Даша Пар - Мёртвый принц Страница 5

Тяжело вздохнув, Мария повернулась ко мне, на её лицо появилось выражение искреннего огорчения.

– Прости, Давид, я вынуждена тебя покинуть. Но, я надеюсь, мы ещё встретимся?

– Как тебе будет угодно… Мария, – я не удержался от маленького лукавства.

– Очень смешно, – ухмыльнулась она в ответ, застегивая своё пальто на все пуговицы, после чего она залезла в правый карман и вытащила оттуда несколько монет, достоинство которых позволяло вполне спокойно оплатить наш обед, даже на чаевые хватило бы.

– Извини, я немножко обманула тебя, смущенно пробормотала она, – я просто хотела быть уверенной, что ты порядочный человек, – последние слова она произнесла, склонившись надо мной так, чтобы кроме меня их никто не услышал, – и ты не разочаровал меня!

– Мария! – вновь послышался зычный голос миссис Хамфри, – что вы себе позволяете? Немедленно прекратите вести себя, как вульгарна девица с улицы!

После столь вызывающего эпитета, Мэри ничего не оставалось, кроме как звонко поцеловать меня в губы, и с победным видом пройти мимо маленькой компании слуг своих родителей, ошеломленно застывших возле выхода. Лишь, спустя секунд тридцать, они последовали за ней, прежде внимательно изучив мой вид. Мне кажется, что тогда они подметили каждую деталь моего внешнего облика. Определили, что я не богат, не принадлежу к прослойке общества, в которой вращается Мария, но также они подметили то, с каким достоинством я держался, что мой внешний вид идеально продуман и строг, что я не похож на представителя одного из новомодных движений таких, как хиппи или modos. И в глубине души я искреннее понадеялся, что наша встреча с Марией будет не последней.

Так и вышло. Наше знакомство с Марией состоялось чуть больше года назад, помню, в сентябре, мы даже успели отметить это событие поход в галерею Тейт, а после посидели на летней веранде кофейни «Леди Винтер».

Ох, сколько всего успело случиться за это время… Наша вторая встреча состоялась буквально спустя неделю после первой. Просто однажды, возвращаясь с работы, я застал Марию сидящей на крыльце моего дома с какой-то книжкой в руках. Она напряженно читала, забавно шевеля губами, проговаривая каждое слово. Было видно, что книжка захватила её целиком, так что она не сразу поняла, что я сижу рядом с ней.

– Что читаешь, Мария?

– Что? О, Господи! – от неожиданности она даже слегка подскочила и приложила руку к сердцу. Книжка моментально была закрыта, показав мне свою обложку – Шекспир «Гамлет». – Дэвид, нельзя же так подкрадываться!

– Я не Дэвид, а Давид, – укоризненно ответил я, – что ты тут делаешь?

– А я не Мария, а Мэри! – и она требовательно изогнула бровь, – мне не нравится имя Мария, оно слишком русское для Лондона. Все только и делают, что тычут в меня пальцем. Как же, эта девица не принадлежит нашему обществу, её мать русская, бежавшая из России! И всё в таком духе… брр, просто неприятно!

– Тогда и ты не называй меня Дэвид, – мягко ответил я.

– Но почему? Давид это же еврейское имя… а мы живем в Лондоне, ты же англичанин, почему нет?

– Потому что я хочу помнить то, кто я. И никогда не забывать этого и не отказываться от истории своего рода, – медленно проговорил я.

– Твоё право, – вынужденно согласилась она.

Впоследствии это стало нашей маленькой игрой, понятной только нам двоим. Давид и Мэри, Мария и Дэвид. Она, бегущая от своего прошлого и я, стремящегося к нему. Две противоположности, живущие в «свингующем» Лондоне.

Тогда Мария пришла ко мне, чтобы вытащить на какой-то ночной киносеанс, фильм то ли про вампиров, то ли про зомби. По-моему он назывался «Дети проклятых» или что-то в этом роде. Тогда меня больше волновал только тот факт, что мы вместе смотрим фильм, что она пришла ко мне.

Со временем наши встречи участились, так не проходило и недели, как мы обязательно куда-то выбирались – в кино или в музей. Незаметно для себя, Мария стала увлекаться книгами и со временем у неё появились свои любимые писатели, появился свой вкус и привычки при выборе книг. Ей нравился Брэм Стокер, Джон Мильтон, Эдгар По, Говард Лавкрафт, Мэри Шелли, лорд Байрон и многие другие писатели данного направления.

