Чарльз Линдли - Книга привидений лорда Галифакса, записанная со слов очевидцев Страница 34

– Кто это может быть? – воскликнул Л.

Кучер ответил, что капитан и миссис X. приехали около часа назад, одна из их лошадей охромела по дороге из замка, и им пришлось остановиться здесь на ночь. В гостиной мы застали леди Л., наливающую чай младшей сестре Л. и ее мужу, который, когда мы вошли, воскликнул:

– Мы приехали просить у вас ночлега.

Оказалось, что они гостили в одном поместье по соседству и вынуждены были срочно уехать, потому что в доме кто-то внезапно умер.

– Мы подумали, – продолжил мистер X., – что, даже если у вас гости, вы все же найдете для нас местечко где-нибудь на пару ночей.

Леди Л. заметила на это, что все уже готово, но, обращаясь к мужу, добавила:

– Можно тебя на несколько слов?

Они вместе вышли из комнаты. Л. вернулся почти тотчас же и под тем предлогом, что хочет показать мне на карте место, где мы охотились, пригласил меня в библиотеку.

– Боюсь, что должен просить тебя переехать в другую комнату, – сказал он, когда мы остались одни, с явно обеспокоенным видом. – Мы устроим тебя в галерее наверху, надеюсь, тебе будет там удобно. Леди Л. уже распорядилась растопить камины в обоих концах, так что ты не замерзнешь. Это всего на ночь или две. Слуге было сказано собрать твои вещи, но леди Л. не решилась отдать распоряжение перенести их, пока я не переговорю с тобой.

Я уверил его, что с радостью перееду и что мне очень понравилась галерея наверху. С этими словами я ушел наверх переодеваться. В обоих концах комнаты горели камины, к одному из которых было придвинуто кресло. Все мои книги и письменные принадлежности лежали на столе в центральной нише, так что у меня получилась собственная гостиная. Оглядевшись вокруг, я на самом деле порадовался перемене. Л., разумеется, должен был уделить время сестре и ее мужу, которых давно не видел, и, когда дамы покинули нас после обеда, я вместо того, чтобы спуститься в курительную, отправился к себе, намереваясь закончить увлекшую меня книгу. Правда, читал я недолго и скоро лег в постель. Наверное, я заснул на какое-то время, потому что, когда я внезапно проснулся, луна уже ярко светила в окно. Мне показалось, что в одном из концов галереи хлопнула дверь. Я всегда сплю чутко, но тут я проснулся с ощущением, будто все мои чувства обострены до предела. Поднялся порывистый ветер, сова ухала в кронах деревьев где-то поблизости, издавая время от времени протяжный крик, походивший на отчаянный стон. Прошла минута или две, и я уже решил, что, должно быть, ошибся, как вновь раздался шум. На этот раз он был громче, и я удивился, что кто-то ходит по дому в такой час, и что ему удалось пройти через комнату, не разбудив меня. Тут я вспомнил шум, который слышал прошлой ночью, и замечание полковника Л., утверждавшего, что порой до него доносится звук шагов по лестнице, в то время как он может поклясться, что там никого нет. В следующий миг я услышал, как открылся один из деревянных засовов, на которые запирались двери в этой части дома, и заскрипели доски. Я сел на постели и прислушался, до меня довольно отчетливо донеслись шаги за деревянными панелями, которые из-за ската крыши отстояли на несколько футов от моей кровати, и затем, еще через несколько минут, я совершенно ясно различил щелчок задвижки, только на этот раз на двери, ведущей в мою комнату. Дверь, находившаяся между окном и туалетным столиком, была завешена ковром, и я услышал шорох, словно кто-то отодвигал ковер. Затем наступила тишина, и в дальнем конце комнаты вновь раздались шаги. Ни на одном из окон в галереи не было ставен, и лунный свет проникал сквозь занавески. Окно, выходившее во двор, оставалось темным, как и вся та часть комнаты, где стояла кровать, но сквозь неплотно задернутые шторы из окон в нишах лился лунный свет, ложившийся на пол двумя яркими полосами. Вся остальная галерея тонула во мраке, так что в ее дальнем конце я ничего не мог рассмотреть, но зато совершенно отчетливо слышал медлительную тяжелую поступь. Шаги стихли у двери, ведущей на лестницу, я изо всех сил напряг слух, чтобы уловить малейший звук. И действительно, дверь отворилась, и звук спускающихся шагов донесся с лестницы. Вновь наступила пауза, затем раздался шум, словно хлопнул ставень, и через мгновение – глухой удар, словно на дощатый пол рухнуло тело, и вновь послышались шаги по коридору.

