Даша Пар - Алая колыбель Страница 58

— Когда будете готовы сделать заказ — позовите меня, — вежливо проговорила она, а затем поклонилась и покинула террасу.

Оглядевшись и осознав, что на всей это длинной террасе мы одни, я недоумённо повела бровями.

— В какое странное место ты меня привёз, — наконец, сказала я, доставая сигареты из сумочки. — Теперь ты готов сказать мне, что мы здесь делаем?

— Я так надеялся, что ты сама догадаешься, — лукаво улыбнувшись, ответил он, а затем указал на меню, — открой.

Если вы думаете, что там меня ожидал договор с дьяволом о продаже души или что-то в этом роде, то вы жестоко ошиблись. Там было меню на английском языке. Довольно толстая книга пестрела иллюстрациями самых разных блюд самых разных кухонь мира.

— В чём подвох? — раздражённо проговорила я, кладя меню на стол и отводя от него взгляд. Уж больно аппетитные там были картинки.

— София, это единственное место в мире, где ты можешь съесть то, что хочешь. Мясо, рыба, овощи, фрукты, мороженное, выпечку. Всё, что есть в этом меню! — со значением проговорил вампир, улыбаясь, видя, как медленно округляются мои глаза.

— И еда будет вкусной, а после тебя не будет тошнить, — продолжил он. — Хозяйка этого места, японка Асука, обладает талантом, который позволяет нам вновь есть обычную пищу без последствий и чувствовать настоящий вкус еды.

И первое, что я выпалила, когда он замолчал:

— Как такое возможно?

— Видишь ли, когда мы стали вампирами, из нашего организма не исчезли внутренние органы, сердце, лёгкие, почки, печень… всё осталось на своих местах, просто многими из них мы перестали пользоваться. Они в полуспячке, в которую ввёл их паразит во время превращения. Когда вампир ест обычную пищу — она не доходит до желудка просто потому, что органы не способны справится с такой твёрдой и массивной пищей. Наш рацион состоит из того, что способен переварить наш желудок — это сухофрукты, сливки, желе, иногда мёд — это уже индивидуальные особенности. И конечно все виды напитков, которые почти полностью выводятся из нашего организма естественным путём. Способность Асуки — пробуждать органы вампиров от спячки. Маркус говорит, что от Асуки всё время исходит особое тепло, излучение, не видное человеческому глазу. Именно оно заставляет просыпаться то немногое, что в нас осталось от человека. Эффект временный, к тому моменту, как мы пересечём территорию ресторана всё пройдёт. Скорее всего, когда мы доедем до гостиницы, нам потребуется туалет. Нет нужды объяснять зачем? — усмехнулся он.

— Нет, — отрицательно покачала головой, а затем вновь уткнулась в меню, чуть подрагивающими пальцами водя по строчкам. Мне хотелось всего и сразу, и от обиды, что не могу заказать всё — сводило скулы. Боже, какой большой выбор!

— Теперь ты понимаешь, почему я привёз тебя сюда?

— Мне не понятно, почему ты этого не сделал раньше? — весело улыбнувшись, сказала я. — Даже не знаю, что хочу выбрать! Здесь столько всего!

— Наслаждайся! — тепло проговорил вампир. — Это мой подарок тебе.

Я заказала "Паштет из телятины, запечённый в тесте", "Салат с кукурузой и сладким перцем", а на десерт "Итальянский кофейный тирамису". Ох, каким нелёгким был этот выбор… Себастьяну было проще, он не в первый раз в этом ресторане и точно знал, чего хочет: "Баккала с овощами, обжаренными в кляре", "Классический салат Цезарь" и "Яблочный торт". Когда же мы определились, Себастьян позвал официантку, появившуюся на удивление быстро.

— Наверное, здорово иметь такой приятный и полезный дар, как у Асуки, — задумчиво проговорила я, когда девушка забрала наши меню и ушла, прежде пообещав, что заказ будет готов через полчаса.

— Тебе не нравится твой дар? — с интересом в голосе спросил Себастьян, стащив у меня сигарету и закуривая. — Софии, а почему ты никогда не рассказывала мне о том, какой была твоя жизнь до того, как тебя обратили?

