Стивен Кинг - Жребий Салема Страница 50

– А что в этом необычного? Конечно, очень жаль, что…

– Молодой доктор Джимми Коуди в свое время учился в нашей школе, Бен. Тогда он был сорвиголовой, а вот доктором стал хорошим. Но учтите: все, что я говорю, только слухи.

– Понятно.

– Я был у него на осмотре и случайно упомянул, каким ударом смерть мальчика должна стать для родителей после исчезновения их младшего сына. Джимми сказал, что они с Джорджем Горби устраивали консилиум. То, что у мальчика было малокровие, сомнений не вызывало. Содержание эритроцитов в крови мальчишек возраста Дэнни должно в норме составлять от восьмидесяти пяти до девяноста восьми процентов, а у Дэнни оно упало до сорока пяти!

– Ничего себе! – поразился Бен.

– Они кололи ему витамин B12, кормили телячьей печенкой, и, казалось, парень пошел на поправку: на следующий день его даже собирались выписывать, – а потом вдруг раз, и скоропостижно скончался!

– Только не рассказывайте об этом Мейбл Уэртс, – отозвался Бен. – А то ей начнут мерещиться в парке индейцы с духовыми трубками для стрельбы отравленными дротиками.

– Я никому об этом не говорил, кроме вас. И не собираюсь. Кстати, Бен, на вашем месте я бы не стал распространяться о сюжете своей книги. Если Лоретта Старчер спросит, о чем вы пишете, скажите, что об архитектуре.

– Мне уже давали такой совет.

– Не сомневаюсь, что Сьюзен Нортон.

Бен взглянул на часы и поднялся.

– Раз уж речь зашла о Сьюзен…

– Период ухаживания в самом разгаре, – догадался Мэтт. – Мне, кстати, тоже надо появиться в школе. Мы репетируем третий акт пьесы огромной общественной значимости под названием «Проблема Чарли».

– И что это за проблема?

– Прыщи, – пояснил Мэтт и улыбнулся.

Они направились вместе к выходу, и Мэтт задержался надеть спортивную куртку с логотипом школы. Бен подумал, что, судя по фигуре, того можно было запросто принять за постаревшего учителя физкультуры, а вовсе не словесности с его сидячим образом жизни. Правда, лицо Мэтта выдавало интеллект, хотя и было слегка задумчивым и каким-то целомудренным.

– Послушайте, – обратился учитель к Бену, когда они вышли на крыльцо, – а какие у вас планы на вечер пятницы?

– Не знаю, – ответил тот. – Может, сходим со Сьюзен в кино. Выбор тут невелик.

– У меня другое предложение. А что, если нам объединиться и съездить втроем в Марстен-Хаус, чтобы познакомиться с новым владельцем? В качестве депутации от горожан, разумеется.

– Отличная мысль! – одобрил Бен. – Нанесем визит вежливости.

– Провинциальное проявление гостеприимства, – согласился Мэтт.

– Я поговорю завтра со Сьюзен. Думаю, она согласится.

– Отлично!

Мэтт поднял руку и помахал Бену на прощание. Тот в ответ дважды нажал на клаксон, и «ситроен» скрылся за холмом.

Мэтт постоял на крыльце еще с минуту. Засунув руки в карманы куртки, он смотрел на дом на холме.

В четверг репетиций не было, и около девяти Мэтт заехал к Деллу выпить пару кружек пива. Если этот недоумок Джимми Коуди не желает ничего ему прописывать от бессонницы, он сам найдет себе лекарство.

Когда не играл оркестр, в заведении Делла народу собиралось не много, и Мэтт заметил только трех знакомых. В углу потягивал пиво Проныра Крейг. Флойд Тиббитс сидел мрачнее тучи (на этой неделе он общался со Сьюзен три раза – дважды по телефону и один раз у них дома в гостиной, – но ни один разговор не получился). А Майк Райерсон сидел в дальней кабинке у самой стены.

Мэтт подошел к стойке, за которой Делл Марки протирал стаканы и поглядывал на экран портативного телевизора, где шел детективный сериал «Айронсайд».

– Привет, Мэтт. Как жизнь?

– Идет потихоньку. Сегодня тут тихо.

– Да, – пожал плечами Делл. – В кинотеатре под открытым небом показывают пару новых фильмов про байкеров, и тут я не конкурент. Бокал или кувшин?

– Давай кувшин.

Делл наполнил кувшин, снял пену и долил еще пару дюймов. Мэтт расплатился и, поколебавшись, направился к кабинке, где сидел Майк. Как почти вся молодежь Салемс-Лота, тот в свое время изучал английский на уроках Мэтта, и учителю он нравился. При средних способностях Майк добивался результатов выше среднего благодаря редкостному усердию и всегда переспрашивал до тех пор, пока новый материал не становился ему понятен. Кроме того, он обладал отличным чувством юмора и независимостью суждений, что делало его любимцем класса.

– Привет, Майк, – поздоровался Мэтт. – Не возражаешь, если я составлю компанию?

Майк Райерсон поднял глаза, и Мэтт поразился. Его первой мыслью было, что тот принял дозу. Причем тяжелых наркотиков.

– Конечно, мистер Берк. Присаживайтесь! – Его голос звучал безжизненно, а лицо было неестественно белым, с темными кругами под глазами. Зрачки у Майка были расширены, отчего глаза выглядели огромными и лихорадочно блестели. Руки, казавшиеся в полумраке сделанными из фарфора, медленно шевелились. Бокал с пивом стоял нетронутый.

– Как дела, Майк? – Мэтт налил себе пива, стараясь не расплескать – руки у него дрожали.

Его жизнь всегда протекала размеренно, без особых радостей и переживаний (особенно после смерти матери, случившейся тринадцать лет назад), и, пожалуй, самым большим источником огорчений для него являлись несчастья, постигшие некоторых из его учеников. Билли Ройко погиб во Вьетнаме – его вертолет сбили за два месяца до прекращения огня. Сэлли Гриер – одну из его самых талантливых и жизнерадостных учениц за все время преподавания – убил пьяный ухажер, когда она сказала, что больше не хочет его видеть. Гэри Коулман ослеп из-за какого-то неведомого заболевания зрительного нерва. Даг – брат Бадди Мэйберри, единственный толковый отпрыск в этой полоумной семье – утонул во время купания. И, конечно, наркотики – медленная смерть. Не все, кто переходил вброд Лету – реку забвения в подземном царстве, – желали в ней остаться навечно, но и тех, кто предпочел жизнь в мире грез, было немало.

– Дела? – медленно переспросил Майк. – Не знаю, мистер Берк. Похвастаться нечем.

– Какого дерьма ты набрался, Майк? – мягко спросил Мэтт.

Майк непонимающе уставился на него.

– Травка? Амфетамины? Барбитурат? Кокаин? Или…

– Я не под кайфом, – сказал Майк. – Наверное, заболел.

– В самом деле?

– Я никогда в жизни не принимал тяжелых наркотиков, – заверил Майк, и казалось, что слова даются ему с огромным трудом. – Пробовал травку, но последний раз – четыре месяца назад. Я болен… Похоже, с понедельника. В воскресенье вечером я заснул на Хармони-Хилл. И проснулся только в понедельник утром! – Он медленно покачал головой. – И с тех пор чувствую себя погано. И с каждым днем все хуже и хуже. – Майк вздохнул, и от этого все тело затрепетало, как сухой лист на клене в ноябре.