Филипп Мартынов - Древняя кровь Страница 41

Парень, недолго думая, рванул с поляны, мимо горящего автомобиля, вдоль змеиной тропы. Я почему-то ждал, что Иваныч сейчас вскинет автомат, прицелится и выстрелит беглецу в спину. И ведь никого это не удивит. Вчера бы удивило, а сейчас – нет.

– Смотри не заблудись, придурок! – заорал Андрей вслед. Лицо его еще гуще покрылось красными пятнами. Он принялся растирать рукой лоб, пыхтя, как паровоз.

– Кто еще хочет свалить? Никого не держу, кроме этих… бегите давайте, ссыкло, трусы несчастные, охотники недоделанные. Идите, писайте в штанишки где-нибудь в другом месте. Без вас справлюсь. Не в первый раз. Не в первый.

Парень скрылся за деревьями. Как он собрался выбираться отсюда – непонятно. До скал идти километров пятнадцать, не меньше. А куда тут еще податься, не зная местности?

– Сколько же тебе заплатят? – не удержался я. – Чтоб так сходить с ума?

– Достаточно. Я этой змее собственными руками пасть разорву. – Андрей подошел к тайцу в бейсболке, склонился над ним, будто буржуин с сатирической картинки над рабом-негритенком. – Ду ю андэрстендт, мать твою? Машину завести, того? Др-р-р, мотор. Как по-английски мотор? Эту хреновину сможешь завести? – кивок головой на разбитый пикап. – Надо ехать, понимаешь? Драйв, драйв ин джунгли за снейком. Разведка, сечешь? Разведка, штука такая. Откуда вам тайцам знать, что такое разведка, блин! Вы вообще воевали с кем-нибудь?

Таец, кажется, не понимал даже английского. Он то и дело поглядывал на автомат в руках Иван Иваныча, потом проследил за движениями рук Андрея, кивнул и направился к пикапу.

– Так-то! – буркнул Андрей, пустил облако пыли. – Вот как надо народ организовывать! Значит, так. Иваныч, ты с этими придурками идешь вдоль змеиной тропы. Мы с ребятами в пикапе вперед поедем, будем искать логово. Джипиэсник с собой?

– В машине, – кинул Иван Иваныч на искореженные остатки. – Кто ж знал, Дмитрич, что так будет?

Андрей смачно сплюнул под ноги:

– Обойдемся. Если что, по змеиному следу этому обратно дойдем.

За спиной Андрея заворчал мотор. Таец возился в салоне, пристраиваясь.

Тут снова не выдержал Дик.

– А мы-то тебе зачем, дружище? Заложники, типа? Ты нас обменивать на что-то будешь?

– Чтоб шум не подняли, – коротко бросил Андрей. – Знаю я вас, любителей природы.

– У нас раненый, вон, Димка. Чуть шею себе не сломал. Хочешь, чтобы его смерть тоже была на твоей совести?

Дима смутился. Не сильно-то он выглядел раненым. Потрепанным – да. Но вполне себе здоровым. Иваныч осмотрел его с ног до головы и усмехнулся:

– Ну, если он только сам себя покалечит…

– А если я сейчас развернусь и пойду? – настаивал Дик.

– Пристрелю, как собаку, – Иваныч ухмыльнулся, кольнул взглядом.

– Прям как собаку? Даже не дрогнешь?

Иваныч передал Андрею автомат и взял у него пистолет.

– Этот привычнее, сечешь? Я на своем веку стольких пострелял, что и не замечу даже. Ты попробуй, дернись.

Я почему-то заметил, что с кончиков волос Дика капает вода. Стоя среди густоты джунглей, дождя, практически обнаженный, он походил на Геракла, отправившегося на очередной подвиг. Вот возьмет сейчас и раскидает врагов голыми руками. А затем найдет Лернейскую гидру и убьет ее тоже.

– Не надо, – одними губами пробормотал я.

Геракл не Геракл, а кидаться с голыми руками на толпу вооруженных отморозков не стоит.

– В этой жизни ничего не происходит просто так, – сказал Дик. – Когда-нибудь мы поменяемся местами.

– И что? Ты тоже будешь на меня наставлять ствол? – Андрей ухмыльнулся. – Не-а, знаю я вас. У вас же добрые дела, совесть, мораль, все такое. Отпустишь меня, и дело с концом. Вам надо крепко спать, улавливаешь? В этом соль.

Он подошел к Дику ближе: коротконогий, толстый. Посмотрел снизу вверх, продолжая ухмыляться:

– Ваше благородство мною давно пережевано и проглочено. И даже переварено. Так что не хрен геройствовать. – Они поглазели друг на друга с минуту, потом Андрей полуобернулся, махнул рукой. – Парни, за мной. К вечеру надо успеть разделаться с этой тварью. Ливни, говорят, только начинаются. А я не любитель ночевать в дождь под открытым небом.

Он направился к автомобилю. Мы остались один на один с Иванычем.

– Ну и урод, – едва слышно пробормотал Дима.

Иваныч сказал:

– Я же говорил, Фил. Соплякам тут не место. Не послушал. Пеняй на себя.

Мы наблюдали, как все остальные рассаживаются в пикапе. Андрей был слишком большой для изрядно помятой кабины, но все равно кое-как втиснулся. Правая его рука и массивный бок вылезли наружу в том месте, где должна была быть дверь, колени поднялись едва ли не к подбородку. Представляю, какая намечается веселая поездочка.

Автомобиль тронулся, запрыгал на бездорожье и, лязгая и громыхая, скрылся в джунглях. Через несколько минут стало непривычно тихо – звуки природы вернули утраченные позиции. Зашелестел дождь, запели птицы, ветер заиграл листьями и лианами.

Потрепанный гидрокостюм будто прилип к телу. Хотелось отодрать его от разгоряченной кожи, остаться в одних трусах.

Иваныч произнес:

– Ну что, товарищи любители природы, мать вашу, в добрый путь? – И добавил, будто было непонятно: – Шагаем живо, цепочкой. Я замыкающий. Раз-два, левой. Вместе весело шагать, и так далее.

И тут из-за спины Димы на него прыгнул Дик.

Это было так неожиданно, что я не успел среагировать. Только ошалело наблюдал, как могучий, плечистый Дик вдруг навалился на тощего, коренастого Иваныча, вышиб у того из руки пистолет и постарался повалить на землю.

Но Иваныч оказался не так-то прост. Из седого сутулого старика он стремительно преобразился в того самого бойца ВДВ, о котором много рассказывал и о котором сам, наверное, только недавно вспомнил. Он перехватил удар Дика, заломил руку, зашел сзади и коротким подкатом уложил Дика лицом в траву.

– Ты что, сдурел? – пропыхтел Иваныч. – Тягаться со мной!

К нему уже бежал Дима. Иваныч отпустил Дика, отскочил в сторону, присел, подхватил с земли какую-то корягу и попытался сделать наваливающемуся Диме подсечку. Дима подпрыгнул, обхватил Иваныча за плечи – и они оба упали и покатились по траве, отвешивая друг другу хлесткие сильные удары.

– Ах ты, сукин сын! – пропыхтел Дима. – Да я тебя… я тебя!

Поднимался обескураженный Дик. Я тоже будто вышел из оцепенения – так стремительно все происходило – и бросился к дерущимся.

– Не убей его! – орал. – Не убей!

Вдвоем с Диком мы подхватили Иваныча за подмышки, отодрали от Димы, скрутили и оттащили в сторону.

Он извивался, как змея, дергался, клацал зубами:

– Убью, сучата! Задушу! На лоскуты порву! Вы у меня, суки, живыми отсюда не выберетесь! Попомните мои слова!