Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 176 Страница 15

К оглавлению

Милого узнаю по геному: почему Америка так боится ДНК-отпечатков (и почему не боимся мы)

Евгений Золотов

Опубликовано 06 июня 2013

Биометрическая идентификация — штука замечательная, но непростая. В теории, по физиологическим особенностям, присущим каждому человеку, можно уверенно распознать конкретного индивида. Практика значительно менее красивая, поскольку технологии всегда отстают от полёта мысли. На практике любой биометрический комплекс — это выбор между ценой и точностью. Ценой не только в смысле стоимости процедуры, но и в смысле времени, требуемого для считывания биоидентификатора и его обработки. Так вот, точность обычно подбирают таким образом, чтобы накладные расходы не оказались непрактично велики. Скажем, распознавание по отпечатку пальца хорошо работает для небольших коллективов: метод быстр, хоть и не особенно точен, но при малом числе проверяемых ошибки случаются не слишком часто. А вот сетчатка и радужка глаза гарантируют намного более высокую точность, однако и времени требуют больше.

Подробней эти нюансы разобраны в большой статье в Бизнес-журнале (см. «В человеческом измерении»), а здесь я вспомнил о них, чтобы подойти к технологии, которую многие считают своего рода предельным случаем, идеалом, абсолютным мерилом биометрии: идентификации личности по ДНК. Геном (совокупность генов), как известно, безусловно уникален для каждого живого существа и, в отличие от подавляющего большинства прочих биоидентификаторов, значительным изменениям со временем не подвержен. Это даёт возможность строить (почти) абсолютно надёжные системы установления личности. И по мере того как дешевеют и ускоряются аппараты для чтения генетической информации (см. «Ваш геном за тысячу долларов»), светлое будущее, в котором отпечатки пальцев, фотокарточка, радужка глаза и прочее в документах будут заменены на один-единственный «ДНК-отпечаток», так вот, светлое это будущее близится. Однако есть как минимум один аспект, который может помешать тотальному переходу к ДНК-идентификации населения.

Если все прочие биоидентификаторы представляют собой всего лишь набор случайных признаков, выданный нам природой, наш геном — результат смешения генетической информации предков. Поэтому, если, скажем, отпечатки пальцев годятся лишь на то, чтобы уверенно идентифицировать своего носителя, анализ ДНК позволяет выявить связи с другими людьми. Например, узнать, с кем вы состоите в родстве, и определить его степень, уверенно предположить национальную принадлежность, предрасположенность к болезням, возможно, к психическим отклонениям. Никто не знает наверняка, что именно ещё наука сможет вытащить завтра из чёрного ящика под названием «ДНК». Ясно только, что и того, что уже извлечено, слишком много, чтобы позволить кому бы то ни было хранить копию вашего генома и изучать её.

Теперь вы понимаете, почему в демократических странах национальные базы ДНК-отпечатков хранят только образцы генетической информации, взятые у людей, осуждённых за совершение преступлений. И почему законы ограничивают право государства брать ДНК-образчик у человека без судебного разрешения. Скажем, в США этот вопрос регулируется так называемой Четвёртой поправкой к конституции, принятой аж в конце XVIII века. Согласно этому документу, гражданина нельзя подвергнуть обыску на предмет выявления причастности его к какому-то преступлению без санкции суда и обоснованных подозрений в причастности именно к расследуемому делу. Если такой обыск всё-таки будет проведён, найденные улики не смогут быть использованы в суде. Однако в минувший понедельник Верховный суд США вынес решение по мелкому в общем-то делу с судьбоносными последствиями: взятие ДНК-отпечатка более не подпадает под Четвёртую поправку.

Дело это, известное как «Штат Мэриленд против Кинга», крутится вокруг некоего Алонзо Кинга, какое-то время назад арестованного по подозрению в убийстве. Факт убийства, совершённого в 2009 году, был доказан, но попутно, взяв у Алонзо образчик ДНК, полиции удалось привязать его к нераскрытому изнасилованию, случившемуся шестью годами ранее. У следствия не было других зацепок или улик, кроме совпадения ДНК Кинга с ДНК, найденной на теле женщины, подвергнувшейся насилию. Но и этого оказалось достаточно, чтобы отправить Алонзо за решётку до конца жизни. Поскольку взятие ДНК без причины противоречит Четвёртой поправке, Кинг подал апелляцию и выиграл её в суде штата. Однако дальше дело попало в высшую судебную инстанцию страны, которая в этот понедельник постановила, что для «лиц, задержанных по подозрению в совершении тяжких преступлений», таки стоит сделать исключение: вдруг да поможет это вскрыть старые грешки!

