Николай Шпыркович - Злачное место Страница 46

— Не, это потом уже, когда они лабораторию разгромили, ну и их, соответственно, к ногтю прижали. А так — за все пять выпусков — только один мизинец — хороший результат подготовки, я считаю. И вот только когда я свой палец отдельно от себя на столе увидал, дошло до меня наконец-то: меня и дальше будут по частям резать, жечь, ломать не эти, так другие — до тех самых пор, пока я не готов буду за свою свободу драться — и умереть, если потребуется. Удивительно, что мне так много времени на это понадобилось — больше года уже Херня шла, а я только-только допер, что виновник всех моих бед — не зомбаки, не вирус, не Наследники или князья удельные — а сам я. Самое интересное, я понял, что и до Херни в точно таком же положении был — когда на кухне за рюмахой на маленькую зарплату жаловался, на засилье бандитов, на олигархов всесильных и ментов продажных. И решил я что надоело мне это все. В общем, потихоньку я громче всех орать стал на собраниях их. Насчет "просветленных" я сразу понял, что мне с ними не выгорит — те бы мне оружие хрен доверили, даже если бы я самолично на Пути верстовые столбы поставил — аж до самого Нирво-рая. Был там у меня курсантик один, паренек — вроде него возрастом, — он кивнул на Артема. Я его сразу выделил: если бы его в студенты медики — замечательный из него лекарь бы получился — ну, сам знаешь, есть такие ребятишки — на лету схватывают, ты их учишь — и сердце радуется. И смотрю — он тоже мне в рот смотрит, а самое главное — нравится ему учиться. И одновременно с этим — насчет Пути — упертый уже до предела. У него за месяц до Херни — полиомиелит развился — завезли к нам работяги из Средней Азии то, что при Союзе забыли настолько прочно, что даже нам с тобой в институте лишь по учебникам клинику учить пришлось. Если бы не вирус — быть бы ему, в лучшем случае, калекой в коляске — все к тому шло у мальчонки из семьи технички. Он мне сам говорил — "молился я — сутки напролет", и надо же было так совпасть — не православный наш батюшка ему в то время подвернулся, не католики-баптисты даже — Наследнички в его больнице объявились. Аккурат за сутки до Херни. То есть, тогда они не Наследники были, да какая разница шестнадцатилетнему парню, прикованному к кровати, если вскоре после молитвы брата — он начинает чувствовать ноги, которые до того колодками лежали, а еще через день — он ходить может, и на своих ногах к машине идет, на которой за ним братья приехали, от зомбей спасать, в которых все твои неверующие друзья по палате обернулись. Ну, плюс обработка — рассказывает он мне о Пути, а у самого глаза, как фары-галогенки горят. А талантливый человек талантлив во всем, — на нем это лишний раз подтвердилось — Письмена эти долбанные, неизвестно кем писаные — на память страницами целыми цитировал. А уж стрелял: хоть из пистолета, хоть из винтовки, хоть из чего — снайпер, одно слово. Он вроде в секцию какую-то стрелковую ходил до Песца. Я к нему и подкатился — типа, вот бы и мне подучиться, а то война придет — а я Путь не защищу. Пару фраз специально для него выучил, из Письмен его любимых. Он и поверил мне, втихаря "Макарова" принес, этого самого вот — Дмитрий кивнул на кобуру, пристегнутую прочным кожаным ремешком к его поясу. После занятий оставался со мной, типа дополнительные знания желает обрести. Он вообще учиться любил, так что никто ничего и не заподозрил. Я немного с оружием уже у Бабаева научился обращаться, когда с ним катался — показывали мне охранники его, ну, а Олежек (звали его так, как и Куска вашего) меня вообще поднатаскал. Сначала на "пустом" стволе он меня дрессировал, потом и на стрельбище — уж не знаю, как, но договорился он с кем-то — а ему много чего доверяли — особенно после того, как он, глазом не моргнув, целой семье головы поотрубал — за неверие. Он меня с левой руки стрелять и научил…. Ну, а тут и поход на "шешнашку" созрел.

