Роберт Маселло - Бестиарий Страница 30

Они принялись за еду, и настроение у Грира немного улучшилось. Индира рассказала, что родилась и выросла в Бомбее, что ездит туда каждый год навестить бабушку и дедушку. Грир заказал еще два пива, и настроение еще улучшилось. Ветеран стал испытывать даже некоторую симпатию к заполонившим зал посетителям — возможно, раньше он судил их слишком строго. И вдруг какая-то курица на высоченных шпильках споткнулась о его раненую ногу.

— Прошу прощения, — сказала она, но как-то преувеличенно вежливо, словно давала понять, что ничуть не виновата.

Нога Грира судорожно дернулась. Он ударился коленом о край стола, отчего стало еще больнее, а в ступне возникло такое ощущение, точно острый каблук проделал в ней дырку.

Он промолчал, но по выражению его лица Индира сразу поняла, как ему больно.

— Вы в порядке? — с опаской спросила она.

— И нечего выставлять ноги в проход, — проворчала «курица». — Я могла упасть и разбиться.

— Если сию секунду не уберешься отсюда, — сказал Грир, не поднимая глаз, — убью, сучка поганая, ясно?

Женщина была потрясена. Один из ее приятелей, который тоже собирался уходить, взял ее под руку и сказал:

— Идем, Эмили… У мужика явно мозги набекрень, чего от него ждать.

— Ничего не набекрень! — выпалила Индира, гневно сверкая темными глазами. — Он ветеран армии США, и вы должны относиться к нему с уважением.

Женщина лишилась дара речи, все посетители дружно повернули к ним головы и наблюдали за происходящим.

— Вам следовало бы извиниться перед этим человеком, — добавила Индира. — А теперь уходите.

И они ушли. Один из парней обернулся и угрожающе посмотрел в их сторону, но Индира не сводила с него сверлящего взгляда, и он не выдержав, отвернулся.

Грир был поражен: эта женщина защищала его, точно львица-мать своих детенышей!

— Я в порядке, — сказал он столпившимся вокруг официантам. — Ничего страшного не произошло.

Индира опустила глаза и занялась салатом.

Представление было окончено. Публика дружно взялась за ножи и вилки.

Грир осторожно массировал ногу под столом до тех пор, пока не прошло ощущение, что через нее пропустили разряд электрического тока. Бог ты мой, он никогда не ожидал такого взрыва эмоций от Индиры, эта женщина, как ему казалось, всегда контролировала себя. Теперь, как выяснилось, под маской невозмутимости таилось пламя. Он видел это собственными глазами.

Она извинилась и вышла в дамскую комнату. Оставшись один, Грир сунул руку в карман и достал маленький пакетик из фольги с дозой оксиконтина. Их у него осталось всего два, надо будет поднапрячь Зеке из «Голубого рукава», чтобы раздобыл еще. Он быстро проглотил таблетки и запил пивом.

Вернулась Индира; Грир бросил на стол несколько купюр.

— Нет, мы так не договаривались. Я плачу за себя, — сказала Индира.

— Перестань, — возразил Грир. — Это меньшее, что я могу сделать для своего общественного защитника.

— Нет, вы не должны за меня платить, — настойчиво твердила она.

Но Грир поднялся из-за стола и направился к двери. Индире ничего не оставалось, как последовать за ним. На улице было оживленно: в «Бруин» и «Фокс», двух старых широкоэкранных кинотеатрах, шли новые фильмы, к кассам выстроились длинные очереди.

— Хочешь в кино? — спросил Грир, начиная ощущать отупляющее воздействие наркотиков.

— Нет, спасибо. Мне еще надо успеть на автобус.

— Какой еще автобус? — возразил Грир. — Я тебя довезу до самого дома.

Индира вновь стала возражать, но Грир развернулся и зашагал к машине. Оставалось лишь надеяться, что он не оставил ничего компрометирующего на сиденье. Впрочем, забравшись в салон, он нашел там лишь обертку от гамбургера да несколько рекламок стриптиз-клуба, которые быстро сгреб и бросил на заднее сиденье.

Индира вместе с семьей проживала в западной части Лос-Анджелеса, в бунгало в испанском стиле на узеньком клочке земли, как вскоре выяснилось. Рядом красовался белый фургон с надписью «ЭЛЕКТРИКА. ПОЧИНКА И ПРОВОДКА» на борту. Фургон был припаркован на забетонированной площадке, где некогда, по всей видимости, была лужайка.

— Твой отец электрик?

— В Бомбее он был инженером по гражданскому строительству.

Все окна дома были освещены, где-то играло радио.

Интересно, что теперь он должен делать? Грир никогда не был мастаком по части ухаживаний. Еще подростком встречался с девчонками на пляже и по ночам трахался с ними возле будки спасателей. С тех пор он по большей части предпочитал профессионалок. Будь сейчас на месте Индиры одна из них, он бы уже давно приступил к делу.

Грир остановил машину в парке и перегнулся через сиденье, но Индира догадалась о его намерениях, отпрянула и ухватилась за ручку дверцы.

— Большое спасибо за ужин, капитан…

Капитан? Скверный признак.

— Но мне пора.

Грир отдернул руку. К счастью, оксиконтин сделал его мягче и сговорчивее.

— Так ты не хочешь… э-э? — Он даже не закончил предложения, потом, не дожидаясь ответа, пожал плечами с самым небрежным видом. — Ладно, как скажешь.

— Но я надеюсь увидеть вас на следующей неделе. На процедурах.

Внезапно Индира показалась Гриру страшно деловой, точно на ней снова был белый медицинский халат. Она вышла из машины, он наблюдал за тем, как она отворила дверь в дом. Звуки радио стали громче. «Какого черта?» — подумал Грир. Может, все это было не чем иным, как стремлением врача-физиотерапевта проявить любезность к пациенту-калеке? Помочь ему в социальной адаптации?

Что ж, прекрасно! Без проблем. Ему есть куда пойти.

Он повернул ключ зажигания, выжал педаль газа, заставив мотор взреветь на всю округу пару раз, сигнализируя о своем отъезде. Выехав на дорогу, он направился в клуб «Голубой рукав».

К тому времени, когда он подъехал к заведению, все места на стоянке перед входом были заняты. Тогда Грир достал из бардачка табличку со знаком «За рулем инвалид», сунул ее под ветровое стекло и припарковался в специально отведенном для таких машин месте. Вообще-то ему не слишком нравилось разъезжать с этим знаком, как бы объявляя на весь мир о своем состоянии, но иногда он мог пригодиться.

В зале дорожка к сцене была высвечена маленькими фонариками в виде полукруга с шестом в центре. Вокруг шеста извивалась женщина с прямыми черными коротко подстриженными волосами и в стрингах. Секунду-другую глаза Грира привыкали к темноте, затем он узнал в стриптизерше Джинджер Ли, подружку Садовского. Джинджер была наполовину китаянка или кореянка, что-то в этом роде, и Грир постоянно удивлялся: что могло привлечь к ней Садовского, ненавидевшего и презиравшего всех, у кого не белый цвет кожи?