Валерия Чернованова - Враги поневоле Страница 48

— Хейли, будь добра, забери мои вещи. Хочу, чтобы их сожгли.

— Почему сожгли? — с недоумением вопросила девушка. — Мы бы могли отвезти вещи в приют. Они бы там пригодились…

— Нет! — нетерпеливо возразила я. — Их должны сжечь! Сегодня же! А еще это и вот это… — Я стала скидывать с кровати все, что попадалось под руку. Последней жертвой моего гнева оказалось бальное платье. То самое, в котором ездила в Черствуд и… танцевала с Алессом. — И его тоже! — Бросила лазурный наряд на пол, украсив им груду тряпья.

— Но… — попыталась возразить служанка, заметив, с каким пренебрежением я отнеслась к творению ее рук.

— Не перечь! Иди, выполняй приказ! Хейли с укором посмотрела на меня. Никогда прежде я не разговаривала с ней в таком тоне. Присев в быстром реверансе, девушка собрала вещи и выбежала из комнаты. А я безмолвно стояла, глядя ей вслед. Что это было? Я всегда вежлива с прислугой, но сейчас готова была ударить Хейли за то, что она осмелилась мне возразить. До сих пор чувствовала, как в сердце клокочет ярость. Сполоснув лицо прохладной водой, вскинула голову и встретилась взглядом с девушкой, отражающейся в зеркальной глади. Глаза заволокла пелена гнева. Ненавижу себя! В сердцах схватила подсвечник. Бронзовый канделябр разбил мое отражение на миллионы блестящих осколков, осыпавшихся на пол. Такими осколками была полна моя жизнь и, казалось, уже ничто не способно их склеить.

Мэйнвилль — небольшой городок на западе Олшира, считался центром графства. Правда так называемая столица мало чем отличалась от окрестных деревень. Те же дома, сложенные из серого камня, небольшие дворики, огороженные деревянным забором да ухабистые дороги, покрытые темно-коричневой жижей, разлетающейся мириадами брызг под копытами лошадей. Угрюмые горожане, заметив графскую карету, хмурились еще больше, всем своим видом давая понять — д'Оранам здесь не рады.

— Приехали! — возвестила Илэйн. — Купим ткань, а потом, если хочешь, можем послушать мессу. Я неуверенно кивнула. Идти в церковь? Зачем? Проводить время в молитвах, на которые никто никогда не ответит? В глубине души я давно объявила небесам негласную войну. Всевышний забыл обо мне, я — о нем. Сначала Бог забрал у меня отца, затем бабушку и маму. А когда я сумела побороть свою боль и снова научилась любить, новое чувство оказалось безответным. Небеса и на этот раз меня обманули.

— Это площадь святой Агари, — нарушила ход моих мыслей графиня. — Вон за тем зданием находится храм. Много веков назад он был капищем Моросу, где священники приносили мертвому богу человеческие жертвы…

— Потом его перестроили, превратив капище в церковь Всевышнего, — закончила я за графиню урок истории. В прошлые времена так поступали со многими культовыми строениями, чтобы не тратить время и средства на воздвижение новых храмов.

— Вижу, ты не особо рвешься в церковь. — От Илэйн не укрылось недовольство, прозвучавшее в моем голосе.

— В храмах на меня накатывает тоска. Приходят мысли о том, что рано или поздно все мы покинем этот мир, чтобы отправиться в новый. Если он, конечно, существует.

— Фу! Говоришь, как столетняя старуха! — поморщилась графиня. — В твоем возрасте нужно строить планы на будущее, а не разглагольствовать о загробной жизни.

— К сожалению, живя в Олшире, я все чаще начинаю думать о смерти.

Не стоило этого говорить. Кажется, мои слова обидели графиню. Навесив на лицо маску недовольства, Илэйн подобрала полы плаща, забрызганные грязью, и быстрым шагом направилась к лавке с простенькой вывеской «Ткани». Понуро опустив голову, я побрела следом. Ну кто меня за язык тянул! Только наши отношения начали налаживаться, но нет! Мне нужно было все испортить! Илэйн очень напугана, а тут еще и я со своими философствованиями! Пока графиня расплачивалась за вилланскую парчу и кружево, привезенные из восточной страны специально по ее заказу, я решила выбрать отрез для праздничного платья. Надеюсь, Хейли простит меня за резкие слова и согласится помочь с нарядом. Иначе придется искать новую портниху. И что на меня нашло? В последнее время я часто раздражалась, а сегодня ярость затуманила мой разум. Нужно учиться сдерживать свои чувства, я не хочу становиться похожей на Эмина, который считает, что слуги созданы лишь для того, чтобы ублажать его и потакать всем его прихотям. Помимо серебристого шелка для бального платья, я выбрала два отреза светлых тонов, намереваясь сшить пару повседневных нарядов.

— Сорок пять льеннов, госпожа. — Лучезарно улыбаясь, торговец протянул мне раскрытую ладонь.

Я тихонько присвистнула. Цены здесь не уступают столичным. Но я не собиралась экономить на себе и без сожаления рассталась с большей частью своих сбережений. Торговец предложил отнести свертки в карету, за что получил еще одну монетку от Илэйн.

Мы вышли на улицу. Начал моросить мелкий дождь. Черная пелена заволокла небо, не оставив ни единого светлого пятнышка.

— Теперь в церковь? — решила подольститься к графине. — Я так давно не была на мессе. Илэйн, оказывается, уже забыла о моих словах. Приказав торговцу передать покупки кучеру, графиня взяла меня под руку, и мы не спеша пошли по главной улице к храму, купола которого возвышались над остальными зданиями. Чистый звон колоколов пронесся по городу. Я насчитала девять ударов и нахмурилась. Обычно девять раз звонили по покойнику. Вскоре поняла, что не ошиблась. У входа в храм толпились горожане. По расстроенным лицам людей стало ясно, что в Мэйнвилле произошла трагедия.

— Может, вернемся в замок? — спросила, замедляя шаг. Перспектива присутствовать на отпевании не воодушевляла.

Илэйн не успела ответить. Из храма показался седовласый мужчина, облаченный в черную сутану. Заметив нас, священник сбежал по ступеням и быстрым шагом двинулся в нашу сторону.

— Миледи, — церковник склонил голову в пренебрежительном поклоне, — вы уже в курсе случившегося? Граф с вами? Мне необходимо с ним поговорить. По толпе прокатился недовольный шепот, быстро перерастающий в гневный гул. Силы Мороса! Да что здесь произошло?!

— Не понимаю, о чем вы, — ответила Илэйн, машинально отступая назад. — С чего вы решили, что граф должен был приехать?

Лицо священника исказила гримаса ненависти. Он больше не пытался скрыть своих чувств. И толпу, уже готовую наброситься на нас, похоже, сдерживать не собирался.

— Мой сын… Его убили! — прорыдала женщина, протискиваясь к графине. — По вашей вине, д'Ораны, загублена еще одна жизнь! Священнослужитель обнял безутешную мать.

— Сегодня ночью погиб Кирол, сын этой женщины. Лорд Моркес заверил меня, что убийств больше не будет, но оказалось, его словам грош цена.