Скотт Сиглер - Инфицированные Страница 40

НЕ УБИВАЙ НЕТ ПОЖАЛУЙСТА

НЕ УБИВАЙ

Перри почувствовал себя в режиме автопилота, наблюдая за собой как бы со стороны, словно зритель. Кто знал, что выльется столько крови? Из-за ее обилия трудно было рассмотреть края треугольника, и все-таки Перри еще сильнее надавил на вилку, приставил лезвие ножа перпендикулярно коже и сделал еще один быстрый надрез. Со стола на пол брызнул новый фонтанчик крови. Боль теперь не казалась такой уж далекой, вовсе нет. Пытаясь взять себя в руки, Перри заскрежетал зубами; очень хотелось завершить начатое.

Кровь потихоньку капала с металлического лезвия на руки. Потом он отчетливо расслышал стук капель о пол.

— Ну, как ты себя чувствуешь, маленький ублюдок? — медленно проговорил Перри. — Каково тебе? Нравится? Хотел убить меня? Не-е-т уж, это я тебя убью. Тебя надо как следует проучить.

Он решил сосредоточиться на следующей задаче. Несмотря на изрядное опьянение, руки все-таки сохранили твердость.

НЕ УБИВАЙ ПОЖАЛУЙСТА НЕТ

НЕ УБИВАЙ

Лицо Перри сморщилось. Что-то щелкнуло в глубине его мозга, какой-то обрывок сна, пытающийся расшевелить ночные тайны. Он неистово затряс головой, а потом вновь уставился на окровавленные вилку и нож. Второй разрез оставил на месте одну из сторон треугольника, словно дверную петлю, — Перри просунул лезвие под угловатый кусочек ткани и перевернул, как окровавленный кусок бекона.

ХОЛОДНО НЕ УБИВАЙ

ХОЛОДНО ХОЛОДНО

Он уставился на источник своей чесотки, на то, что заставляло его разрываться на части и биться в истерике, словно попавшего в капкан дикого зверя, — на то, что, несомненно, убивало его самого. Кровь вытекала и скапливалась вокруг темно-синего треугольного куска плоти. Перри протер кровь, чтобы рассмотреть получше.

Треугольник был темно-синий и блестящий. Хотя это, возможно, от влаги, от жидкой крови… Поверхность треугольника выглядела шероховатой, искривленной… злокачественной, похожей на переплетение древесных корней.

Неожиданное осознание молнией пронеслось в голове, внутри похолодело от ужаса. В его теле — в теле любого человека! — такое вырасти попросту не могло. Откуда же, черт возьми, оно взялось?

Перри хрипло выругался и взвыл от досады. Это был вой бешеного зверя, который предчувствовал неминуемую гибель. Он засунул вилку под окровавленный синий треугольник. Металлические зубцы пронзили его собственную плоть. Никогда еще Перри не испытывал такой острой и всепоглощающей боли, тем не менее проигнорировал ее, полностью сосредоточившись на мерзости, затесавшейся в тканях голени.

«Играть, невзирая на боль…»

Вилка натолкнулась на ствол треугольника. Перри осторожно пошевелил вилкой, чтобы ее окровавленные зубцы появились с противоположной стороны треугольника.

Забрызганный кровью стол был холодным и липким. Перри потянул вилку вверх. Вроде бы треугольник приподнялся легко. Однако стебель — совсем другое дело, он оказался прочнее, чем прежде. Перри почувствовал, что на сей раз с ним сладить будет намного тяжелее.

С очередным приступом боли его лицо покрылось капельками пота. И все же, решительно настроившись на то, чтобы избавиться от гадости, Перри сильно дернул вилку вверх. Стебель удержался.

НЕ УБИВАЙ НЕ УБИВАЙ

Из раны вновь брызнула кровь, лужица на полу увеличилась.

Перед глазами замелькали разноцветные пятна. Перри крепко зажмурил глаза, затряс головой и быстро заморгал. Он едва не лишился сознания. Неужели потерял так много крови? Главное — не утратить над собой контроль…

ПОЖАЛУЙСТА НЕ НУЖНО

НЕТ НЕТ

Перри надавил на вилку еще сильнее, и зубцы с противоположной стороны треугольника вылезли настолько, что он мог зацепить их пальцами свободной руки. Переведя дыхание, Перри сделал рывок.

НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ

НЕТ НЕТ

Раздался характерный звук рвущейся ткани, ногу пронзил всплеск обжигающей боли. В области стебля что-то щелкнуло. Перри потерял равновесие и навзничь упал на линолеум.

Если раньше кровь просто сочилась, то теперь она нещадно хлестала. Глаза затянула серая пелена.

«Надо как-то остановить кровотечение. Иначе подохну прямо на полу».

Перри стащил с себя футболку и нагнулся вперед. Футболкой наспех обмотал кровоточащую голень, завязал узлом и изо всех сил затянул. Через секунду маленькую квартирку сотряс отчаянный вопль.

Корчась в агонии на мокром от крови полу, Перри перекатился на спину.

35

Развитие

Пять оставшихся организмов проводили «опрос». Следуя врожденным инструкциям, они измеряли плотности тироксина и трииодотиронина — гормонов, стимулирующих показатели обмена веществ. Оба гормона вырабатываются щитовидной железой, которая расположена в шейной области всех позвоночных. Измеряя плотности этих химических веществ в кровотоке, пять организмов определяли, какое их количество сосредоточено у шеи.

Или, точнее, у головного мозга.

Победителем стал треугольник, расположенный на спине организма-носителя, чуть пониже лопаток. Новое открытие стимулировало дополнительный рост клеток из области упомянутого треугольника — словно осторожная змея, тихо приближающаяся к ничего не подозревающей жертве, новое щупальце медленно росло вдоль позвоночного столба в направлении головного мозга.

Достигнув мозга, щупальце разветвлялось на сотни длинных, микроскопически тонких волосков. Щупальца отыскивали зоны конвергенции головного мозга. Эти зоны действуют наподобие умственных станций переключения, обеспечивая доступ к информации и связь информации с другими данными. Щупальца отыскивали специальные области: таламус, мозжечковую миндалину, хвостатое ядро, гиппокамп, перегородку и определенные участки коры головного мозга. Рост щупалец носил весьма специфический и направленный характер.

Чувствительность была ограниченной, треугольники только-только начали мыслить, осознавать самих себя. Они стали понимать слова, а с врастанием в мозг узнавали еще больше и быстрее.

Треугольники пытались остановить хозяина, но их сигналы были слабыми. Им просто не хватало информации для надлежащей взаимосвязи. Однако все менялось; вскоре они станут достаточно сильными, чтобы начать слушать.

36

Просыпайся! Мы хотим есть!

ПРОСЫПАЙСЯ

МЫ ХОТИМ ЕСТЬ

Пробуждение на холодном полу потихоньку превращалось во вредную привычку. Снова раскалывалась голова. На этот раз, впрочем, Перри немедленно связал неважное самочувствие с похмельем.