Дверь закрылась, и та же негромкая поступь стала удаляться по галерее. В конце галереи шаги стихли. Там кто-то словно пересек помещение и стал возвращаться вдоль противоположной стены. Мне показалось, что я увидел силуэт высокого человека, когда он ступил на освещенную луной полосу у дальнего окна. Он вновь исчез, скрывшись во тьме между двумя нишами, но, когда шаги приблизились ко второй полосе света, я отчетливо различил высокого человека с худым лицом и ввалившимися глазами, его зубы были плотно сжаты, меховая шапка надвинута на брови. Тут он исчез, и остался лишь лунный свет, но шаги продолжали приближаться к моей кровати. Я отпрянул к стене с криком, который вырвался у меня против воли, как у спящего человека, когда ему привидится кошмар.

– Кто ты? Что ты? – вырвалось у меня.

В это время я ощутил, как волосы у меня на голове встали дыбом, и я уже приготовился схватиться с чудовищем, прятавшимся в темноте, но тут скрипнула доска, шаги стали удаляться, и вскоре я вновь увидел фигуру в той же меховой шапке, стоявшую в углу ближайшей ко мне ниши, залитой лунным светом. Только в этот раз лицо было повернуто ко мне. В следующее мгновение я услышал, как кто-то взбежал по лестнице, в комнату ворвался Л.

– Ради всего святого, что случилось? Что это был за крик, который слышали во всем доме?

– В галерее кто-то есть, – ответил я. – Вот в той освещенной луной нише. – Я едва смог выговорить эти слова, прежде чем Л. зажег свет и обыскал все углы.

– Здесь никого нет, – сказал он, подбегая к другой нише в дальнем конце галереи. – Должно быть, ты спал, – крикнул он мне оттуда. – Тебе приснился кошмар.

Он развернулся и пошел обратно, но, вероятно, что-то в выражении моего лица или же внезапно возникшая мысль заставила его сказать:

– Постой, это возможно.

Направившись к окну, он отодвинул стенную панель в том самом месте, где я видел стоявшую в лунном свете фигуру, так что открылся очень узкий проход, который шел между обшивкой и стеной в тот угол, где стояла кровать.

– Подожди здесь, – сказал он, зажигая вторую свечу, и прошел в маленькую комнатку, еще меньше той, которую занимал я, откуда, как я знал, не было другого выхода. Через две или три минуты он появился в проходе со словами:

– Нет, там тоже никого.

Однако что-то по-прежнему продолжало его беспокоить, потому что, пригласив меня следовать за ним, он вновь отправился во внутреннюю комнату, где хранил книги и документы. Тронув пружину в стене, он открыл потайную дверь, которая вела в третью комнату, где я разглядел только зеркало на противоположной стене, отражавшее наши выхваченные из темноты лица. Подняв свечу, Л. шагнул в проем, и я, последовав за ним, увидел, что мы очутились в маленькой комнатушке. На стене висели выцветший гобелен и картина, на полке над дверью стоял сундучок с открытой крышкой, откуда выглядывал череп. Комната была достаточно большой, чтобы вместить шесть или семь человек. Л. прошел в один из углов и принялся что-то искать, бормоча себе под нос: