Саймон Кларк - Вампиррова победа Страница 41

О... черт. О черт. Я не могу ждать. Не могу ждать. Никаких там вокруг да около. Пройди внутрь, девочка.

Какой план?

Это просто, Ди.

— В этом вся ты, милочка, — сказала она самой себе этаким игривым имейте-меня-как-хотите-мальчики голосом.

Она хихикнула.

Нет, Ди. План. Просто подойди к задней двери гостиницы. Татуированный секс-мальчик будет, вероятно, перетаскивать ящики с пивом из подвала, готовя бар к субботнему вечеру, что в Леппингтоне приравнивается к большой попойке. Ну, вскоре ты меня употребишь, секс-мальчик. Она представила себе округлые холмы его ягодиц; она почти чувствует, как хватает их, когда он начинает наяривать в нее.

Ощущение зуда между ног уступило место безумному жжению.

О боже, да будто у нее в промежности колется тысяча булавок.

Ноги сами пошли быстрее. Вверх по берегу, по насыпи, слева — кирпичная стена заднего двора, справа — булькает река. Потом... вниз, снова к воде. Вниз под темные, темные ивы...

Где мальчики и девочки играют в больницу.

М-м-м... Она вспоминает это. Как ее трахал под ивовыми деревьями этот, как его... парнишка с картофельного фургона.

От возбуждения она пошла скорее, крохотные сандалии то и дело скользили по песчаной насыпи. Оба берега реки были пусты. На реку выходили лишь зады нежилых зданий. Мода на апартаменты с видом на реку для тех, кто идет в гору и вот-вот удачно сделает карьеру, еще не коснулась Леппингтона.

Здесь царила тишина, если не считать булькающего шепота реки; та тишина, которой всегда сопутствует ощущение изоляции, — и это при том, что до рыночной площади рукой подать, вон она, совсем близко за чередой зданий, включая и «Городской герб».

Впереди ей уже виден пролом в трехметровой кирпичной стене, ведущий на задний двор «Городского герба».

Дыхание ее стало тяжелым.

Да что с тобой, Ди, тебе не можется, так хочется групповухи, а?

Жжение меж срамными губами окончательно перешло в яростный зуд. Старый, давний зуд, который ей так хорошо известен.

Будто корове, у которой чешется шкура, ей хотелось потереться о что-нибудь твердое. Что-то чертовски твердое... о да.

Еще двадцать шагов, и она окажется у ворот. Она не сомневалась, что ей хватит и десяти минут, чтобы, как по волшебству, извлечь из штанов мистераБлэка. Осталось пройти низинку с кущей ив. Потом еще десять шагов, и элегантные сандалии вынесут ее ко входу на задний двор гостиницы.

Иисусе, этот зуд. Его просто нужно потереть — крепко потереть, чертовски КРЕПКО.

Она заскользила по песку на тропинке под ивами. И опять упала.

— Черт... бля.

Встав в полутьме, она стерла грязь с юбки, натянутой у нее на ягодицах, как кожа на барабане.

— Вы не ушиблись?

О срань небесная!

Охнув от удивления, Диана оглянулась по сторонам.

В полутьме стоял мужчина. Стоял даже не на тропинке, а у самой кромки воды. Ветви ив обрамляли его точно рама. С тем же успехом это мог быть портрет, висящий в воздухе.

— Простите, я не хотел вас напугать.

При звуке этого голоса она вдвойне удивилась: он звучал так вежливо, даже заботливо — с американским акцентом.

— С вами все в порядке? — Голос — как шелк для ее ушей.

— В порядке... фу... — Она обмахнула лицо — рассчитанно кокетливый жест. — Со мной все в порядке, спасибо. Просто вы застали меня врасплох. Вот и все.

Диана прищурилась, разглядывая незнакомца. Почему так темно там, у края воды?

— Рыбачите? — кокетливо поинтересовалась она.

— Можно сказать и так.

— Ну, вы или рыбачите, или нет.

Замечание вполне могло бы показаться резким, но Ди понравился голос незнакомца — от этого американского мурлыканья приятно покалывало тело. В ее голосе появилась завлекательная хрипотца.

— А, — беспечно отмахнулся незнакомец, — я просто ждал, чтобы мимо прошла симпатичная девушка.

— Если запасетесь терпением, быть может, она и пройдет.

— Быть может, она, наконец, появилась.

— И она может кончиться раньше, чем вы думаете.

Черт, Ди, это даже для тебя скабрезно.

Но было что-то в его голосе, что растопило даже камень ее циничного сердца.

Бог мой, я чувствую себя так, будто мне снова пятнадцать. Совсем как когда парнишка с картофельного грузовика поимел меня на земле вон там. Я вся запыхалась и горю, и сердце у меня точно мурлычет.

Она прищурила хорошенькие глазки, пытаясь разглядеть его получше.

На фоне воды была видна стройная фигура (гибкий, подумала она, довольная, что нашла прилагательное, которое было бы одновременно и поэтичным, и уместным, учитывая, что стояли они в зарослях гибкого ивняка).

Джек Блэк там, а гостинице, уже был задвинут в темный угол. Птица в руке, подумала она. Да уж, птица в руке, так?

Как бы то ни было, не унесет же Джека Блэка восточным ветром, так? Он и завтра вечером будет тут.

А сейчас ей так хорошо в обществе этого незнакомца с его изысканным американским акцентом. Она скорее почувствовала его улыбку, чем увидела ее. Вообразила себе музыку его души.

Вот это уж точно поэтично. Музыка души. Она никогда ни о чем подобном не слышала. Но в этом мужчине она была; он играл ее для нее.

Как же хорошо с ним рядом.

Она сделала шаг к кромке воды под плотным пологом ивовых ветвей.

Теперь стали видны его мягко вьющиеся светлые волосы. Сильное лицо и мускулы под кожей хорошо развиты.

Пара едва заметных отметин по обеим сторонам носа наводила на мысль о том, что он иногда надевает очки.

Когда читает ноты за фортепьяно, подумала она. И еще он был высоким. Прямо образец художника викторианских времен. Романтика извергалась из него, как вода из источника.

Я влюблена. Впервые в жизни я по-настоящему влюблена. Я люблю этого человека. Я хочу раствориться в крови его сердца.

— У тебя чудесные волосы, — сказал он. — Как будто среди прядей сияют золотые огоньки.

— Спасибо, — кокетливо отозвалась Диана, позволив себе быть польщенной. — Вам не холодно без пальто?

Только сейчас она заметила, что он одет всего лишь в рубашку и светлые летние брюки. На мгновение ей показалось, что они чем-то испачканы, но, нет, наверное, это всего лишь тени.

Она бы поглядела еще раз, но он рассматривал ее с неожиданной сосредоточенностью. Брови у него были на удивление темными для блондина. Но главное — глаза... она никогда не видела таких глаз. Они прикованы ко мне так... так... скажи же это, Ди, скажи! — в упоении подумала она... они прикованы ко мне так страстно.

— Ты здесь живешь? — плавно сменил он тему, озарив собеседницу потрясающей улыбкой. — Я хотел сказать — в городе, не в реке.

Она хихикнула своим «я-такая-хорошенькая-девочка-когда-хихикаю».