Приручить Сатану (СИ) - Бекас Софья Страница 9

Ева снова посмотрела на голые ноги девушки: они были на удивление чистыми, но вместе с этим все в царапинах, так что не оставалось сомнений, что она долгое время шла босиком.

— Простите, но где Ваша обувь?..

— Не твоё дело, — уже более спокойно, но всё же несколько сердито сказала девушка, снова запрыгивая на самокат. — Просто в следующий раз внимательнее смотри на дорогу.

— Как скажете… — пролепетала Ева вслед девушке, которая уже скрылась за поворотом. — Ещё раз простите…

Ева пошла дальше. Она опустила взгляд на тропу у себя под ногами и как будто только сейчас увидела, какой на самом деле она была: это была широкая дорога, протоптанная когда-то уже очень давно, когда этот парк был ещё лесом; мелкие острые камушки частым калейдоскопом рябили в тёмной, практически чёрной после зимы земле, и большие колкие опилки, привезённые сюда неизвестно откуда и зачем, валялись иногда по краям этой лесной тропы. «А что, если…» — подумала Ева и воровато оглянулась. Убедившись, что на неё никто не смотрит, она сняла туфли и ступила на холодную сырую землю голыми ступнями, и тут же острый камень впился в обнажённую кожу.

— Ай! — тихо воскликнула она и подпрыгнула на месте от боли, как вдруг что-то большое и живое сбило её с ног, повалив на землю.

— Смотри, куда идёшь! — воскликнул чей-то голос над ней. Ева удивлённо посмотрела на того, кто врезался в неё уже третий раз за утро (или это она врезалась в них), и схватилась за протянутую руку в попытке подняться.

— Простите, пожалуйста… — прошипела, хватаясь за ушибленный бок, Ева. Слегка полноватая высокая женщина, которая столкнулась с ней, отряхнула себя и её от пыли, подняла с земли упавший велосипед, поставила его и уже собиралась было ехать дальше, как вдруг её насмешливый горделивый взгляд упал на её голые ноги.

— Ты чего без обуви? — с удивлением в голосе спросила она, поднимая глаза на Еву. Та пожала плечами.

— Не знаю… Захотелось.

— Ну-ну, — хмыкнула женщина, ставя ноги на педали. — Там дальше озеро есть — умойся, что ли…

Ева проводила женщину долгим внимательным взглядом, а затем, окинув себя с ног до головы и оценив масштабы бедствия, пошла в ту сторону, куда она показала. Ева углубилась в чащу парка, где уже не было фонарей, и разве только изредка попадались сырые после дождя скамейки; тропа здесь петляла между стволами, как случайно брошенная лента, и местами вздымалась небольшими горками, где под ней пролегали толстые, массивные корни деревьев.

Вдруг между чёрными, ещё влажными стволами мелькнуло что-то серебристое. Ева, ведомая искренним любопытством, пошла туда, и вскоре её взору открылось невиданной красоты озеро. Вокруг него были проложены дорожки, стояли лавочки и небольшие беседки; высокие фонари обрамляли его, словно жемчужное ожерелье, и солнце, уже успевшее подняться достаточно высоко в небо, превращало водную поверхность в жидкое серебро.

Ева спустилась к воде. Озеро было необыкновенно чистое, будто сделанное из стекла, и девушка сумела различить каждую песчинку на его охристом сероватом дне; маленькие рыбки, незнакомые с шумом парка, подплывали настолько близко к кромке воды, что, казалось, их можно было поймать руками. Ивы здесь не росли, зато озеро окружали плотной стеной от внешнего мира, словно богатыри, крепкие дубы. Ветер, даже если бы очень хотел, не смог бы долететь сюда, запутавшись в высоких кронах, а потому над озером стояла полная тишина, не прерываемая даже щёлканьем клёста.

— Красиво, не правда ли?

Ева заозиралась в поисках чужого голоса, прозвучавшего где-то очень близко, но рядом никого не было. Вглядевшись в водную гладь, девушка заметила тёмный полупрозрачный силуэт рядом с её отражением, как если бы на берегу стоял человек, но берег был пуст. Судя по движению в воде, силуэт положил руки в карманы и, запрокинув голову кверху, посмотрел в синее-синее небо над собой.

— Я не напугал Вас?

Тень отошла от берега, и на некоторое время была видна только макушка её головы у самой кромки, но потом обошла Еву и снова появилась рядом с ней, но уже с другой стороны.

— Простите?..

— Прощаю, — добродушно усмехнулся силуэт. Голос был очень мягкий, ласковый и вкусный, если так вообще можно выразиться про голос, но совершенно незнакомый Еве.

