Дом бьющихся сердец - Оливия Вильденштейн Страница 35

– Мериам никогда не была моей парой.

Воздух застревает на выходе, заставляя меня поперхнуться.

– Просто потому, что я твоя… просто потому, что у нас есть связь, еще не означает, что я не смогу воткнуть кусок обсидиана тебе в спину.

– Ты забываешь, что благодаря нашей связи я могу прочесть все твои мысли.

– Ой, брось! – Я закатываю глаза. – Ты преувеличиваешь. Наверняка не прямо все. – Или же?..

Все, Биокин.

Я скрещиваю руки на груди, которая пульсирует в такт сердитому сердцебиению.

– Тогда почему я не могу прочитать все твои мысли, а?

– Могла бы. Если бы сосредоточилась.

– Как?

От медленного скольжения бритвы по его влажной коже у меня самой мурашки бегают, словно связаны не только наши сознания.

– И зачем мне учить девушку, которая хочет лечь в постель с другим, читать мои мысли?

– Я не хочу… – У меня вырывается легкое рычание. – Я просто хотела посмотреть на комнату Энтони, которая, полагаю, принадлежала Птолемею Тимею, и, возможно, плюнуть на одну из его подушек. Если вдруг ты не в курсе, он был сволочью.

Лоркан тихо фыркает.

– Чудное ты существо, Фэллон Бэннок.

Хотя фраза сказана ласково, у меня волосы на загривке встают дыбом.

– Я не существо! Я женщина, Лоркан Рибио. Если кто и существо, так это ты!

Уголки его рта приподнимаются, а глаза вновь начинают гореть. Вдруг все его тело пробивает дрожь, словно его окутал холод, но мурашек на нем я не замечаю. А вот на мне их полно.

– Слышала, маркиз пропал. – Я отвожу взгляд, поскольку даже через мутное зеркало лицо короля воронов совершенно меня обезоруживает.

Лоркан подставляет лезвие под струю воды. Очистив металл, кладет его рядом с раковиной.

– Неужели? Вот так трагедия.

– Ведь ты не причастен к его исчезновению?

– Почему бы тебе самой не ответить на этот вопрос, Фэллон? – Мой взгляд прикован к лужице, образующейся вокруг блестящей бритвы, тем не менее я замечаю, как Лор касается своих влажных локонов, когда поворачивается ко мне.

– Если б я знала, то стала бы спрашивать?

– Мой разум, птичка. Ответ в нем. Хочешь его получить – приди и возьми.

– Разве я не в твоем сознании?

– Нет. Ты в моей ванной комнате.

– Но… также и в своей… да?

– Да.

– Значит, это не одно из твоих воспоминаний?

– Нет.

– Это как когда я появилась в твоей библиотеке?

Он кивает.

– Если один из пары достаточно усердно подумает о другом, то сможет спроецировать свое тело ему навстречу, точно так же как может проецировать слова в его сознание, независимо от расстояния.

– Значит, мое тело сейчас одновременно в двух местах?

– Именно. Но ты в состоянии удерживать свою копию лишь недолго, так что, если желаешь заглянуть в мой разум, советую поторопиться. – Золото переливается вокруг его зрачков, которые превратились в бусинки, хотя на них почти не падает свет.

Я еще не пришла в себя от известия, что мне по силам себя копировать, однако ванная темнеет, Лор исчезает, а на его месте появляется фейри. Тот, из-за которого меня притащили на аудиенцию к королю Марко. Янтарные глаза Птолемея распахнуты так широко, что в них больше белизны, чем цвета.

«Демон, – выплевывает негодяй. – Де…» – Второй слог вырывается невнятным влажным бульканьем, а мгновение спустя его голова слетает с плеч, мне в лицо брызжет кровь. Дыхание перехватывает, я жмурюсь. Когда мои веки вновь открываются, передо мной уже голова Лоркана.

Я кидаюсь мимо него к раковине и хватаюсь за края. Перед глазами все темнеет, затем вспыхивает белым, прежде чем вновь наполниться цветом.

Лор стоит позади меня, голова чуть выше моей, обнаженный торс так близко, что холод его кожи охлаждает испарину, выступившую у меня на шее. Его ладони скользят по моим бицепсам, вот только… только его руки прижаты к бокам.

Дыши, Биокин. – Его мягкое наставление нисколько не помогает подавить кислоту, обжигающую горло. – Дыши.

Его рука – теперь настоящая, а не призрачный дым, – обхватывает мои волосы и приподнимает короткие тяжелые пряди, в то время как другая рука проводит линию от основания моего черепа вниз по линии позвоночника.

– Ты его убил, – хриплю я. В горле саднит, как у Сиб наутро после ежегодного йольского пира в «Дне кувшина». Подруга обожает петь громче нанятого барда, хотя совершенно не в состоянии попасть в ноты.

Пристальный взгляд Лора следует за траекторией его пальцев, которые мягко скользят по моим позвонкам.

– Да.

– Но он умер неделю назад. Мы тогда собирали твоих воронов. Когда?..

– Ты забыла, что я летал в Тарекуори проведать Феба.

Ох!

– Тимей… Он тебя заметил и вызвал часовых? Поэтому ты… – Я не заканчиваю предложение, поскольку Лоркан прекрасно осведомлен о том, как именно лишил фейри жизни.

– Никто меня не видел. – На его губах появляется улыбка. – Ночью я сливаюсь с небом.

– Тогда… я не…

– Ты понимаешь, Биокин. Ты прекрасно понимаешь, почему я убил этого типа. – Теперь он большими пальцами выводит круги у основания моего пульсирующего черепа, и я позволяю ему, потому что… потому что ощущения божественные.

Хотя разум все еще потрясен видом крови, я на мгновение задумываюсь, не был ли Лоркан массажистом до того, как шаббины превратили его в короля перевертышей.

Нет, – говорит он у меня в голове. – Я пас овец.

– Мне не нравится касаться людей, и мне не нравится, когда касаются меня.

– Я почти купилась. Насчет прикосновений. – Я изо всех сил стараюсь подавить тихий стон, готовый сорваться с приоткрытых губ, но моих потуг недостаточно. Остается надеяться, что продолжающая грохотать вода в душе заглушила звук.

Кстати, почему он до сих пор не выключил душ? Разве он не закончил мыться?

– Я не касаюсь людей, Биокин. Я касаюсь тебя.

– Я – человек.

– Ты не человек. – Его кадык дергается. – Ты – моя… ворониха.

Эти слова заставляют меня очнуться. Я резко разворачиваюсь и убираю его руки от себя. Меня так и подмывает в сотый раз напомнить ему, что я никому не принадлежу, однако вместо этого я спрашиваю:

– Как ты узнал о моей размолвке с маркизом?

– Каменное заточение не притупило моих чувств. – Я хмурюсь, и он добавляет: – Ты уже забыла, где держали одного из моих воронов?

В комнате трофеев Реджио. В той, что примыкает к тронному залу, в котором проходило мое слушание.

Лор изучает мое лицо.

– Не могу определить, ты злишься или ужасно тронута тем, что я избавил Люче от этого гнусного фейри?

Я сглатываю,