Домашний_компьютер - Домашний компьютер №8 (122) 2006 Страница 43

Однако, тенденция…

Автор: Евгений Козловский

© 2003-2006, Издательский дом | http://www.computerra.ru/

Журнал «Домашний компьютер» | http://www.homepc.ru/

Этот материал Вы всегда сможете найти по его постоянному адресу: /2006/122/284557/

Я прочитываю от корки до корки каждый выходящий номер «Домашнего компьютера» – и не только по долгу службы, но и, что называется, из удовольствия, – а тут на меня вдруг навалился сравнительно срочный и очень трудный киносценарий, и так получилось, что, явившись на редколлегию, я, кроме только-только пришедшего номера, впервые увидел и прошлый. И с жадностью принялся оба листать.

И что же? В первом из номеров сразу наткнулся на статью Юры Ревича про его обновку, цифровую зеркалку Nikon D50, про сравнение моделей, про выбор оптики, а во втором – на «Железное письмо» Вильянова, он почти целиком посвятил его похожей проблеме: поиску нужного объектива – и тоже для Nikon’а. Причем, обратите внимание: не Степанцов, которому про серьезную фототехнику писать положено просто по жизни и репутации, а вот именно что фотолюбители: Ревич и Вильянов. Все это меня несколько обескуражило: я как раз собрался посвятить «Козлонку» практически той же теме: переходу с полузеркалки на зеркалку и подбору и приобретению оптики. Что ж делать? Признать, что опередили и сбросить в мусорную корзину все наработки, мысли и прочие заготовки? Оно, конечно, жалко, но вполне выполнимо: жизнь часто расстраивает наши планы, и я давно привык относиться к этому философски. Но… Но таких ведь случайностей не бывает! Один раз – это случай, два – совпадение, а три… три – это уже тенденция. Особенно если учесть, что в «Железном письме» эдак впроброс было сказано, что старый объектив у Сергея буквально в минуту ушел здесь же, в редакции… Ну, то есть, если так все сходится, – значит, произошел некоторый перелом, который, возможно, так ярко заметен пока только в редакциях, но, безусловно, грядет и среди читателей. Так что писать – можно. И, может быть, даже нужно. Тем более что они – про Nikon’ы, а я – про Canon. (Тут же и замечу, сколь похожи между собой нынешние Nikon’ы и Canon’ы: человек, под фототехнику не заточенный, в жизни не отличит один от другого поверхностным взглядом: те же обводы, то же расположение дисплея, управляющих дисков и кнопок… Практически то же относится и к объективам. Похоже, камеры этого типа приблизились к идеалу, а идеал – он, как вы сами понимаете, – один. Ну или хотя бы к стандарту – производители держатся пока что исключительно собственных байонетов, чтобы регулярно собирать дань с однажды попавших на их крючок, – в остальном же…)

Итак, уже несколько лет я снимал исключительно полузеркальными Olympus’ами. Полузеркальными, то есть имеющими вместо прыгающего зеркала и матовой поверхности для фокусировки некую управляемую световую систему, отправляющую картинку и в глаз фотографа, и на матрицу без всяких механических перемещений. (Звук же прыгающего зеркала у Olympus’ов записан в память в виде аудиофайла и при желании может вызываться при каждом нажатии на спусковую кнопку.) Такая система имеет свои недостатки – вроде затрудненности автоматической фокусировки и фактической невозможности ручной, принципиального отсутствия репетира диафрагмы, когда вы не можете на глаз оценить глубину резкости будущего снимка, – но и свои достоинства: например, безударность (а прыжок зеркала порой может вызвать «шевеленку») спуска или возможность выдавать снимаемый кадр на поворотный дисплей, что позволяет производить съемку из самых замысловатых положений. Кстати, в своих новых, подлинных зеркалках Olympus пошел по пути соединения обоих плюсов, для чего и (сам еще в руках не держал) встроил в последнюю модель добавочную матрицу – исключительно для возможности визирования и по дисплею.

Olympus стал моим главным выбором по ряду причин: еще до прихода эпохи «цифры» в пленочные аппараты я выбрал себе не Nikon и не Canon, а именно Olympus с несменным объективом – в первую очередь потому, что хорошо знал себя и предполагал, что, возьми я «тушку», дальше, до окончания жизни, буду работать исключительно на новые «стекла»: слишком много соблазнов. То – исключительная дальнобойность, то – исключительная светосила, то – хочется специальное macro, чтобы крохотная почтовая марка целиком заняла кадр, то – рыбий глаз, чтобы раз в году сделать суперэффектный снимок. А тут – единственный и довольно хороший, светосильный объектив с четырехкратным зуммированием, да три-четыре оптические насадки, превращающие его и в телевик, и в широкоугольник, а то и в макрообъектив. Даже и захочешь соблазниться, – да уж и нечем. А к моменту, когда «цифра» пошла, Olympus оказался первой фирмой, начавшей производить и поставлять на рынок по сравнительно вообразимым ценам те самые полузеркалки: сперва – мегапиксельную, потом – полутора, потом – двухсполовиной (кстати, очень была удачная модель!) и, наконец, четырех– и пятимегапиксельные E10 и E20. К моменту выпуска этих самых полузеркалок, подлинные цифровые зеркалки стоили совершенно неимоверно: от десяти тысяч долларов и выше, так что, в сущности, при желании видеть мир не на дисплейчике, а все же сквозь объектив – реальной альтернативы Olympus’у и не было.

