Наталья Иртенина - Зов лабиринта Страница 33

Следователь угрюмо смотрел на нее, по-всякому избегая встречного требовательного, упрямого, затравленного взгляда. Вялые, с усталой ленцой движения, серая кожа обрюзглого лица и серые же, но темнее, полукружья под глазами делали его похожим на пресыщенного вурдалака, которому опротивело его вурдалачье бессмертие.

Наконец он счел, что достаточно просверлил в ней глазами дырок, и, не вынимая трубки из зубов, повел неспешный разговор. «Скажите, госпожа Димарина, вы верите в случайные совпадения?»

Проклятье!!!

Еще неделю назад Ди ответила бы, что не знает, во что верит, а во что не верит. Сейчас она уже не могла так сказать.

Прах побери, да во что можно верить в мире, в котором поселился бред?!! В мире, который планомерно сходит с ума, в котором события теряют свою причинность и выстраиваются в шизофренические, параноидальные цепочки, в хороводы дичайших совпадений; в мире, в котором возможны любые метаморфозы реальности – вплоть до превращения ее в путаницу дорог, ходов и лазов, в темный, злобный лабиринт, в лабиринт-чудовище, где бродит голодный и всеядный Минотавр!

В этом мире возможно все. Кроме одного-единственного.

Случайных совпадений.

Они не случайны, о нет. Они подчинены единой и четкой цели.

Их цель – рождать безумие. Плодить хаос. Вселять разъедающий душу страх. Освободить дорогу идущей Тьме.

Ди не мигая смотрела сквозь следователя. Она не видела его, но Остапчуку в любом случае очень не нравился этот взгляд. Он беспокойно ерзнул в кресле – колыхнулся волнообразно своим грузным, оплывшим центнером с четвертью. Этим застывшим взглядом смотрело на него нечто из мира потусторонних вещей. Нечто из Ничто.

Остапчук затянулся поглубже и пыхнул густой струей сизого дыма. На мгновенье двери в потустороннее скрылись за этой ненадежной завесой, а когда клуб дыма рассеялся, их уже не было. Она смотрела не сквозь него, а непосредственно на него – нормальными, человеческими глазами. Без всяких фокусов. Следователь облегченно колыхнулся в обратном направлении и снова напустил спасительного дыма – теперь уже тончайшим узором из колечек.

«Почему вы молчите? Не хотите разговаривать? Это не допрос. Это просто разговор». – «Я не верю». Остапчук пожал плечами. «Как вам будет угодно. И все же…» – «Я не верю в случайные совпадения» – «Ах да. Пардон. Я отвлекся… А вы знаете, я тоже не верю в них. Работая в милиции, и не в такое еще перестанешь верить». – «Что вам от меня нужно?» Закутавшись в облако дыма, следователь выдержал паузу, а затем извлек из ящика стола какой-то предмет. «Вот это мы изъяли из дискетницы на столе в той комнате, где было найдено тело вашего мужа». Ди взяла протянутую ей дискету и без интереса повертела в руке. «Что здесь?» – «А здесь, госпожа Димарина, весьма любопытный текст. Не хотите взглянуть?» – «Разве я могу отказать вам?» Ни капли иронии – всего лишь констатация факта. Ди вернула дискету следователю.

«Впрочем, он довольно объемистый. Если захотите прочесть полностью, я дам вам с собой распечатку. Поскольку, если не ошибаюсь, память к вам все еще не вернулась?» – «Вы не ошибаетесь». – «Так я и думал. Держите». Ди приняла пачку отпечатанных листов толщиной в два мизинца. На первой странице значилось: «Диана Димарина. ОТРАЖЕНИЕ. Роман». «Что это?» – «Разве вы не видите? Это ваш последний роман. Незаконченный. Дата последнего изменения файла – тридцатое августа. Накануне убийства». – «Я не понимаю, к чему вы клоните. Что из этого следует, по-вашему?»