— Уводишь разговор в сторону? Умно, — ехидно сощурившись, проговорила я, а затем мгновенно посерьёзнела. — Не знаю. Наверное, потому, что в моей нынешней жизни воспоминания как-то неуместны. Столько всего… Ты знаешь, было время, когда я отчаянно мечтала вновь стать человек. Я только-только обратилась и попала в руки к охотникам, и всё это было таким страшным, отталкивающим, что я просто не могла этого выносить. Сидела как в клетке на той загородной базе, постоянно курила, много думала о всяком… и отчаянно боялась хоть что-то делать стоящего. Бесконечные разговоры с теми немногими не боящимися меня молодыми охотниками, просмотры каких-то дурацких фильмов о вампирах, какой-то детский сад, в котором я с удовольствием пряталась, боясь признаться себе, что вся моя прежняя жизнь закончилась. И когда Константин за шкирку вытащил из этого гниющего болота, из этой медленно затягивающейся вокруг горла петли, я была готова кричать от ужаса. Не могла со всем этим справиться и отчаянно сопротивлялась всем изменениям, которые происходили со мной и вокруг. Но вот, прошло полтора года, теперь я могу трезво оглянуться назад и оценить своё прошлое. Ты спросил меня, почему я не рассказываю тебе о том, каким я была человеком? Отвечаю — обычным. Моя прежняя жизнь была невыносимо скучной и серой. Она была безопасной в той мере, в которой маленький муравей чувствует себя в муравейнике. Нас много и вроде всё хорошо. Иногда я хочу вернуться туда, вновь почувствовать себя в этой ложной безопасности. Потому что, сказать честно, — я очень вымоталась за этот несчастный год, — я нервно закурила, а затем посмотрела в сторону водопада, чувствуя, как от его звуков медленно успокаивается моё сердце. — И если так и дальше пойдёт — боюсь я могу сорваться и вновь стать бесполезной куклой, какой была в первые месяцы своей новой жизни. Я просто не могу представить себе, как остальные справляются с этим? Как можно так жить?

— София, успокойся, — Себастьян перегнулся через столик и дотронулся до моей руки, чуть сжав. — То, что ты чувствуешь естественно. Ты пока так молода, ты даже представить себе не можешь, насколько ты молода для нас! В мире, где тысячелетний рубеж не кажется чем-то фантастическим, один несчастный год это как новорождённый малыш, пробующий делать первые шаги. Твоя психика ещё не окрепла, не избавилась от человеческих импульсов. Пока ты ещё думаешь, как человек, хоть и начинаешь постепенно меняться. Тебе кажется, что этот год был бесконечным, что всё, что ты чувствовала и через что прошла — невероятная пытка мужества и собранности… но это всего лишь маленький кусочек того, что тебе предстоит. Знаешь, в некоторых вампирских семьях есть такая традиция по отношению к новообращённым вампирам: они отправляют их на человеческую войну, чтобы молодые могли прочувствовать вкус крови и очень быстро сбросить с себя остатки человеческой натуры. То, с чем они сталкиваются на войне, меняет гораздо быстрее того, через что ты прошла. Они видят, насколько на самом деле уродлив и жесток мир людей, ведь когда они были муравьями и жили в безопасных стенах мегаполиса, они не видели, с какой жестокостью солдаты могут убивать друг друга. Настолько омерзителен может быть такой безопасный с виду мир. И моментально чувствуют разницу между собой и человеком. Они чувствуют свою силу, свою жажду крови, которая не имеет ничего общего с той жаждой, которую испытывают люди. Когда проходят флешбеки, вампир начинает по-настоящему наслаждаться своей новой жизнью, годами кочуя из одной воюющей страны в другую. Они учатся охоте, учатся защищать свою жизнь и работать в команде, ведь обычно их отправляют туда небольшими группами. А потом, постепенно, спустя лет пять — десять, они начинают взрослеть. Им становится скучно и они всё чаще и чаще возвращаются домой, в цивилизацию к таким, как они. Они возвращаются в семью и становятся полноценной частью вампирского общества, — Себастьян, откинулся обратно на стул и положил руки на стол. — Иногда я думаю, что это было бы хорошей идеей отправить тебя в такое путешествие. Такая резкая встряска пошла бы тебе на пользу.