Ручир Шарма - Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда Страница 83

Можно привести также не менее поразительные примеры наций с огромным потенциалом, которые по-прежнему практически закрыты для внешнего мира. Ангола, вторая по объему нефтедобычи страна в Африке с экономикой в 100 миллиардов долларов, не считается пограничным рынком только потому, что тут нет своей фондовой биржи. Но ситуация может измениться в ближайшее время, ведь об открытии рынка тут говорят уже не первый год. Сделав это, страна мгновенно привлечет огромное внимание инвесторов, как отечественных, так и зарубежных. Это касается также Ирана и Кубы, которые пока тоже надежно изолированы от внешнего мира, хотя и не в такой мере, как Монголия двадцать лет назад, когда она впервые открыла свой рынок для иностранцев. А ведь сегодня общая стоимость фондового рынка Монголии составляет миллиард долларов.

Пограничные рынки – крайне нестабильный мир. Всего несколько лет назад многие специалисты считали Вьетнам очередным Китаем, а сегодня эта страна скорее напоминает пародию на своего северного соседа; а вот Шри-Ланка, выйдя из длительного периода гражданской войны, быстро достигла былого уровня экономического чуда, которым она перестала быть несколько десятилетий назад. В следующих разделах мы подробнее обсудим эти и другие сюрпризы пограничных рынков.

Мирные дивиденды Шри-Ланки

Впервые я посетил Шри-Ланку в 1997 году, вскоре после того как в результате бомбардировок повстанцами штаб-квартиры центрального банка финансовая система страны оказалась повергнутой в полный хаос. Многочисленные военные контрольно-пропускные пункты превратили передвижение по столице страны, Коломбо, в настоящий бег с препятствиями. Однако на меня намного более сильное впечатление произвела природа совершенно очаровательного острова и талантливый народ, завязший в трясине бесконечной гражданской войны.

В следующий раз я приехал в Шри-Ланку в 2011 году. Гражданская война закончилась, и я специально выделил целый день, чтобы лучше рассмотреть эту страну, в том числе огромные территории, которые во время моей первой поездки находились под властью повстанцев. На первый взгляд это представлялось довольно легкой задачей, ведь тамильская культурная столица Тринкомали находится всего в 160 километрах от Коломбо. Но новые дороги еще только строились, а лучший в Коломбо отель не мог предоставить мне надежного автомобиля. Из воздушного транспорта мне предложили вертолет с одним двигателем – ту самую модель, которая, как мне известно из печального опыта, слава Богу не собственного, в соседней Индии имеет обыкновение регулярно падать. В итоге мои любезные хозяева договорились с ВВС, и военные взяли меня в свой вертолет с двумя двигателями. Должен сказать, путешествуя по развивающимся странам с их отвратительными транспортными системами, я часто пользуюсь этим средством передвижения, и, как правило, для меня это служит четким показанием для негативной оценки инфраструктуры государства. Но потрясающие виды многочисленных строящихся скоростных магистралей, пышных зеленых плантаций и новых корпусов отелей, окнами выходящих на прекрасные бирюзовые воды, окружающие остров, быстро убедили меня, что Шри-Ланка перешла на принципиально новый этап развития.

В 1960-х Шри-Ланку провозгласили очередным азиатским экономическим чудом, но на пути развития страны тут же встал социализм, сыгравший главную роль в разжигании гражданской войны. Обретя независимость в 1948 году, лидеры сингальского большинства решили наконец восстановить справедливость после британского колониального правления, во время которого явное предпочтение оказывалось тамильскому меньшинству. В британской администрации высокие посты занимали в основном тамилы, и сингальские националисты, едва придя к власти, решили спустить их на землю, вернув законный статус этнического меньшинства. Сингальцы быстро вытеснили тамилов с официальных постов, а в 1960-х и 1970-х начали щедро раздавать новые рабочие места в государственном секторе и вводить новые субсидии, дотации и социальные пособия – и все во имя процветания и равноправия великого сингальского народа.

Но вместо этих благ они получили восстание тамилов. Возникшее в 1977 году движение объединилось под знаменем террористической организации «Тигры освобождения Тамил Илама», а ее поистине новаторская жестокость – например, использование детей-солдат и террористов-смертников – остановила развитие Шри-Ланки на целых тридцать лет. В эти годы страна росла вдвое медленнее «звезд» Восточной Азии, Кореи и Тайваня, и стала еще одним серьезным разочарованием в длинном ряду обманувших надежды мира формирующихся рынков. В 1960-х сингапурский лидер Ли Куан Ю приезжал в Шри-Ланку для изучения ее в качестве главной модели экономического развития, но уже довольно скоро Сингапур обошел эту страну буквально по всем показателям.

Но сегодня, кажется, все же настало время Шри-Ланки. Еще совсем недавно, в 2007 году, «Тигры» контролировали огромные территории северных и восточных провинций, призывая мужчин, женщин и детей под знамена партизанских формирований, слепо верящих своему харизматическому лидеру Велупиллаи Прабхакарану. Издавна считалось, что партизанские отряды можно сдержать или оттеснить, но не уничтожить, однако к середине 2009 года армия Шри-Ланки доказала всем, что это не так. В результате тотального наступления по всем фронтам армия блокировала «Тигров» в их цитадели, на северном полуострове Джафна, и благодаря героическому маневру, столь редкому в наш век мобильных телефонов с фотоаппаратами, наглухо изолировала весь регион от постороннего взора. Впоследствии плотный кордон был растянут еще дальше и удерживался до тех пор, пока Прабхакаран, его семья и большинство высших руководителей «Тигров» не были убиты – а вместе с ними и огромное количество мирных жителей. Несомненно, заключительные этапы войны были в высшей степени спорными и неоднозначными – обвинения в нарушении прав человека по сей день выдвигаются обеим сторонам конфликта, – но экономический эффект этих решительных мер сегодня очевиден всем.

Гражданская война закончилась, процесс выздоровления экономики идет полным ходом, и при сильном президенте Махинде Раджапаксе, стоящем сегодня у руля страны, есть все основания считать, что Шри-Ланка может стать прорывной нацией. В годы войны экономическое развитие страны резко замедлилось, но все равно экономика росла в среднем почти на 5 процентов в год. Так что 7–8-процентные темпы роста уже в следующем десятилетии представляются вполне достижимой целью. Вступив в должность в 2005 году, президент Раджапакса начал консолидировать власть способом, который многие критики трактуют как начало семейной династии. Ключевые министерства возглавляют трое братьев президента, а своей победой над «Тиграми» он умело воспользовался не только для решительной победы на очередных выборах, но и для введения в конституцию поправки, предоставляющей президенту неограниченные полномочия. Впрочем, пока Раджапакса, расширяя и укрепляя свою власть, ограничивается рамками, позволяющими сделать вывод, что президент понимает основополагающие принципы если не демократии, то как минимум экономического роста.