Остапчук вынул трубку изо рта, положил на стол и расслабленно обмяк в кресле. «Лейтенант, вы читали рукопись?» – «Конечно, шеф». – «Изложите нам вкратце суть. Только ради бога без литературных красивостей». Остапчук приготовился слушать, усталым жестом прикрыв глаза рукой.

«Как скажете, шеф. Вкратце суть такова: некая группа молодых людей, увлекающихся мистикой, одержима идеей магического преобразования мира. Иными словами, им до зарезу хочется стать чародеями-гэндальфами…» – «Лейтенант, что за отсебятина?» – «Виноват. И для этой цели они используют некую разработанную ими же самими систему медитации, связанную с символами. Тут я не вполне разобрался, каков механизм обретения магической сущности…» – «Лейтенант, не отвлекайтесь». – «Да, шеф. Они назвали свою систему Сатан-йога. А занимались ребята этой своей магической йогой в заброшенной каменоломне. Или в катакомбах. Не очень понятно по тексту. А потом кто-то из них случайно узнал, что в тех же катакомбах пару веков назад было капище масонов-люцифериан, где проводились всяческие ритуалы и служились черные мессы. Ну и йоги, само собой, решили прибрать капище к рукам, обосноваться там всей компанией. Поддержать, так сказать, традицию. Отыскали его, вроде бы, по архиву. Этот момент в тексте тоже смазан. Потом идет пропуск. А затем описывается, как они нашли в одной из стен капища замурованную шкатулку. В ней находился древний манускрипт на непонятном языке. Каким-то образом они выяснили, что это санскрит. И вполне справедливо решили, что манускрипт имеет непосредственное отношение к той области, в которой они сами увязли по уши. Поэтому вознамерились во что бы то ни стало узнать его содержание. Для этого они отыскали в городе некоего профессора университета – обратите внимание, госпожа Димарина, – специалиста по санскриту. Наплели ему чепухи относительно происхождения документа и попросили расшифровать. У профессора при виде неизвестного науке манускрипта, как полагается, радостно заблестели глаза и усы встопорщились от предвкушения…»

Остапчук издал невнятный всхлипывающий звук. «Лейтенант, я же просил, без излишеств». – «…и конечно, он взялся за это дело совершенно бескорыстно. А когда перевод был готов, профессор уразумел, что не простой документик к нему попал, а очень даже специфического свойства. И для каких целей он понадобился тем ребятам, тоже уразумел. Умный он был, профессор. Ум-то, видимо, его и погубил. Вместо настоящего перевода подсунул йогам фальшивку, белиберду, имитирующую древнее заклинание, с описанием ритуальных действий. Что-то там такое простенькое, вроде обращения к духам тьмы с просьбой наделить участников ритуала магической силой и принять взамен жертву. Тоже какую-нибудь простенькую. Профессор, не будь дураком, написал там, что жертву специально закалывать не надо – духи тьмы сами выберут, что им по нраву и сами все сделают. Чтобы, понятно, не вводить молодых людей в искушение. Чтобы чего доброго не прирезали кого». – «Лейтенант, покороче. Ваш талант рассказчика будете демонстрировать где-нибудь в другом месте, договорились?» – «Договорились, шеф. Уже заканчиваю. Обе стороны остались довольны: профессор, ловко втеревшись в доверие, под незначительным предлогом временно завладел культурной и исторической ценностью, йоги ушли готовиться к обретению магической силы. Провели ритуал, произнесли заклинания. А оно возьми да и сработай. Причем своеобразно. Духи тьмы выбрали себе жертву по вкусу – самого профессора. И аккуратно нахлобучили ему на голову его же собственный компьютер. В его же собственном кабинете, запертом изнутри. Милиция, разумеется, терялась в догадках. Мораль, я полагаю, такова: магия – это не слова, вернее, слова просто декорация; магическое преобразование мира базируется на прямом обращении понятно к кому с конкретной просьбой. Скажите, госпожа Димарина, я правильно уловил вашу мысль?»