Коллектив авторов - Невоенные рычаги внешней политики России. Региональные и глобальные механизмы Страница 7

Согласно этой теории, доминировавшей в науке о международных отношениях (и собственно составлявшей ее) на протяжении как минимум двух-трех десятилетий и остающейся одной из наиболее популярных по сей день, государства в своей внешней политике руководствуются исключительно рациональными национальными интересами, понимаемыми в категориях силы ( power ) и престижа. Сила же, хотя одним из ее компонентов, как указывал создатель данной теории американский ученый Ганс Моргентау [22] , является экономика, прежде всего определяется согласно классической школе политического реализма военной мощью государства. Таким образом, указывают последователи классического реализма, внешняя политика всех государств нацелена на максимизацию своей силы – собственное (в первую очередь военное) усиление и укрепление своего международного престижа (авторитета). Экономика и внешнеэкономические связи затрагивались в данной теории лишь косвенно и в целом не рассматривались как нечто серьезно влияющее на внешнюю и мировую политику.

Недостаток учета экономических факторов в анализе внешней и мировой политики с лихвой компенсировался в конце XX в. Уже с конца XIX – начала XX в. стали развиваться теории, которые не только учитывали, но даже гипертрофировали воздействие экономики на политику. В первую очередь, это был марксизм, в соответствии с которым политическая структура общества и государства (так называемая надстройка) полностью определяется природой экономических отношений (так называемый базис), характером отношений труда и капитала. По образному выражению российского классика данного течения В.И. Ленина, политика является «концентрированным выражением экономики». Однако данные воззрения вплоть до начала XX в. ограничивались преимущественно внутренней политикой и не распространялись на сферу международных отношений.

В полной мере такое распространение произошло уже после Октябрьской революции 1917 г. и образования СССР, когда со временем была выработана так называемая марксистско-ленинская доктрина о международных отношениях. В соответствии с ней международные отношения есть продолжение классовой борьбы на глобальном уровне. В связи с этим мировая политика в представлении марксистов представлялась ареной противостояния капиталистических и социалистических стран. Последние, в частности, руководствовались в своей внешней политике интересами классовой борьбы и поддерживали революционные движения там, где они возникали. Параллельно в странах Запада, в том числе в США, развивалось собственное направление марксизма как одной из теоретических школ, дававших научное объяснение международных отношений и мировой политики, получившее название «неомарксизм». Его родоначальником считается Иммануил Валлерстайн [23] , создавший концепцию «мир-системы». По мнению неомарксистов, международные отношения определяются структурой данной «мир-системы», а именно взаимоотношением ее центра, периферии и полупериферии. Выделение этих частей международной системы происходит прежде всего по экономическим критериям (экономическая развитость, место в международном разделении труда, влияние на международные экономические процессы и т.д.). Внешняя же политика отдельных государств, указывают неомарксисты, во многом определяется тем положением, которое то или иное государство занимает в «мир-системе», и его принадлежностью к той или иной ее части.

Как и теория политического реализма, марксизм и неомарксизм показывают и объясняют многие важные и даже центральные факторы, определяющие внешнюю политику и международные отношения, давая более-менее целостную картину мира. Однако, несмотря на логичность и завершенность реалистических и марксистских концепций, ни одна из них не учитывает по крайней мере большую часть факторов, определяющих развитие внешней политики и международных отношений. Одна концепция абсолютизирует политические факторы, другая – экономические. В результате картина получается целостной, но неполной.

Попыткой преодоления данного недостатка стала концепция так называемой комплексной взаимозависимости, разработанная в 1960–1970-х годах американскими политэкономистами Робертом Кохейном и Джозефом Наем и стоящая на стыке реалистической и либеральной традиций [24] . Она была призвана продемонстрировать влияние внешнеэкономических связей государства на его внешнюю политику.

Согласно данной концепции развитие торгово-экономических отношений между двумя или несколькими государствами на определенном этапе существенно трансформирует политические отношения между ними. Экономическое «количество» переходит в политическое «качество». По мере углубления и наращивания объемов экономического взаимодействия сужается спектр возможных политических решений данных государств в отношении друг друга. Кроме того, на определенном этапе, по мнению сторонников данной концепции, когда экономики названных государств становятся зависимыми друг от друга, их политическое руководство осознает, что свобода политического выбора серьезно ограничена. Это касается прежде всего политических решений негативного характера. Разрыв данных отношений, их резкое ухудшение и свертывание и тем более развязывание между такими государствами войны уже невозможно или, как минимум, маловероятно, поскольку неминуемо приведет к весьма болезненным последствиям для всех вовлеченных в ситуацию комплексной взаимозависимости.

Разумеется, данная концепция может быть применена к тем странам, которые глубоко интегрированы в мировую экономику и международное разделение труда, а также собственное экономическое развитие которых в значительной степени зависит от внешнеэкономических связей. Действительно, в последнее время, особенно в условиях глобализации мировой экономики, таких стран становится все больше и больше. Причем это относится и к развитым, и к развивающимся странам. Так, в последние несколько десятилетий неуклонно повышалась доля экспорта в ВВП большинства государств и соответственно доля торговли в мировом ВВП. С учетом того, что мировой финансовый рынок стал подлинно глобальным и не поддается контролю и управлению со стороны отдельных стран, а финансы при этом не только продолжают играть важнейшую роль в экономическом развитии государств, но приобретают все более важное значение, успешное развитие того или иного государства напрямую зависит от степени и качества его интегрированности в мировую экономику.

Динамичное экономическое развитие во второй половине XX в. таких стран, как Япония и «азиатские тигры», – большей частью заслуга их внешнеэкономических связей. Еще более выражена зависимость от внешнеэкономических связей и интеграции в мировую экономику в экономическом развитии Китая. Наконец, крупнейшая и наиболее развитая экономика мира – американская – также стала к началу XXI в. чрезвычайно зависимой от внешнеэкономических связей, особенно в финансовой сфере, подтверждением чему является постоянно растущий внешний долг США и зависимость их национальной финансовой системы от скупки иностранными государствами долларов США и обязательств американского казначейства.