— А Вы где?

— Совсем рядом — настолько близко, что Вы меня не замечаете. В жизни часто так бывает: то, что у нас под носом, остаётся незамеченным.

Её странный собеседник глубоко вздохнул и, судя по отражению в воде, опустил голову, ковыряя мыском ботинка лежащий в песке камешек. Ева подозрительно посмотрела на широкий дуб позади себя и уверенным шагом направилась к нему.

— Нет-нет, не стоит меня там искать, — остановил её голос за спиной. Не найдёте.

Ева неспешно развернулась и снова подошла к кромке озеро.

— Почему я Вас не вижу?

— «Самого главного глазами не увидишь…

— …Зорко одно лишь сердце»*, — понятливо хмыкнула Ева, стараясь разглядеть хоть кого-нибудь… Но вокруг никого не было.

— Совершенно верно. А потому, если сердце тянется к тьме, не стоит противиться ни ей, ни самой себе. Главное — не забывать оставаться добром.

Девушка уставилась взглядом в одну точку, думая, что бы могли значить эти слова, а образ в воде поправил тонкий длинный платок на шее и медленно прошёлся вдоль кромки воды.

— Вы часто здесь бываете? — продолжал загадочный голос где-то слева. — Я работаю здесь, на манеже… Лошади успокаивают, Вы знали? Да что там, не только лошади: и быки, и львы, и лебеди… Сюда прилетает пара лебедей, правда, сейчас их нет, а вот ближе к лету они обязательно вернутся, я Вам обещаю.

— Кто Вы? — спросила Ева, оглядываясь по сторонам. Вокруг неё всё так же никого не было, только в воде отражался чей-то тёмный, размытый силуэт.

— Если бы я знал, я обязательно бы Вам сказал… — со вздохом ответил голос. Судя по отражению, силуэт наклонился к земле и что-то подобрал, и в этот же миг плоский круглый камешек сам по себе поднялся в воздух. Тень замахнулась, и камень со всей силы полетел в озеро. Раз, два, три, четыре, пять — бултых! — Да что ж такое, снова пять раз… Никак не хочет больше, — пробормотал про себя силуэт, озираясь по сторонам в поисках ещё одного плоского камня. Большие круги на воде, оставленные проскакавшим по озёрной глади камнем, разошлись едва заметными волнами и вскоре совсем стихли, как будто их и не было.

— Что не хочет больше? — спросила Ева, оглядываясь в ту сторону, где, предположительно, кто-то стоял.

— Ай, да забудьте, — отмахнулся он и глубоко вздохнул. — Мне пора, пожалуй — не буду больше пугать Вас беседой с невидимкой, однако надеюсь встретиться с Вами ещё в скором времени. Быть может, что-нибудь изменится… Хорошего дня Вам. До свидания, — и Ева увидела, как силуэт, слегка склонив голову на прощание, развернулся и пошёл от берега прочь… прямо по воде, и от каждого его шага на хрустальной глади озера расходились широкие, едва заметные круги.

— До свидания…

Путь от озера до дома Саваофа Теодоровича не занял много времени. Когда девушка выходила из другого конца парка, где уже был ряд коттеджей и знакомая детская площадка, она обернулась назад. Может быть, ей показалось, но в темноте парка стоял, понурив голову, одинокий полупрозрачный силуэт: руки лежали в карманах, и ветер развевал его тонкий шейный платок.

Саваоф Теодорович опять открыл дверь, не успела ещё Ева позвонить, и сразу проводил за стол, словно знал, что девушка голодна. Он был просто в превосходном настроении, будто всё это время гулял по парку вместе с ней: в его глазах играли весёлые искорки, и мужчина то и дело молодецки взбадривал волосы, проводя по ним рукой.

— Сегодня замечательное утро для прогулок по парку, — воодушевлённо начал он издалека. — Вы, я так понимаю, только что оттуда? В отличие от Вас, Ева, я не был сегодня там. Что насчёт того, чтобы прогуляться вместе?

Теперь это был уже другой парк. Тот был предрассветный, матовый, ещё не тронутый шумными посетителями, и всё в нём было искусное, изящное и тонкое. Этот же парк, хоть и был такой же немноголюдный, в особенности со стороны дома Саваофа Теодоровича, всё же стал более глянцевым, и всё в нём жило, пело, двигалось, и чувствовалась в нём какая-то особенная, свойственная югу широта. Вскоре Саваоф Теодорович уехал по своим делам, и Ева с Адой осталась одна.