Правозащитники встретили решение Верховного суда даже не криками, а похоронным маршем: «запомните этот день — день, когда Свобода проиграла Государству». Формально законопослушным американцам волноваться по-прежнему не о чем, но эксперты по праву предупреждают, что решение Суда — первый шаг к поголовному снятию ДНК-отпечатков у населения. Из-за нестыковок в законодательствах штатов, из-за плохой проработки столь высокотехнологичной темы в законах правоохранительные органы теперь фактически получают право брать образец ДНК (и хранить его бессрочно в единой национальной базе) у каждого задержанного, сколь бы мелким его предполагаемый проступок перед государством ни был, вплоть до нарушения правил дорожного движения. А кое-кто предполагает, что, опираясь на дело Кинга, местные власти проявят инициативу и начнут сплошную ДНК-биометризацию граждан, обращающихся в государственные органы по любому поводу. ДНК-отпечаток теперь может заменить в США отпечатки пальцев. И простому человеку остаётся только надеяться на чистоплотность правоохранительных органов в обращении с этой информацией.

Раз уж государство явно намерено уравнять ДНК с отпечатками пальцев, американские правозащитники призывают хотя бы реализовать законодательные ограничения, препятствующие злоупотреблениям. И кивают на Европу, где с конца нулевых действует закон, называющий беспричинный съём и хранение образчиков ДНК неуважением к личной жизни граждан и демократическим ценностям. Обвинения с задержанного гражданина сняты? Так удалите его ДНК из базы!

В России своя специфика, но пока мы ближе к Соединённым Штатам, чем к Европе, увы. Сбор и использование ДНК-отпечатков у нас регулирует закон «О государственной геномной регистрации». В нём оговорены обязательный сбор и хранение биоматериала с трупов, лиц, осуждённых за ряд преступлений, и, наконец, с «неустановленных лиц … в ходе … следственных действий». Если я понимаю правильно, такая широкая трактовка ставит нас в один ряд с американцами: у россиянина, задержанного правоохранительными органами по произвольной причине, нет права воспрепятствовать взятию ДНК, отправке её в федеральную базу генетической информации, а равно и использованию для «установления родственных отношений» и «предупреждения, раскрытия и расследования преступлений».

Буду признателен, если кто-то из читателей прояснит отечественные ДНК-реалии в комментариях. Пока же позвольте просто удивиться разнице реакций американцев и россиян. Решение суда по делу Кинга немедленно стало новостью номер один на западных околоправовых интернет-ресурсах. А наш закон о геномной регистрации действует уже четвёртый год, и… тишина?!

В статье использованы иллюстрации Abode of Chaos, Duncan Hull, кадр из к/ф «Гаттака».

К оглавлению

Создана безлинзовая камера нового типа. Нет объектива — нет проблем

Андрей Васильков

Опубликовано 05 июня 2013

Исследователи из легендарной Bell Laboratories недавно описали новый перспективный вид безлинзовых камер – с одним светочувствительным элементом и массивом диафрагм. Снимать им будут отнюдь не портреты и не только в видимом свете.

Долгое время под безлинзовой камерой понималась известная ещё до нашей эры камера-обскура или её современные наследники – стенопы (пинхолы). При невысокой детализации изображения они привлекают бесконечной глубиной резкости и находят свои специфические области применения.

В силу компактности пинхолы популярны в мобильных устройствах и системах видеонаблюдения (особенно скрытого). Самодельные обскуры и переделанные под стенопы фотоаппараты до сих пор имеют художественное и практическое значение. Посмотрите, к примеру, как энтузиасты используют дешёвую пятимегапиксельную «мыльницу» в безлинзовой микроскопии.