Святослав Моисеенко - Последняя тайна Патриарха Страница 73

Утром было решено, не откладывая, звонить по оставленному «доцентом» телефону.

Там вежливо «пригласили принять участие в семинаре, к пяти часам», назвали адрес – где-то на Большой Переяславской, в районе «Рижской».

Утро преобразило князя. Он собрался с силами и запретил себе даже думать о Насте с надеждой. Нет и все! Только открытая мальчишеская улыбка больше не озаряла его лицо, на котором застыло угрюмое выражение. Ни дать, ни взять – воин в разведке. Суетное уступило место главному.

Семинар проводился в подвале старого жилого дома, стоявшего во дворах. Наверное, в остальное время здесь функционировал дворовый клуб, заменивший ребятне канувшие в вечность пионерию и комсомол. Только обычно такие мероприятия сопровождаются красочно оформленными объявлениями. Тут все было как у подпольщиков – конспиративно. Словно обсуждать собирались не исторические ретроспективы, а, как минимум, «аспекты свержения господствующего строя».

Уже в коридоре ощущался сильный запах восточных благовоний – они курились на маленьких бронзовых треножниках, как в каком-нибудь кабинете аюрведического массажа. К чему тут эта вонища?

Странное, очень странное впечатление производили участники «семинара»… Они сидели и смотрели прямо перед собой, не переговаривались, лица были мрачны и сосредоточенны, как у розовых зайчиков-энерджайзеров из ТВ-рекламы. Ребята переглянулись: ничего себе «любители истории», причем одни мужчины!

На молчаливый вопрос в глазах сухонького старичка в сером затрапезном костюме и с такой же физиономией, – очевидно, секретаря собрания, – Никита ответил после секундной заминки:

– Мы от Алексея Михайловича.

Подозрительность сменилась крайней любезностью.

– Да-да, он говорил, что должны прийти два новых молодых патриота нашего Отечества! Садитесь, я вам места оставил, поудобнее.

Проходя по ряду обшарпанных стульев, «новые патриоты» оглядели зал, и Никита сразу заметил в углу давешнего благообразного мужчину, повстречавшегося в Патриархии. И еще где-то, но вот где? Судя по встревоженному лицу Данилы, он тоже что-то пытался вспомнить при виде этого на редкость привлекательного человека. Друзья сели, вновь переглянувшись. Никита шепнул еле слышно:

– Ты его тоже видел уже?

– Да, не помню только, где…

– А я – в приемной Патриархии, но и еще где-то…

– А ты заметил, что тут одни мужчины?

– Да, странно, обычно такими вещами больше интересуются экзальтированные дамы.

– А какими – такими? Нигде даже не обозначено, чему лекция посвящена! И день для нее выбран странный – все еще празднуют на полную катушку. Чую, Сергий не зря разволновался…

Мероприятие, изначально будучи непонятным, начинало принимать неприятный оборот.

Алексея Михайловича видно не было, но еще вчера стало понятно, что его роль заключалась в пресловутом «засасывании вглубь».

Вошел пожилой лектор с ленинской лысиной – тоже в чем-то сереньком, разложил свои бумажки из огромного черного, какого-то старорежимного, портфеля. Пожевав губами, бледно порадовался «новым одухотворенным лицам» и приступил к докладу.

По мере того, как лектор углублялся в тему, лица отважных воинов, вышедших на смертный бой со Змеем Горынычем, вытягивались. Тема оказалась такой же серой и пыльной, как сам докладчик: «символика в европейской геральдике». Мучительно захотелось спать, особенно Даниле, который так толком и не ложился этой ночью… А лектор показывал какие-то символы, объяснял их происхождение, уверенно сыпал терминами, то повышал, то понижал интонацию…

Данила слушал и сквозь подступающий сон его одолевало сомнение: несмотря на уверенность интонации, что-то не сходилось в словах лектора, что-то как-то по-другому об этих символах знал образованный Данила…

Но оцепенение нарастало… Не было сил даже повернуться к другу и высказать сомнения. Тем более, что неискушенный лекциями Никита уже вовсю клевал носом.

Зачарованные друзья не заметили, как присутствующие, – один за другим, с такими же сосредоточенными невидящими взорами, – покидали зал. Они беззвучно растворялись в тусклом свете подвального коридора, словно их и не было вовсе…

А тем временем загадочный благообразный персонаж, возникающий то тут, то там, словно мыльный пузырь, вполголоса беседовал с пыльным секретарем. Странный это был разговор:

– Я не сомневался, что придут.

– Да, теперь надо уничтожить перстень.

– Все готово?

– Да, только бы они окончательно впали в транс. Ничего, магистр – человек опытный, может загипнотизировать хоть сто человек.

– Может, в переулке? Никто больше не пострадает… – в голосе «секретаря» послышались человеческие нотки.

– Нет, это должен быть теракт, чтобы никто не догадался о нашем присутствии. Пусть списывают на кавказцев или еще там кого, – загадочный субъект проговорил это, брезгливо поморщившись, словно сегодня впервые столкнулся с такой досадой – милосердием.

Лектор тем временем договорил, поблагодарил за внимание, направился к двери… и вдруг подошел к двум друзьям, оставшимся в одиночестве. Больше в зале никого не было. Он что-то стал шептать, приподняв за подбородок голову сперва одного парня, затем другого… Затем торопливо вышел. Никита с Данилой последними тоже поднялись и, как роботы, проследовали к выходу, не говоря ни слова, не глядя друг на друга.

Сергий, по договоренности ожидавший их за углом дома напротив, с изумлением видел, как ребята идут в сторону метро, не обращая на него никакого внимания… поодаль за ними шел… неизвестно откуда появившийся Алексей Михайлович. Маленький «доцент» выглядел сильно располневшим в широком свободном – как с чужого плеча – плаще.

«Что происходит?» – подумал ничего не понимающий Сергий. «Куда он в плаще в такой мороз? А ребята? Они что, хвост не заметили? Или заметили, и уводят его от меня подальше? Нашли, кого жалеть?!» Решил все же проследить за происходящим и осторожно двинулся следом.

У входа в метро «Рижская» было довольно много народа: кто-то спешил в очередные гости, кто-то ждал встречи.

Сергий, все убыстряя шаги, шел за нелепой фигурой Алексея Михайловича, и в его душе все нарастала и нарастала тревога.

Вот ребята подошли ко входу, вот смешались с толпой, вот их почти догнал «доцент». Но до них оставалось еще прилично…

На мгновение Сергий потерял их всех из виду – к нему обратилась какая-то-то размалеванная девица с просьбой о «двух рублях». А когда он, сухо бросив «нету, милая», отвел от нее взгляд и вновь стал оборачиваться в сторону круглого здания станции…

Когда он пришел в себя, у входа в метро виднелись тела, стелился дым пожара, раздавались крики… Плохо себя сознающий Сергий пополз туда и вновь едва не лишился чувств, увидев на обледеневшем тротуаре оторванную девичью руку с розовым, в блестящих камешках мобильным телефоном, из которого доносился бубнящий голос: «Алле, Леночка, что случилось?..»

Рядом валялась почерневшая от копоти голова иудаита Алексея…