Карл Вагнер - Палочки Страница 6

Дана Аллард похлопал по портфелю.

— Вот об этом я и говорил со Скотти. Совсем недавно я обнаружил залежи неопубликованных дядиных рукописей. — Гость расстегнул портфель и вручил Леверетту пачку пожелтевших листков. — Отец забрал личные вещи Кента из больницы как ближайший родственник. Дядю он не особо жаловал и сочинения его ни во что не ставил. Бумаги он убрал с глаз подальше на антресоли и напрочь о них позабыл. Скотти, когда я рассказал ему о своей находке, разволновался не на шутку.

Леверетт бегло проглядел страницу за страницей, покрытые неразборчивым почерком, тут и там испещренные поправками — как нераспознаваемая мозаика. Ему доводилось видеть фотографии Аллардовых рукописей. Не приходилось сомневаться — это рука автора.

То же — и о содержании. Леверетт, восхищенно затаив дыхание, прочел несколько абзацев. Подлинный Аллард — причем блистательный!

— По мере того как болезнь прогрессировала, дядя все больше тяготел к нездоровой мрачности, — рискнул заметить Дана. — Я искренне восхищаюсь его книгами, но эти последние несколько произведений… ну, это уже немного чересчур. Особенно дядин перевод этой его мифической «Книги Древних».

Леверетт, напротив, был в восторге. Почти позабыв о госте, он жадно листал ломкие страницы. Аллард между тем описывал мегалитическую постройку, обнаруженную обреченным рассказчиком в склепах под старым кладбищем. В рассказе упоминались также «древние знаки», очень похожие на решетчатые узоры Леверетта.

— Вот, смотрите, — указал Дана. — Здесь автор воспроизводит заклинания из запретного фолианта Алорри-Зрокроса: «Йогтх-Йугтх-Сут-Хиратх-Йогнг…» Черт, даже и не выговоришь. И таких здесь — страницы и страницы.

— Просто невероятно! — запротестовал Леверетт. Он попробовал чуждые слоги на вкус. Да, вполне произносимо. Даже ритм какой-то ощущается.

— Ну что ж, я очень рад, что вам понравилось, — у меня просто камень с души свалился. А я-то боялся, что эти последние несколько рассказов и фрагментов даже для поклонников Кента окажутся немного чересчур.

— То есть вы намерены это все опубликовать?

Дана кивнул.

— Скотти собирался издавать книгу, да. От души надеюсь, что грабители искали не рукописи — коллекционер целое состояние за них бы заплатил. Но Скотти намеревался хранить проект в секрете — до тех пор, пока не будет готов сделать анонс. — Худощавое лицо гостя заметно омрачилось. — Так что теперь я возьму публикацию на себя — в подарочном издании, разумеется. А вам я хотел бы заказать иллюстрации.

— Сочту за честь, — торжественно заявил Леверетт, не веря ушам своим.

— Мне действительно очень понравились ваши рисунки для трилогии. Мне бы хотелось чего-то в том же духе — столько, сколько сочтете нужным. Я на это издание денег не пожалею. А эти ваши палочки…

— Да?

— Скотти рассказал мне всю предысторию. Поразительно! И у вас, говорите, целый блокнот таких набросков? А взглянуть можно?

Леверетт торопливо отыскал блокнот в недрах папки и вернулся к гостю.

Дана благоговейно пролистал книжицу.

— Рисунки совершенно нездешние, а что самое удивительное, точно такого рода вещи упоминаются в рукописи. Фантастика, одно слово. А вы для книги сможете воспроизвести их все?

— Все, что помню, — пообещал Леверетт. — А память у меня хорошая. Но не переусердствуем ли мы?

— Ничуть не бывало! К книге они идеально подходят. И — они совершенно уникальны! Нет-нет, включайте в издание все, что есть. Том будет называться «Подземные обитатели», так же как самый длинный из рассказов. Я уже и с типографией договорился; как только иллюстрации будут готовы, так сразу и начнем печатать. И я уверен, вы вложитесь в них полностью.

VII

Он парил в пространстве. Мимо скользили какие-то предметы. Звезды, подумал он. Предметы подплыли ближе.

Палочки. Решетки из палочек всех видов и форм. Теперь он дрейфовал среди них и видел, что никакие это не палочки — во всяком случае, не из дерева. Решетчатые композиции состояли из бледного как смерть вещества — вроде проблесков застывшего звездного света. Они напоминали знаки какого-то внеземного алфавита — сложные, загадочные символы, составленные в слова… какие? Действительно, все они располагались в определенном порядке — образовывали трехмерную структуру. Запутанные хитросплетения непостижного лабиринта…

А затем он каким-то образом оказывался в туннеле. В тесном, облицованном камнем туннеле, сквозь который приходится ползти на животе. Влажные, мшисто-склизкие камни все плотнее смыкаются вокруг извивающегося тела, заставляют не то шептать, не то взвизгивать во власти панической клаустрофобии.

После того как он целую вечность полз по этому коридору, а потом и по таким же каменным ходам, а порою сквозь галереи, где от резких углов делалось больно глазам, он наконец протискивался в подземную залу. Гигантские гранитные плиты двенадцати футов в поперечнике образовывали стены и потолок, а между плитами в грунт уходили все новые переходы и лазы. В центре залы высилась громадная гнейсовая плита, на манер алтаря. Между каменными опорами, поддерживавшими стол, фонтанировал темный ручеек. По внешнему краю плиты шел желобок, тошнотворно запятнанный какой-то субстанцией, что загустевала в каменной чаше под сливом.

Из темных проходов, кольцом обрамляющих залу, появлялись все новые сгорбленные, смутно различимые во мраке силуэты, в которых человеческого было мало. Фигура в изорванном плаще выступила из тени ему навстречу — протянула клешнястую руку, ухватила за запястье, повлекла к жертвенному столу. Он покорно шел, понимая, что от него чего-то ждут.

Они дошли до алтаря; в свечении клинообразных решеток-надписей, высеченных в гнейсовой плите, он различал лицо своего проводника. Это гниющее лицо трупа; истлевшая лобная кость проломлена, вмята внутрь, и наружу сочится какая-то мерзость…

И Леверетт пробуждался под эхо собственных криков…

Он слишком много работает, внушал себе художник, пока, спотыкаясь, бродил по комнате и одевался, потому что снова заснуть представлялось немыслимым. Кошмары повторялись каждую ночь. Неудивительно, что он совершенно разбит.

Но в мастерской ждала работа. Около пятидесяти рисунков уже закончены, в плане — еще десятка два. Отсюда и кошмары…

Потогонный темп, что и говорить. Но Дана Аллард от иллюстраций в восторге. И «Подземные обитатели» ждут… Невзирая на проблемы с типографским набором и какой-то особенной бумагой, которую Дана непременно задался целью раздобыть, теперь все зависело только от него, Леверетта.