Компьютерра - Цифровой журнал «Компьютерра» № 5 Страница 18

Еще два дистрибутива, предназначенных для осведомленных пользователей, также вызывают у некоторых неофитов вызывающие ассоциации. Это — программный пакет Gentoo, выглядящий как "довольно молодая особа, уже успевшая заработать себе противоречивую репутацию". Такая технократически настроенная дама "жить не может без Интернета". Что, впрочем, совсем не лишает ее чувственности, поскольку "в постели заводится с пол-оборота", а "тогда ее уже не остановить".

Другим интеллектуальным продуктом является Slackware. В пользовательских мечтах она появляется в виде зрелой женщины благородного происхождения, которая свою природную привлекательность ставит выше косметических изысков. Вероятно, именно поэтому "некоторые влюбляются в нее с первого взгляда", а "другие не могут понять, что те в ней нашли".

Мы завершили наше исследование скрытой сексуальности в альтернативных программах. Точнее, не в самих пакетах, а в том смысловом ареоле, который сопровождает их. Думаю, что приведенные в статье примеры достаточно аргументированно убеждают в том, что один из источников лояльности последователей Open Source — человеческие инстинкты любви.

Не берусь настаивать на том, что в широко распространенных проприетарных (закрытых) системах такого нет. Просто в качестве исследовательского материала мною был выбран именно Линукс и его последователи — я сам один из них и именно такая среда мне ближе. Посему в завершении хотел бы пожелать своим коллегам: любите то, с чем работаете — да любимы будете. В смысле получите от используемых программ максимум устойчивости и функциональности.

К оглавлению

Голубятня-Онлайн

Голубятня: Айскрим Гуру

Сергей Голубицкий

В минувшую субботу мы вернулись из Ришикеша в Дели. Номер в облюбованной гостинице ("Аджанта" в районе Рам Нагар) зарезервировал заблаговременно — недели за полторы. Правда, сделал это в нарушение всех индийских правил. Вернее, противоиндийских. В том смысле, что для достижения положительных результатов всё нужно делать в письменном виде и никогда не полагаться на слова и обещания незнакомых товарищей. Знакомых тоже предпочтительно всячески побуждать к закреплению обязательств на бумаге, потому что даже знакомым индусам зверски сложно преодолевать врожденную гомерическую дезорганизованность, нерасторопность и всяческую расслабленность, корни которой, ну конечно же, таятся не в злых намерениях, а в элегантном разгильдяйстве и безбашенности по части всего, что имеет отношение к материальному миру.

"Элегантное разгильдяйство", однако, выступает атрибутом исключительно близких и знакомых индусов и никоим образом не распространяется на неблизких и незнакомых. Неумение проводить этот ценный водораздел обходится сахибам весьма и весьма дорого. Неумение можно понять. Корни его — в совершенно дурашливом, наивном и идеалистичном представлении о Бхарат на Западе как о стране непуганных блаженных идиотов, единственной пищей которых является ананда, ахимса, йога и прочие вариации на темы New Age.

Дурашливость эта распространяется в первую очередь на западных людей (из Европы и Америки). Русские и прочие азиаты (китайцы, бангладешцы, корейцы) впадают в иную крайность: относятся к Индии и к индусом сугубо потребительски, вне всякого художественно-духовного контекста, и в результате заслуженно получают по серьгам — холодное, иногда даже неприкрыто неприязненное отношение местных к "понаехавшим там " (отголоски этого отношения любят смаковать россиянские СМИ в гоанских политагитках о том, как "с нашими херово обошлись" (белье там, типа, не поменяли, розетку не починили и вообще — "не нравится — валите отсюда ").

Оба этих явления — "дурашливый подход" западных людей и наивный цинизм россиянцев, навеянный комплексом советской неполноценности и неизбывной потребностью постоянно самоутверждаться, — достойны внимательного изучения и анализа, который мы и начнём сегодня с первого — «дурашливого» — варианта.

Примером, достойным скульптуры Церетели, может стать диалог, состоявшийся за два дня до моего отъезда из Ришикеша, в интернет-кафе моего друга Джайанта Шармы. Диалог этот вели два павлина, наряженных в длинные белые рясы. Типа, «свами». Первый павлин — "свами Амрит", азербайджанец с биографией Мата Хари: за что-то, якобы, сидел при Советской Власти, вроде как бы диссидентствовал, после Перестройки отбыл в Германию, где почему-то не прижился, уехал в Индию, где потерял паспорт и перепрофилировался в мудреца-учителя ("свами"). «Амрит» очень талантливый манипулятор, знает много языков, обладает волшебной харизмой — столь волшебной, что друг мой, поэт Сергей Соловьев даже написал про него книгу (читать не обязательно, но меру охмурения можно ощутить уже по этой беседе, опубликованной в "Дружбе Народов"). Если бы я не занимался индийской философией и йогой 30 лет, то тоже, наверное, попал бы под пагубное влияние, однако же бог миловал: 10 минут оказионального прослушивания беседы "свами Амрита" с ещё одним — совсем уж бесталанным — «свами» из Германии хватило, чтобы задушить всякий интерес к этому персонажу in utero.

