продолжал кромсать себя, пока бы не истек кровью. С улыбкой зомби на застывшем лице и выпученными глазами.

Внутренний голос прошептал, что дело вовсе не в воле, и вообще это не его заслуга. Просто… так было нужно.

И уж совершенно некстати, как бы вдогонку, память с ехидством подкинула ему один из последних разговоров с Клейном, сумасшедшим ученым.

Норвежец встряхнулся, как пес, вылезший из воды. Клейн был неплохим малым, хоть и психом. Если бы не золотая монета, которую он получил от него перед смертью, его бы здесь не было. Но… блестящий желтый кружок был неоспоримым доказательством, он развеял все имеющиеся у Тух-Туха сомнения относительно тайны этой скалы. Но хватит. Монета монетой, а все глупые, безумные разговоры Клейна его не касаются. Главное – он у цели, совсем рядом, его отделяют от нее каких-то три задрюченных километра, и все из-за этих тупоголовых баранов. Впрочем, эти бараны были нужны ему, это он тоже прекрасно понимал. Его совершенно не волновало, что часть их каким-то образом перенеслась из будущего времени. Что ж, раз такое случилось, значит, этому можно верить, почему бы нет? Но теперь придется раскрыть карты. А там – как фишка ляжет.

– Я пойду пешком? – вежливо полюбопытствовал он, видя, что все обули лыжи, но ему никто не ответил. Когда он снова открыл рот, чтобы еще что-то спросить, к нему подошел Дильс, держа в руках лыжи.

– Я не смогу ехать со связанными руками, – справедливо заметил норвежец, и Дильс, чертыхнувшись, вынул нож.

– Хочу верить, что ты не будешь делать глупостей! – громко, стараясь перекричать ветер, проговорил он и разрезал веревку.

– Дильс! – послышался испуганный возглас Кости. – Дильс, смотри!

Тима повернулся на голос Кости и вдруг увидел нечто, отчего его ноги вдруг стали ватными. Прямо на них надвигалось исполинское грязно-серое облако, от верхней части которого прямо в небо шло несколько конусообразных иссиня-черных ответвлений, похожих на щупальца.

– Что скажешь, Дильс? – прокричал Тух-Тух.

– Что это? – со страхом спросила Яна.

– Снежная буря, или смерч, – ответил Дильс. – И он приближается.

Он вытащил компас и с недоумением уставился на него:

– Стрелка будто спятила. Как если бы тут горы магнита наложены, клянусь! И эта хрень движется в нашу сторону.

– Ага, твоя правда, – подал голос Тух-Тух. – Теперь этот компас можно засунуть туда, куда никогда не заглядывает солнце. Нужно ехать, Дильс. Иначе через полчаса нас накроет десятиметровая лавина, и вам никогда не придется беспокоиться о чилийских станциях и прочих высоких материях.

– Черт, – кусая губы, пробормотал Дильс. – А я-то считал, что подобные совпадения бывают только в книжках. Идем! – прокричал он, но тут ему в руку вцепилась Злата.

– Нет! – взвыла она, повиснув на нем. – Этот человек приведет нас к беде! Я вижу смерть!!!

– Верная смерть наступит прямо сейчас, если мы останемся здесь! – прокричал ей в ответ Дильс. Со стороны это выглядело несколько забавно: стоят муж с женой и орут друг другу, причем оба не глухие. Да, это было бы забавно, если бы не было так жутко.

Ветер с ужасающей быстротой набирал силу, чуть не сшибая людей с ног, но еще более тревожило другое – это огромное бесформенное облако со зловеще покачивающимися отростками. С этими отростками оно напоминало иллюзорного гигантского спрута, вылезшего из каких-то неизведанных недр планеты и теперь собирающегося слегка перекусить этими несчастненькими людишками. Облако приближалось, как цунами, становясь все больше и больше буквально на глазах.

– Что же ты не предсказала бурю, Злата?! – издевательски расхохотался Костя. – Ты же у нас все знаешь?! Святая!!

– Все, кто хочет, пусть едут за мной, – Тух-Тух развернулся и понесся вперед. Мгновением позже за ним ринулись Артур и Антон. Злата все еще держала Дильса, что-то горячо доказывая, но он грубо вырвался и крикнул, что если она сию же секунду не последует за ним, он ударит ее. Злата умоляла его. Дильс послал ее к черту. Аммонит встал между ними, готовый порвать Дильса на куски.

Костя все это время хохотал, и Тиме стало действительно страшно. Похоже, его рассудок окончательно помутился. Самое примечательное, что сам Тима с Яной не могли двинуться с места, и они оба застыли на месте, как фонарные столбы. Тух-Тух и Артур с Антоном уже превратились в едва виднеющиеся черные точки.

Вот Дильс, что-то еще проорав Злате, поехал за ними. На Костю и Тиму с Яной он даже не посмотрел, и это немного покоробило Тиму. Злата поехала за ним, Аммонит, стараясь загородить ее от ветра, шел рядом, а Тима направился к Косте. Тот все еще смеялся, и лицо его стало багровым. Не раздумывая, Тима треснул его палкой прямо по голове, и тот моментально заткнулся. Затем взглянул на Тиму так, словно видит впервые в жизни, и с шумом выпустил воздух из легких. Тима наклонился к нему поближе и проорал (ветер шумел так, что он почти не слышал собственного голоса!), чтобы он ехал за ним. Некоторое время он с тупым непониманием глядел на юношу, но, по крайней мере, уже не смеялся. Тима с Яной начали спуск, Костя, помедлив, последовал за ними.

Тух-Тух говорил про три километра, но Тиме показалось, что они уже идут все десять. Небо катастрофически быстро чернело, и они изо всех сил старались не потерять из виду темнеющие вдалеке фигурки. Оборачиваться назад Тима боялся, ему казалось, что это кошмарное грязное облако с уродливыми щупальцами уже нагнало их и они вот-вот будут погребены под многотонным слоем снега. Рядом пыхтел Костя, плача и матерясь одновременно.

И когда уже Костя с Яной окончательно выбились из сил, падая с ног от усталости, Белый Саван неожиданно вырос прямо перед ними, как ядерный гриб, безмолвно и призрачно. Это было как в сказке про средневековье. Скала располагалась таким образом, словно являлась центром исполинской воронки, будто несколько миллионов лет назад тут был огромный водоворот, но по какой-то причине процесс остановился, после чего вода замерзла. Белый Саван как бы произрастал из конусообразной ямы невероятных размеров. Верхушку не было видно – она скрывалась в вечерней мгле. Она была огромна. Только бросив взгляд на нее, Тима с отчаянием подумал, что если Тух-Тух не отыщет пещеру, о которой говорил, то шансов выжить у них почти не остается. Шум за спиной возрастал, словно наряду с ураганом поверхность земли покрывалась трещинами, кинжальный ветер сбивал с ног, забираясь под одежду и заставляя смерзаться кровь, но путники из последних сил бежали вперед.