Как натаскать вашу собаку по экономике и разложить по полочкам основные идеи и понятия науки о рынках - Ребекка Кэмпбелл Страница 27

две группы. Столь же предсказуемо, как и успех богатых, потерпели неудачу самые бедные. В основном – люди, живущие в несостоявшихся государствах вроде Афганистана, Гаити или Сомали. Другая группа, которая не особенно преуспела в плане роста доходов, – средний класс в развитых странах. К нему относится примерно от 70 до 80 % населения в мире. Хотя эти группы отнюдь не бедны по сравнению с остальными, их доходы остались на прежнем уровне или, в некоторых случаях, упали. С такой потерей статуса вполне может быть связан подъем правых популистских движений, от трампизма до выхода Великобритании из ЕС. То, что раньше средний класс считал само собой разумеющимся, – университетское образование для детей, дом, новая машина – становилось все более труднодоступным.

Вернемся к победителям: хотя люди в Китае и Индии добились хороших результатов с точки зрения процентного увеличения дохода, в абсолютном выражении рост менее впечатляющий.

– Не совсем понимаю… Можешь привести пример?

– Представь, что у тебя годовой доход в 100 фунтов, и он вырос на 100 %. Здорово – доход удвоился, ура! Но в абсолютном выражении прибавка составила всего 100 фунтов. Теперь представь, что ты зарабатываешь 100 000 фунтов и твой доход вырос только на 50 %. Зато в абсолютном выражении ты получил дополнительно 50 000 фунтов. Так, Миланович подсчитал, что в период с 1988 по 2008 год более половины общего прироста богатства приходилось на верхние 5 % распределения доходов. То есть на каждый дополнительный фунт, произведенный в мире, 27 пенсов досталось одному проценту самых богатых людей, а 25 пенсов – следующим самым богатым 4 % населения[41]. Многие люди, узнав эти факты, хотят разрушить экономическую систему, порождающую такое неравенство.

– Ну, я понимаю их недовольство. Может, вопрос глупый, но знают ли экономисты, почему неравенство так растет?

– Изучив данные, можно понять, что неравенство начало расти во многих странах примерно в конце 1970-х годов. Существует ряд теорий. Некоторые утверждают, что из-за изменений в технологиях и растущей глобализации рынки превратились в соревнования по принципу «победитель получает все». Люди и компании, которые считаются лучшими в своем деле, получают львиную долю прибыли.

Позволь привести пример. До того как международные футбольные матчи стали транслироваться по телевизору, гораздо больше людей ходили смотреть игры своих местных команд. Даже если многие предпочитали смотреть на более известных игроков, на стадион могло попасть ограниченное количество людей, и, следовательно, заработок футболистов тоже был ограничен. Теперь есть спутниковое телевидение, каждый может смотреть лучшие матчи – и платить за это. Вот почему большую часть денег получат самые успешные команды.

Другие исследователи указывают на то, что во многих странах снизилось налогообложение самых богатых. В 1970-х годах в США и Великобритании богатые платили налог в размере более 80 % от своего дохода. С тех пор налоги сократились практически вдвое. И конечно же, богатые стали ловко скрывать свои доходы, поэтому большая их часть вообще ничего государству не отдает. Налоги на наследство во многих странах также снизились.

В то же время законодательство и институты, защищающие беднейшие слои населения, – например профсоюзы, которые отстаивают минимальную заработную плату и правила найма – во многих странах стали утрачивать влияние.

Также появлению сверхбогачей способствовало и финансовое дерегулирование. Многие из тех, кто принадлежит к одному проценту самых богатых, работают либо в сфере финансов, либо в отраслях, связанных с финансами[42].

Наконец, Пикетти утверждал, что накопление богатства (то есть капитала) обрело более важную роль. Во времена высокой инфляции ценность богатства может снижаться – это, по мнению Пикетти, стало одной из причин резкого выравнивания благосостояния людей после 1945 года. Но с 1980-х годов в результате политики, направленной на сдерживание инфляции, стоимость активов вроде недвижимости снова возросла. Доход по своей природе изменчив, но собственность хорошо «прилипает». К семьям или к экономическим классам.

– Как-то удручающе. Богатые и дальше будут богатеть?

– Историк Вальтер Шайдель не испытывает оптимизма[43]. По его словам, если судить по последнему тысячелетию истории, только четыре события могут значительно уменьшить неравенство: война, революция, крах государства и пандемия.

– Не очень веселые эти события. А можно как-то уменьшить неравенство, и чтобы при этом не гибло много людей?

– Очевидное решение – обложить налогом богатых. Но значительно увеличить поступления в казну будет непросто. Самые богатые уже платят большой подоходный налог – дальше его увеличивать уже невозможно. Например, в Великобритании 1 % самых богатых людей уже платит государству 29 % от своего дохода[44]. Некоторые страны задумались о налогообложении не дохода, а богатства. Пикетти, например, выступает за увеличение налога на наследство и введение глобального налога на богатство. Другие склоняются к тому, что следует укреплять институты рынка труда, и многие страны вводят или повышают минимальную заработную плату. И всем очевидно, что необходимо бороться с гендерной и расовой дискриминацией, которая напрямую связана с неравенством.

Одна из радикальных идей, привлекающая все большее внимание, – внедрить универсальный базовый доход, в рамках которого государства ежемесячно будут выделять каждому человеку определенную сумму денег, независимо от того, работает он или нет. Так, после пандемии богатые страны начали экспериментировать, вводя разные меры по поддержке доходов. Возможно, Шайдель прав, и для кардинальных перемен нужен шок от события вроде пандемии.

О, смотри, мы почти дома. Ты сегодня хорошо держался. Надеюсь, ты действительно следил за моим рассказом…

– Следить положено собакам-ищейкам. Но, кажется, я довольно многое усвоил.

– Хочешь подвести итоги?

– Не веришь на слово, да? Ладно, я попробую. Ты говорила, что рыночные результаты могут быть эффективными, но не обязательно справедливыми. С помощью рынков можно увеличить размер экономического пирога (то есть эффективность), а вот как мы этот пирог поделим (то есть справедливость), будет зависеть от переговорной силы сторон. Например, в твоей жестокой игре той стороне, которая имела право навязывать свои условия, достаточно было предложить что-то чуточку лучше, чем ничего, чтобы заполучить львиную долю. А без справедливости неравенство все растет и растет, если только не случится какая-нибудь катастрофа, которая все перевернет с ног на голову.

– Молодец, Монти. Дело в том, что свободные рынки всегда порождают неравенство, и если мы хотим с ним бороться, придется вставать перед суровым политическим выбором. А пока у тебя выбор такой: погладить тебе живот или почесать за ухом?

– Можно все сразу?

– В экономике – чаще всего нельзя. Повезло тебе, что я не цепляюсь за догмы.

Прогулка восьмая

Когда рынки терпят неудачу: внешние эффекты, общественные блага и общие ресурсы

Поговорим о внешних эффектах обмена – положительных и отрицательных. Почему оба приносят проблемы и что с этим делать. Мы обсудим общественные блага (например безопасность)