Собеседник "свами Амрита" — немецкий свами — гораздо более интересный. Пару лет назад он ещё не был «свами», а только приехал в Бхарат с широко закрытыми (ему самому казалось, что с открытыми) глазами. Быстро сошелся с местным «гением», "учителем", «провидцем», короче — настоящим свами, который предложил гостю совместно учредить ашрам. Купить землю, построить гестхаус для страждущих паломников — короче, всё как полагается. «Духовку» поставлял местный «учитель», а от немца требовалась самая малость — 10 миллионов рупий (около 223 тысяч долларов). В обмен — персональное "духовное просветление" ну и место в правлении ашрама, разумеется.

Немец деньги дал, после чего местный «учитель» землю продал и лавку свернул. При этом никуда не прятался. Почему? Потому что деньги немец дал просто так — под честное слово. Безо всяких документов, договоров и прочая. Теперь вот третий год судится, пытаясь выцарапать инвестицию обратно. Местный «учитель» даже не скрывает, что получил от немца 10 миллионов. На вопросы судьи: "И какого ж тогда хрена?" местный «учитель», глазом не моргнув, отвечает: "Так благотворительность же! Он мне просто так деньги дал!". Вот и пойди докажи обратное — без единой-то бумаги!

После кидка немец совсем, видать, двинулся рассудком, потому что решил стать свами… самостоятельно! Пошил белые рясы, повесил на двери табличку "Свами такой-то" и пошло поехало. Я как раз застал его в интернет-кафе за беседой со "свами Амритом": немецкий новоиспеченный свами пытался выудить у более опытного товарища по духовному оружию ценную информацию про «ананду», которую, видимо, затем собирался толкнуть своим собственным адептам.

Дурашливая эта наивность (чтобы не сказать — идиотия) кормит ушлых индийских работяг не по-детски. Причём — на всех уровнях материального бытия и во всех весях — от Гималаев до Кералы. Вот вам делийская зарисовка трехдневной свежести.

Гуляем по центру столицы — вокруг India Gate. Захотелось мороженого. Стоит юный хрен и бойко торгует. "Дайте два пломбира!". Теперь — следите за руками: извлекает из обложенной искусственным льдом мороженицы два эскимо, резко срывает упаковку, и протягивает. Зачем упаковку-то бумажную сорвал? Не догадались ещё? Эх вы, сахибы наивные. "Китна?" — спрашиваю ("сколько" на хинди). "150 рупий!". Думает, что нашёл очередные американские машинки для разводки. Ну а почему бы и нет, если 90 процентов западных людей ходят по Бхарат с широко разинутой варежкой New Age умиления?! Сам бог велел таких разводить! Даже оскорбительно как-то не развести-то.

А что я? "На забирай свои пломбиры обратно — кушай сам за 150 рупий!" — это я, протягивая зашкаливающее по цене удовольствие торгашу обратно. "Нельзя!" — радостно сообщает мороженщик. — "Нарушение санитарных норм — мороженое уже распечатанное!" Теперь понятно, для чего сорвал упаковку? Была, впрочем, и вторая причина — на упаковке указана цена: в среднем по 5-10 рупий "за полизать". Со всех сторон протягивают индусы свои замусоленные пяти-десяти рупиевые бумажки, получают как ни в чем не бывало из рук торгаша пломбиры. В упаковке, разумеется. Солидарность фантастическая: видят, как разводят сахиба, и подыгрывают: бумажки свои суют в скомканном виде, застенчиво скрывая их номинал. Наверное, чтобы не догадался о реальной стоимости мороженого!

Вот уж sancta simplicitas! Всю эту буффонаду я уже описывал 8 лет назад в предисловии к двухтомнику "Как зовут вашего бога". Ну да ладно. Ну не повезло пацану-мороженщику на этот раз, всякое бывает. Не хочешь забирать пломбир обратно — дело твое! Смачно надкусываю вкуснючее эскимо, облизываю губы, залезаю рукой в кошёлек и вынимаю 10 рупий: "На, радуйся жизни!". В глазах торговца появляется ужас: яростно трясет головой: "Нахи, нахи!" "Чего — нахи?!" — теряю терпение, — "посмотри, сколько тебе все вокруг дают!". "Так они же простое мороженое покупают — без орехов! А вам я с орехами дал!" — почти рыдает торговец. "Хрен с тобой — на!" — протягиваю 20 рупиевую бумажку и гордо удаляюсь восвояси.