Р.Л. Стайн - Суеверный Страница 38

– Ну, мне пришлось перепеленать его и уложить спать.

– Знаешь, шесть лет разницы все-таки очень много.

– Если иметь в виду Эрика и меня, то да. Знаешь, он все еще считает, что Бивис и Батхэд – это клево!

Сара хихикнула.

– Мэри Бет, ты никогда не думала о том, чтобы сыграть роль в комедии?

Подруга изобразила притворную ярость.

– Ты и в самом деле думаешь, что моя жизнь – это комедия?

Сара бросила взгляд на часы, стоявшие на ночном столике.

– Ну да! А моя жизнь – это комедия положений. Комедия о работающей девушке, которая снова пошла учиться. Пожалуй, нам с тобой пора заканчивать. У меня завтра занятия, а к ним нужно еще подготовиться. Я должна выбрать тему для курсовой работы, которую буду писать в этом семестре.

– О чем же ты собираешься писать? Может, напишешь «Психологию отбора профессоров фольклора»?

– Мэри Бет, тебе что, больше нечего сказать? Ты не можешь далее на минуту забыть о Лайаме! Я могу подумать, что ты и в самом деле ревнуешь!

– Да, я прямо позеленела от зависти! Так все же, о чем же ты будешь писать? О фрейдизме?

Сара колебалась.

– Я подумала... Может быть, я напишу что-нибудь о горе...

– Прости, не поняла?

– Ну, я давно об этом думала. После того как в позапрошлом году умер мой отец... Я пережила тяжелое время... Я хочу сказать, что меня удивила моя собственная реакция. Мы ведь знали, что он умрет. И мне казалось, что я подготовлена... А потом БАЦ! На меня словно тонна кирпича свалилась. Я была совершенно выбита из колеи. Его смерть очень сильно на меня подействовала, – Сара вздохнула.

– Извини, – пробормотала Мэри Бет. – Я послала тебе письмо, когда узнала о твоем несчастье... Потом от тебя долго не было вестей... Я думала...

– Мама настаивала, чтобы мы с ней сходили к психиатру, который знает, как справиться с постигшим нас горем, – продолжала Сара. – Тогда эта идея показалась мне совершенно дурацкой. Я пошла только ради матери. Но женщина-психиатр оказалась по-настоящему толковой. Она говорила с нами о пяти стадиях горя, через которые проходят люди. Обрисовала картину в целом – неверие, гнев, чувство вины и так далее. Все это соответствовало действительности. Психиатр изложила это очень ясно и понятно.

– Поэтому, когда я узнала, что мне придется писать работу для доктора Нудинга, я вспомнила о женщине, которая помогает людям пережить горе. Я подумала, не написать ли мне о различных стадиях горя.

– Сара, ты не боишься, что это может всколыхнуть тяжелые воспоминания? Воспоминания о том, что ты пережила?

– Ну нет, не думаю... Ха, да ты опять обо мне беспокоишься! В чем дело, Мэри Бет? У тебя развивается материнский комплекс? Ты всегда была...

Сара услышал в трубке гудки.

– Ой, подожди-ка! Кажется, у меня еще один звонок на очереди! Кто-то еще звонит!

«Может, это Лайам!» – подумала она и сердце ее неожиданно застучало.

– У тебя звонок на очереди?

– Ну да! Это такая бесплатная услуга. Телефонная компания предоставила ее для пробы, когда мне ставили телефон. Так что попрощаемся. Я тебе завтра позвоню, ладно?

И снова характерные гудки.

– Ладно. До свидания!

Сара нажала кнопку. Ей не терпелось узнать, кто еще ей звонит.

– Алло?

В трубке раздался хриплый голос. Он был чуть громче шепота.

– Это Сара?

– Да, да!

– Ты хочешь жить, Сара? Да? Тогда держись подальше от Лайама!

Глава 17

Гаррета замутило. Он изо всех сил старался удержать в себе свой ужин.

Тяжело дыша, он закрыл глаза.

Еще одно убийство и опять на редкость отвратительное.

Я должен посмотреть. У меня нет другого выхода. Это моя работа.

Открой глаза, Гаррет! Делай свое дело!

– Гаррет, я могу тебе чем-нибудь помочь? – раздался озабоченный голос Вальтера откуда-то сзади.

У Гаррета дрожали колени. Он тяжело сглотнул, ощущая во рту неприятный кислый привкус. У него сдавило горло.

Ну как ты собираешься мне помочь, ты, жирный идиот? Эту женщину собирают по кускам, разбросанным рядом с тротуаром.

Мне хочется только одного – закрыть глаза. Или удрать. Так как ты собираешься мне помочь?

Он глубоко вдохнул. Задержал дыхание. Подождал, пока его перестанет мутить.

И как это знаменитого Коломбо никогда не рвало?

Открыв глаза, Гаррет покосился в сторону мигающих красных фонарей. Вдали выли сирены. «Скорая помощь» резко затормозила, выскочив передними колесами на тротуар. Свет и двигатель тут же выключили.

Гаррет с горечью подумал о том, что «скорая» здесь не нужна. Тут больше бы пригодился пылесос, чтобы собрать все куски с земли.

Из тени показались зеваки. Они молча сгрудились у кирпичной стены многоквартирного дома, недалеко от тротуара. Лица людей искажены от ужаса. Губы сжаты. Глаза широко раскрыты.

Они что, смотрят, как Гаррет оцепенел от ужаса и бессилия?

– Вальтер! Гони их отсюда! Поставь ограждение! Давай хоть вид сделаем, что мы полицейские! убери их отсюда! Эй, вы, я к вам обращаюсь! Вы стоите на месте преступления! Убирайтесь отсюда!

У него до боли сдавило горло.

Вальтер рванулся к толпе, неловко размахивая руками.

– Отойдите! Ну же, шевелитесь! Нечего здесь смотреть! Идите по домам! Нечего здесь смотреть!

Нечего смотреть?

Гаррет заморгал. Медики в белых халатах суетились на месте происшествия, подбирая щипцами куски кожи и бросая их в стерильные банки для образцов. Гаррет не решился доверить эту работу своим сотрудникам и настоял, чтобы это сделали медики.

Некоторые кусочки кожи были маленькие, как перышки. Другие были побольше и напоминали пропитанные кровью куски пористой резины. На концах они подсохли и закручивались.

Гаррет прибыл на место преступления через две минуты после звонка. Он разговаривал с Энджел, препираясь с ней по поводу того, что нужно принять предложение брата и переехать, когда их прервали. Визжащий женский голос по телефону. Истеричный, бессвязный, выкрикивавший названия улиц. Так близко от студенческого городка. Почти рядом с тем местом, где было совершено другое кошмарное убийство.

Глаза Гаррета сначала задержались на пропитанном кровью остове. В лунном свете белели ребра, проступавшие сквозь разорванную плоть. Обнаженные ноги, неестественно вытянутые в виде буквы "V". Разорванная одежда. С одной ноги сорвана мякоть и видна коленная чашечка.

Отводя глаза, Гаррет скользнул взглядом по лицу убитой. Ее широко раскрытые глаза укоризненно смотрели на него.

Сколько она еще жила? Была ли она жива, когда убийца рвал на части ее тело?

Может, убийца все же смилостивился и сначала убил ее? Или она видела, как с нее сдирают кожу, словно оберточную бумагу?