Наверное, именно поэтому, когда состоялась моя первая встреча с её родителями, ими я был воспринят весьма положительно. Они старались подчеркнуть своё либеральное отношение к «неаристократам», что было довольно забавно наблюдать со стороны. На самом деле их спокойное отношение ко мне было продиктовано желанием развития Марии в интеллектуальном смысле. До встречи со мной девушка интересовалась лишь модными журналами, да грошовыми книжками, не имеющими никакой ценности. Моё умение интересно преподнести классическую литературу побудило девушку начать читать. Также я познакомил её с классической музыкой, больше всего Марию поразил Бах и Моцарт, какое-то вещи из Вивальди, что-то от Штрауса, Вагнера и Прокофьева. Её предпочтения были мрачными, таинственными, они пронзали душу. Это отражалось во всем, что ей нравилось. В свою очередь девушка открыла для меня новый современный Лондон, тот, который называют Свингующем. И первое, что она сделала – вытащила меня послушать группу «The Beatles». Я никогда не забуду тот день. Помню, как я долго упирался и не хотел идти на какую-то современную группу, которая представлялась мне пустой и неинтересной. Той, которая не способна затронуть струны человеческой души. И как же я был удивлен, когда оказалось, что это не так. Моё ошеломление способен оценить любой, кто в первый раз слушает их музыку.

После был Джим Моррисон, Элвис Пресли, «The Rolling Stones», Дженис Джоплин и многие другие. Их музыка была агрессивной, дикой, необузданной, она была современной. Именно благодаря им, я в первый раз в жизни почувствовал себя по-настоящему молодым. Я научился танцевать твист, буги-вуги, рок-н-ролл и «Skip jive», выпил первый пластиковый стаканчик пива, попробовал травку, послушал выступление какого-то гуру. Хиппи только-только начали завоевывать мир, так что это было очень необычно для меня. «Make love, not war!» – для меня, далекого от политики и внешнего мира, эта фраза стала очень близкой. Мой мир стал ещё шире, чем раньше и всё благодаря ей – Марии. Самой необыкновенной девушке на всем белом свете.

Прошло чуть меньше полувека с тех времен, а я до сих пор не знаю, какой она была на самом деле. Её мысли и чувства были сокрыты от внешнего мира, и лишь мне она иногда давала возможность заглянуть чуть глубже, чем остальным. Девушка-загадка, девушка-тайна. Тот год, с сентября 1963 по октябрь 1964, был единственным для нас, особенным в обоих смыслах этого слова. В 65-ом Мария должна была уехать из Лондона и поступить в Оксфорд, чтобы продолжить своё образование, начатое в частном пансионе. Я же должен был в скором времени поступить в Университетской колледж Лондона. И наши пути разошлись бы на долгие годы, если не навсегда. Мы оба это понимали, поэтому старались насладиться каждым моментом, проведенным вместе. Не буду от вас скрывать, в определенный день, это было весной, наши отношения перестали быть чисто дружескими и незаметно переступили особую черту. Мы стали встречаться как пара. Разумеется, скрытно, потому что мы понимали, что ни мой отец, ни её родители не одобрили бы этих отношений. И если дружба была принята, то взаимоотношения положили бы всему конец. До сих пор мне кажется, что из всех только Артур Эванз, водитель семьи Марии, догадывался о нас. Я благодарен ему за то, что он промолчал. Из всех людей, кто окружал Марию с детства, только он имеет право называть себя её другом. Он всегда утешал её, поддерживал и помогал, когда ей было плохо. Только он понимал, как тяжело приходилось Марии. Родственники её отца недолюбливали девочку, как и её мать. А родственники матери были слащавы, и всё время пытались вытащить из её отца деньги, что не добавляло любви в семье. От девочки очень многого требовали, всё время придирались и заставляли вести себя как настоящая леди. Очень часто Мария не понимала, почему к ней так относятся. Она видела, как живут другие дети на улице, и видела разницу между собой и ими. Она хотела быть такой же, как и они, поэтому, в конечном счете, родители устали от её поведения и отправили девочку в закрытый религиозный пансионат для благородных девиц, где, как они надеялись, ей привьют правильное воспитание и отношение к жизни. Но характер Марии оказался сильнее, чем они думали, и когда девушка вернулась домой, она продолжила вести себя, как в детстве. Была капризной, непослушной, стала часто убегать из дому и проводить своё время с такими же, как она сама. А потом она встретила меня. И, я надеюсь, смогла понять настоящую суть вещей.