Энн Райс - Волки на переломе зимы Страница 48

Но он устал, так устал…

Он медленно погружался в дремоту.

Было слышно, как негромко похрапывал уже уснувший Стюарт.

Когда же он посмотрел на Лизу, та сидела, собранная и совершенно неподвижная, и смотрела в окно. Распущенные волосы падали на плечи. Он никогда прежде не видел ее такой. Ворот накрахмаленной, отглаженной ночной рубашки был украшен блеклыми вышитыми цветочками. Сейчас Ройбен ясно видел, что перед ним мужчина, худой, тонкий в кости мужчина с ухоженной кожей и проницательными холодными серыми глазами. Он упорно глядел в окно и в своей неподвижности походил на статую.

14

Они собрались в столовой, месте для общих встреч, для историй, для принятия решений.

Помещение освещали только огонь камина и восковые свечи; один канделябр стоял на столе, а второй – на шкафчике-креденце из темного полированного дуба.

Фрэнк отправился «повидаться с другом» и должен был вернуться лишь к праздничному приему в воскресенье. Тибо еще вчера уехал к Лауре.

Так что за большим столом сидели необычно бледный Стюарт, напуганный, но втайне восторгавшийся всем происходящим, откровенно заинтересованный Сергей, грустный и озабоченный Феликс, которому явно не терпелось перейти к обсуждению, непривычно недовольный и раздраженный Маргон и Ройбен, еще не пришедший в себя после утреннего визита призрака. Все были одеты просто – в джинсах и разнообразных свитерах.

После ужина слуги убрали со стола, и теперь Лиза стояла у камина, скрестив руки на груди, в своем обычном черном платье, с камеей на шее. Подали кофе, расставили кофейники, молочники со сливками, имбирные пряники, яблоки, сливы и мягкий французский сыр.

Слабый запах воска, похожий на ладан, и, конечно, огонь, огонь дубовых дров, всегда умиротворяющий души, и смешивающиеся ароматы вина и кофе…

Все сидели на своих обычных местах. Феликс – спиной к огню, Ройбен – напротив него, Стюарт – рядом с Феликсом, а Маргон, как всегда, слева от Ройбена, во главе стола. Сергей сидел справа от Ройбена.

Окна сотрясались от порывов ветра. Прогноз погоды извещал, что к утру погода станет еще хуже. Однако к воскресенью, когда должен был состояться прием, обещали улучшение.

В дымовых трубах завывал ветер, капли колотили по стеклам словно град.

Гирлянды в лесу отключили. Но все остальное внешнее освещение осталось включенным. Рабочие покинули поместье, и можно было считать, что, по крайней мере в первом приближении, к празднику Рождества все готово. Гирлянды из омелы, падуба и еловых веток вились вокруг каминов, окон и дверей, нежный запах зелени заполнял помещения, но иногда вдруг исчезал, как будто все эти срезанные ветви вдруг одновременно задерживали дыхание.

Маргон звучно откашлялся.

– Я хотел бы высказаться первым. Я хочу рассказать все, что знаю об этом опрометчивом плане, и объяснить, почему я возражаю против него. Было бы хорошо, если бы к моему мнению по этому вопросу прислушались. – Длинные локоны обрамляли его лицо, и вся шевелюра была причесана аккуратнее, чем обычно, – вероятно, потому, что Стюарт настойчиво вызвался причесать своего наставника, – и сейчас Маргон походил на темнокожего средневекового принца. Это впечатление усугубляли бордовый свитер и драгоценные перстни на сухих темных пальцах.

– Нет уж, прошу, помолчи пока, – отозвался Феликс, вскинув руки в коротком умоляющем жесте. Его золотисто-смуглая кожа редко меняла оттенки, но сейчас Ройбен разглядел на его щеках румянец, а в остром взгляде карих глаз – гнев. Он казался заметно моложе того респектабельного джентльмена, в образе которого Ройбен привык его видеть.

Не дожидаясь ответа Маргона, Феликс взглянул на Ройбена и сказал:

– У меня была причина для того, чтобы пригласить Лесных джентри. – Он перевел взгляд на Стюарта, а потом снова на Ройбена. – Они всегда были нам друзьями. И пригласил я их потому, что они способны вступить в общение с Марчент, уговорить ее присоединиться к их обществу, успокоить ее душу и привести наконец ее к пониманию того, что с нею случилось.

Маргон картинно закатил глаза и откинулся в кресле, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя возмущение.

– Друзья! – Маргон буквально выплюнул это слово.

– Они могут это сделать, – как ни в чем не бывало продолжал Феликс, – и сделают, если я попрошу их об этом. Они примут ее в свою компанию, и, возможно, она решит с их позволения навсегда остаться с ними.

– Господи помилуй! – возмутился Маргон. – Такая судьба! И ты желаешь ее своей плоти и крови?

– Только не надо разговоров о плоти и крови! – взорвался Феликс. – Сам-то ты о них что-нибудь помнишь?!

– Дяденьки, не ссорьтесь! – взмолился потрясенный до глубины души Стюарт. Он тоже старательно причесал к предстоящему совету свои буйные кудри, возможно, даже немного подстриг их, отчего еще больше походил на веснушчатого шестилетку-переростка.

– Они живут в лесах с незапамятных времен, – сказал Феликс, снова взглянув на Ройбена. – Они населяли леса Нового Света еще до тех пор, когда сюда пришли Homo.

– Ничего подобного, – брезгливо возразил Маргон. – Они явились сюда по тем же самым причинам, что и мы сами.

– Они всегда жили в лесах, – сказал Феликс, не сводя взгляда с Ройбена. – В лесах Азии и Африки, лесах Европы, лесах Нового Света. У них существуют легенды о происхождении их расы и предания о прародине.

– Подчеркнем слово «легенды», – так же язвительно вставил Маргон. – Хотя лучше было бы назвать эти россказни их настоящим названием: нелепые сказки и бессмысленные суеверия – как у всех нас. У всех Нестареющих имеются свои легенды. Даже Нестареющие не могут жить без них, точно так же, как род человеческий, потому что Нестареющие происходят от людей.

– Мы не знаем этого наверняка, – подавив раздражение, ответил Феликс. – Нам известно, что некогда мы были людьми. И больше ничего. В конце концов, это совершенно не важно, тем более что речь идет о Лесных джентри. Нам известно, что они могут. Именно это и важно для нас.

– А разве не важно то, что Лесные джентри и солгут – недорого возьмут? – осведомился Маргон.

Было видно, что Феликс уже выходит из себя.

– Они здесь, они реальны, они смогут увидеть Марчент в этом доме, услышать ее, поговорить с нею и пригласить ее уйти вместе с ними.

– Уйти вместе с ними? Куда? – перешел в наступление Маргон. – Чтобы навеки остаться скитающимся по земле духом?

– Маргон, – вмешался Ройбен, – прошу вас, дайте Феликсу договорить. Пусть он объяснит, чего ожидает от Лесных джентри. Прошу вас! Я не в состоянии помочь духу Марчент. Просто не знаю, как и чем. – Он почувствовал, что его начинает трясти, но и не подумал остановиться. – Сегодня я бродил по дому. Бродил по окрестностям под дождем. Я говорил с Марчент. Говорил, говорил, говорил… И понимал, что она меня не слышит. Но каждый раз, когда я вижу ее, она выглядит все несчастнее и несчастнее!