— Как тогда никто не сообразил, куда они нацелились? — недоуменно почесал затылок Старый.

— А у них там, как у кочевников из Великой степи было — вот ходят слухи, вот готовится что-то, но до поры до времени тихо — пока гонец со стрелой или чем там еще не прискакал. Вот тогда сразу все роды и колена п о д н я л и с ь — и: на Киев, на Константинополь там, ну, или — на "шешнашку". А с учетом того, что у Наследников, считай, все во врагах ходили — попробуй пойми, к кому они собрались. — пожал плечами Крысолов. — Разведка, конечно работала — и у вояк, и у людей Анзора, и в самой "шешнашке" — только, как и перед Второй мировой — кто-то думал отсидеться, кто-то — даже рад тому, что на соседа нападут. А кто-то прикидывал даже, как с этого себе кусок урвать можно. Попытки объединиться были — но так все через задницу шло — короче, опомнились, только когда вертушки Наследников с воздуха лабораторию крошить начали. Где они эти "МИ-24" взяли — до сих пор не знаю.

— С Украины. Наколку им кто-то дал на эту базу. — она типа, перевалочного пункта была, через нее вертушки с Белоруссии, с ремонтного завода из-под Орши, на Ближний Восток шли, и как раз перед Херней туда две машины загнали. Персонала там было немного, никто оттуда не ушел, так и зомбанулись там все. Ну, а потом, забылось как-то про базу эту — пока Наследники про нее не пронюхали, уж не знаю, откуда — пояснил Дмитрий.

— Скорее всего, кто-то из летунов уцелел, а потом к Наследникам прилепился. — предположил Старый и Крысолов задумчиво кивнул.

Откуда-то снизу донесся приглушенный выстрел. Крысолов, Старый, и даже Артем привычно напряглись, но Дмитрий даже ухом не повел.

— Зомбанулась-таки бабушка, а может ваш, на операции… Хотя вроде не должен бы. Ну, не судьба, значится. Вот, все думаю стенки чем нибудь обить — чтобы не так слышно было — а руки все не доходят — пожаловался он Старому. Дверь в ординаторскую открылась, и в комнату заглянула та самая девчонка, Варька:

— Здравствуйте, — кивнула она всем, — … Дмитрий Васильевич, я там все уже, в 17.40 бабушку констатировала. На операции тоже все нормально, хорошая анестезия получилась. А можно мы два часа, как положено, выдерживать не будем, а то там "Скорая" на деревню отъезжает, машины не будет, а у Тарасовны — спина болит? А так бы до морга довезли…

Дмитрий поморщился:

— Сама же говоришь — "..положено", — но, по-видимому, раздобрев от коньяка, великодушно махнул рукой:

— Ладно, полчаса подержите — успеваете? (Варька обрадованно махнула русой челкой) — и вывозите. Тело только в ящик положите, и крышку завинтите, а то будет, как в прошлом месяце, когда там зомбокрысак объявился — крикнул он ей вдогонку. — И, это, скажи на кухне, пусть пирожков принесут.

— …рошо! — донеслось из-за двери.

— Столько всего после Херни пришлось нового придумывать — пожаловался Дмитирй Старому. — Вот, с телом тоже: раньше покойника можно было в деревянный ящик положить — и все, защита от обычных крыс, если только не оголодали они совершенно зверски, была вполне достаточной. Обыкновенная крыса, себе до корней стачивать резцы не станет. А зомбокрыс — с легкостью. Сутки напролет будет грызть, лишь бы до корма добраться. И даже с дератизацией этой: раньше почем зря эту отраву везде клали, а в морге — так особенно — чтобы не погрызли крыски покойничка-то. А сейчас — потравить живых крыс, чтобы заполучить, куда более опасных, мертвых? С другой стороны — они медлительные, их уничтожить проще — лишь бы зомбокрыс не морфировал. Ну, слава Богу еще, что они сами додумались своих мертвых кончать, а то, при их численности и распространенности — и из людей бы никто не уцелел.