Дом бьющихся сердец - Оливия Вильденштейн Страница 34

Чувство вины немного ослабевает, поэтому я продолжаю изучать раздетого монарха. В любом случае, не то чтобы он спешил прикрыться. Возможно, еще не почувствовал мое присутствие из-за шума воды, ударяющейся о каменный пол в открытой душевой кабине.

Его подтянутые бедра и еще более подтянутая талия переходят в спину с впечатляющим размахом плеч. Я прихожу к выводу, что полет, даже в форме ворона, заметно развивает мускулатуру верхней части тела. Он заводит руку за гигантский бугор плеча, чтобы намылиться маслянистым мылом и размять мышцы.

Когда мыльная вода стекает по его спине, мой взгляд привлекает участок кожи рядом с позвоночником. Я повидала достаточно травм у людей и полукровок, которые приходили к нонне за целебными снадобьями, чтобы понять – это шрам.

Откуда у бессмертного перевертыша шрам? Каждый раз, когда я освобождала его от одного из обсидиановых шипов, воткнутых в какую-нибудь часть его птичьего тела, его плоть мгновенно срасталась.

Точнее, срастались перья и дым. Понятия не имею, что происходило с плотью, поскольку, пока пять воронов не воссоединились, я не видела его во плоти.

Внезапно спина Лора напрягается, он вскидывает голову.

Полагаю, наконец почувствовал мое присутствие.

Расческа выпадает у меня из пальцев и звенит по полу. Я вздрагиваю, Лоркан – нет. Он лишь поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня через скульптурное плечо. Первым делом я замечаю отсутствие на его лице черной краски. Без нее он кажется почти…

Кого я обманываю? В этом мужчине нет ничего нормального. Все в нем будто кричит – сверхъестественное существо! Горящие цитриновые глаза, убийственные скулы. А нос-то! У обычных мужчин не бывает таких прямых симметричных носов.

Опять я заладила про его нос! Да что со мной не так?!

Прочищаю горло и потуже запахиваю полотенце.

– Э-э… привет.

Запомнить на будущее: надо одеться, прежде чем отправлять тело во владения Лоркана. А еще лучше: перестать отправлять тело туда, где ему быть не положено.

Лор молчит, а вернуться в свою ванную не получается, сколько ни старайся, я решаю завязать разговор. Хотя бы извлеку какую-нибудь выгоду из случайной встречи.

– Э-э, у тебя шрам на спине… – Я переминаюсь с ноги на ногу – в Небесном Королевстве, может, и есть водопровод, как в доме Тимея, но в нем нет теплых полов. – Это от одного из обсидиановых шипов, которые я вытащила из ворона-фигурки?

– Ты прибыла, чтобы обсудить мои шрамы, Биокин? – Его слова окрашивает тончайший намек на усмешку.

– А что, похоже, будто я прибыла обсудить твои шрамы?

– Похоже, будто ты прибыла принять со мной душ.

Щеки вспыхивают, и я слегка отступаю, хотя вовсе не думаю, что король воронов меня схватит и затащит под струи воды.

– Предпочитаю ванну. Впрочем, и не из-за нее я прибыла.

Я оглядываюсь и обнаруживаю ванну, сделанную из того же серого камня, что и все остальное внутри жилища Лоркана. Она не слишком большая, но кажется глубокой. Интересно, Лоркан когда-нибудь ее принимает? Все же птицы любят купаться. И…

О чем я вообще думаю?

– Лоркан, ты же знаешь, я не контролирую, куда направляется мое тело. – Я еще сильнее затягиваю полотенце, жалея, что не накинула на себя халат.

– Это же оправдание ты мне предъявишь, если попытаешься зайти в личные покои Энтони?

Я таращусь на него, сперва потрясенная, потом разъяренная. Откуда он знает? Насколько мне известно, только я могу проникнуть в мысли Лоркана. Или же его народ может общаться с ним в обличии птиц?

– Не «если», а «когда» я зайду в комнату Энтони. И мне не нужны оправдания, поскольку я не обязана отчитываться перед тобой о том, куда хожу.

Костяшки пальцев на руке, которой он опирается о стену, белеют.

Не успеваю я моргнуть, как он поворачивается, и хотя воздух прорезают струйки пара, а его обнаженная фигура начинает испускать темный дым, ни то, ни другое не скрывает обзор на весь его перед.

После потрясения от увиденного, я вскидываю глаза к его ключице и изучаю так пристально, что могла бы нарисовать по памяти на запотевшем от пара зеркале.

– Ты не мог бы прикрыться?

– Предпочитаю сохнуть на воздухе.

Я заглядываю в его золотистые глаза, которые поблескивают так, будто он находит мое затруднительное положение чрезвычайно забавным.

– Кроме того, я в своей ванной комнате. – Он подходит ближе.

Не знаю, каким мылом он мылся, но оно словно бы усилило его грозовой запах. Начинаю дышать ртом, пока не задохнулась.

– Возможно, это мой способ доказать тебе, что меня можно не опасаться.

Я свирепо смотрю на него.

– Очень смешно, Лор! Кто бы мог подумать, что демонические короли бывают одарены таким развитым чувством юмора?

– Обычно не чувство юмора отмечают женщины, когда видят меня голым или когда используют такие слова, как «одарен».

Жара в его ванной становится удушающей, и внезапно уже у меня возникает искушение посушиться на воздухе.

– Что до моих шрамов, то я излечиваюсь от всех ран, но обсидиан оставляет на коже след.

Его глаза по-прежнему прикованы к моему лицу, в то время как пальцы скользят по груди и рукам, очерчивая все посеребренные шрамы. Он даже указывает на те, что ниже пупка, но я туда не смотрю, опасаясь, как бы взглядом не наткнуться на те части его тела, на которых шрамов нет.

Его грудь испещрена изъянами. Хотелось бы мне быть той, которой нравится только совершенство. Мне нравятся совершенные носы. Почему же я не предпочитаю совершенные торсы? Почему каждый его шрам меня завораживает?

Пальцы начинают гудеть от того, как сильно я сжимаю полотенце.

– Почему шрам на спине намного больше остальных?

– Потому что его оставили, когда я был цельным.

– То есть… – Неужели кто-то пытался проткнуть его колом, пока меня не было? Нет, невозможно: в настоящее время я одна способна выдержать обсидиан. – Когда?

– Пять столетий назад. Когда Мериам и Коста воткнули мне нож в спину.

– Как ты подпустил их так близко?

– Я им доверял, Фэллон. – Его губы больше не украшает мягкий изгиб. Взгляд больше не горит от удовольствия. – Он был моим самым верным генералом, а она была Бронвен как мать. – Лор минует меня и подходит к раковине, где берет острое лезвие и начинает сбривать темнеющую на челюсти щетину. – Я усвоил урок.

Я наблюдаю в зеркале за его тщательно рассчитанными движениями.

– И все же ты доверяешь мне.