Чуть позже, как раз где-то между выпусками 2500-го и E10-го Olympus’ов (1999 год), альтернатива начала просматриваться: Nikon выложил 2,74-мегапиксельный D1, Canon – трехмегапиксельный EOS D30. И тот, и другой аппараты стоили все равно весьма дорого, вокруг трех тысяч долларов; и тем, и другим мне удалось поснимать: D1 в Японии, D30 – в Париже. Canon мне понравился (ну, скажем, – пришелся по руке) больше из-за удивительной простоты и понятности управления, но, в общем, несмотря на разницу типа матрицы (CCD у Nikon, CMOS – у Canon), если откинуть вкусовые пристрастия, – это были камеры одного «веса» и одних возможностей, заметно превышающие возможности полузеркальных Olympus’ов. Однако, учитывая необходимость покупки объективов и то, что на жизнь я зарабатываю все-таки не фотографией, так что деньги в первые полгода, а скорее всего и никогда, не «отобьются», – все равно было дорого!

И тут Canon произвел очередную революцию в цифровой фотографии: выпустил 300D по цене, вдвое меньшей той, что я платил в свое время за E10 (правда, с хорошим объективом) и заметно ниже тысячедолларовой отметки. Конкурентам ничего не оставалось делать, как бежать за лидером, – и вот, не прошло и года, как очень приличную зеркалку с объективом удовлетворительных параметров можно было приобрести за ту самую сакраментальную тысячу. И знаете, что произошло? У людей, принимающих фотографии в дальнейшую работу: в печать, на продажу, – поменялись критерии. Если раньше какая никакая цифровая фотография, которая, по самой своей природе, выглядела, как правило, заметно лучше, чем отсканированная с любительского пленочного отпечатка, вызывала сперва – восторг, после – удовлетворение, – сейчас то из одного места, то из другого (например, с верстки «Домашнего компьютера») на меня стали сыпаться совершенно обескураживающие претензии к качеству сдаваемых снимков. Я отбрехивался как мог, огрызался, что, дескать, когда вы будете платить за снимки гонорары, позволяющие без напряжения обновить технику, – в тот же миг я ее и обновлю, – однако в глубине души, разумеется, понимал, что принимальщики абсолютно правы. И дело не в том, что у моего E20 (как высказался один из дружелюбных принимальщиков) сбился фокус или поцарапались линзы, а исключительно в том, что, когда «качество» пошло в народ, изъяны старой техники стали очевидны едва ли не каждому. И то сказать: фокус на полузеркалке ловится медленно и не всегда точно, оптические насадки, какими бы разъяпонскими они ни были, никогда не будут рисовать так же четко, как отдельный объектив, а чувствительность в 320 ISO сплошь и рядом вызывает необходимость выдержек, при которых «шевеленки» просто не избежать. То есть приходилось признать, что срок действия полузеркальных Olympus’ов безусловно истек, пора двигать на настоящее «зеркало», – однако для этого нужен был толчок посильнее недовольства принимальщиков и наличия относительно свободных денег.

И вот: решение пришло само собой, и я воспринял его не просто как упавшее с неба везенье, но как заслуженную награду за свои долгие труды по продвижению цифровой фотографии в народ, почувствовал, что не прошли они даром, а зерна упали в благодатную почву. В один прекрасный день я получаю письмо от совершенно незнакомого мне человека, который, сделав мне, как журналисту, комплимент, попросил пристроить свою камеру, EOS D60, в хорошие руки с единственным условием, чтобы новый хозяин приехал за ней куда-то на окраину Москвы сам. Я поинтересовался у благородного дарителя, сочтет ли он достаточно хорошими мои собственные руки, на что он сказал, что, безусловно, и ему даже будет приятно привезти камеру прямо ко мне самостоятельно. Спустя несколько дней встреча состоялась, даритель признался, что своему увлечению цифровой фотографией он обязан почти исключительно моим статьям и… и я стал обладателем настоящей цифровой зеркалки, да еще и с простеньким, но очень хорошим светосильным объективом EF 28 mm 1:1,8 USM.