Дом бьющихся сердец - Оливия Вильденштейн Страница 55

– Церемония состоится в Глейсе?

– Насчет места еще не решили.

– А что уже решили?

– Возвращайся домой, и я предоставлю ответы на все интересующие тебя вопросы.

Домой… У меня нет дома. У меня есть места, где я сплю и храню одежду – одежду, которая даже мне не принадлежит, – но у меня больше нет места, которое я могу назвать домом.

Я прикусываю губу.

– Скажи по мыслесвязи, чтобы никто не подслушал.

– Ты вроде больше не хочешь пускать меня к себе в голову.

– Может, и не хочу, но пока у нас еще есть связь, ты можешь ею воспользоваться.

Он вновь молчит.

– Лоркан, прошу, не держи меня в неведении.

– Хочешь ответы, возвращайся домой.

– Перестань называть свое гнездо моим домом!

Раздается треск порванной ткани. Он что, диван полосует когтями?

– Твой дом – особняк Энтони?

– Нет.

– Тогда почему, во имя Морриган, ты здесь живешь?

– Сам знаешь почему. Пытаюсь найти Мериам.

– Надеешься, что она постучит в твою дверь? Брось, птичка, ведь ты не глупая.

– На самом деле это ты считаешь меня дурой.

У меня щиплет глаза.

– Фэллон… – вздыхает он.

– И да, я понимаю, что обещание выйти замуж за Пьера в обмен на помощь было опрометчивым, но это не дает тебе права поливать грязью меня или цели, которые я пытаюсь достичь. А теперь, если больше не можешь нечего добавить по существу, выпроводи себя к чертям за дверь.

Он откидывает прядь волос с лица.

– Я отпустил Ифе и остальную стражу на всю ночь, так что ты застряла со мной до рассвета.

Видимо, он растерял немалую долю извилин, столько раз обращаясь в птицу, раз думает, будто я позволю ему провести в моей спальне ночь.

– Я пойду спать к Сиб. Она меня защитит.

– Она с Маттиа. Получится неловко.

– Тогда к Джии.

– Она отбыла по поручению.

– Среди ночи?

– Мятежники не работают по графику.

Я пропускаю его насмешку мимо ушей.

– Тогда к Катрионе…

– Я не доверяю этой женщине.

Я вскидываю руки в воздух.

– Тогда я пойду к Энтони. Ему-то ты доверяешь?

– Не тебя.

Возмущенная, я сбрасываю одеяло и встаю.

– Какое тебе, на хрен, дело, Лор? Ты скоро женишься.

– Не ложись к нему в постель, Биокин. – Его голос такой же резкий и низкий, как хлопанье его огромных крыльев.

– Почему? Боишься, что я отвлеку его от великого дела?

Очертания Лора расплываются, затем что-то холодное и гладкое толкает меня спереди, отчего колени подгибаются, и я плюхаюсь обратно на упругий матрас.

– Почему ты так упорно стараешься оградить меня от него? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

После того, как его вороны перегруппировались в кресле, он говорит:

– Я знаю многое из того, чего не знаешь ты.

– Он хочет моей смерти?

– Нет.

– Тогда не вижу проблемы в том, чтобы переночевать в его обществе…

– У тебя есть я. Он тебе не нужен.

– Вот только у меня есть определенные потребности, а ты чужой жених, так что твое общество довольно бессмысленно.

Мои слова, должно быть, застают Лора врасплох: он затихает, от него не слышится ни звука, однако сердце успевает ударить всего пару раз, прежде чем он вновь обретает дар речи.

– У тебя есть руки, Фэллон. Его руки тебе не нужны.

Мне требуется мгновение, чтобы оправиться от вызванного ответом потрясения.

– Кроме того, он ушел с Джиа и Риччио.

– Как досадно, что поблизости нет никого с причиндалами между ног!

Его кожаные доспехи вновь скрипят, и… наверняка это лишь игра воображения, но мне кажется, я слышу скрежет его зубов.

– Хотя да, ты прав. У меня десять функционирующих пальцев и чертовски живое воображение. – Я вновь укладываюсь в постель. – Просто представлю себе язык Энтони и утолю собственные потребности. Возможно, тебе лучше выйти, тебе будет неловко. – У меня злобно-колючий тон.

– Я не оставлю тебя одну, Биокин, но снимаю шляпу перед твоей весьма изобретательной попыткой меня спугнуть.

Разумеется, он не воспринял мои слова всерьез.

– Ладно! Оставайся, полюбуйся представлением. Полюбуйся тем, как я фантазирую о мужчине, от которого ты так отчаянно пытаешься меня уберечь, только Котлу известно почему.

Котлу и ему самому. И, быть может, Бронвен…

Вдруг Энтони изменит мое будущее? Вдруг она видела что-то…

– Ложись спать, птичка.

Его слова разжигают во мне бунтарский огонь. Я не намерена спать, пока он сидит в моей спальне. Вероятно, я вообще не засну, учитывая, насколько внутри все кипит и клокочет. Поэтому решаю заставить его помучиться и показать, что я не какой-то бессильный ребенок, который только и может что бросаться пустыми обещаниями и угрозами.

Глава 36

Медленно проводя рукой вниз по телу, я сердито пялюсь на Лора, ожидая, что он превратится в своих пятерых ворон и свалит из моей спальни.

Он не превращается.

Котел бы его побрал!

Тогда закрываю глаза и вызываю в воображении лицо моряка, затем просовываю пальцы под шелковое кружево. Я не ублажала себя, по ощущениям, уже несколько месяцев. Вероятно, столько и прошло. В конце концов, я была несколько занята последнее время. Кроме того, у меня это не очень хорошо получается…

Сосредоточься, Фэллон!

Я цепляюсь за образ Энтони и возвращаю его на первый план воображаемой картинки.

– Можешь смело заглянуть в мою голову, Морргот.

Что-то скрипит. Возможно, подлокотники кресла, в котором сидит Лоркан. Возможно, его шея.

Трещит дерево. Значит, все же кресло.

Я представляю Энтони, сидящим на пирсе перед «Дном кувшина» в тот вечер, когда он пригласил меня в каюту своей лодки. Теперь я жалею, что не приняла предложение. Вероятно, это что-то изменило бы, но наверняка только к лучшему. Мне бы не пришлось заниматься любовью с эгоистичным лживым фейри.

Образ Данте рассеивает то немногое тепло, которое получилось разжечь между ног.

Я вновь думаю об Энтони: о его голубых глазах, каштановых волосах и загорелой коже. Думаю о том, как упорно он добивался моего расположения и как упорно я ему сопротивлялась, слишком ослепленная любовью к мудаку королевских кровей.

Трескается еще один кусок дерева. Полагаю, Лоркан все же проник в мой разум и недоволен набором картинок, который я ему показываю.

– Уже жалеешь, что не улетел, когда была возможность? – Я продолжаю шевелить пальцами, но жар не нарастает. С таким же успехом я могла бы натирать грязные столы в «Дне кувшина».

Челюсти сжимаются так же сильно, как сердце. Я продолжаю стараться, однако перед закрытыми глазами появляется другое лицо – лицо с маленькой татуировкой в