Барбара Картленд - Очаровательная грешница Страница 10

— У меня нет родителей, — ответила Мелинда. Они погибли в дорожном происшествии.

— Поэтому вы приехали в Лондон? — поинтересовалась дама.

Мгновение Мелинда раздумывала, что сказать, но потом решила, что безопаснее не упоминать о дяде даже ее новой знакомой.

— Да, — ответила она. — У меня нет денег, поэтому я должна работать. Может быть, вы можете дать мне адрес «Бюро миссис Брюер»? г— Мы подумаем об этом завтра, — ответила дама. — Сколько вам лет?

— Восемнадцать, — сказала ей Мелинда, — и я уверена, что смогла бы учить детей. Я знаю обычные школьные предметы, кроме того, я умею рисовать, играть на фортепиано, и если это будут деревенские дети, то я смогу учить их ездить верхом.

— Тогда я уверена, мы сможем найти для вас что-нибудь, — сказала дама. — Наверное, теперь нам следует познакомиться.

— Да, конечно, — улыбнулась Мелинда. — Меня зовут Мелинда Стэнион.

— Какое милое имя! — воскликнула дама. — А я миссис Элла Харкорт. Как удачно, что мы встретились.

— Да, очень, — согласилась Мелинда.

Они ехали все время по ярко освещенным улицам.

Мелинде хотелось выглянуть в окно и рассмотреть все хорошенько, но она подумала, что это могло показаться невежливым, и поэтому смогла бросить на улицу только несколько любопытных взглядов.

Миссис Харкорт, как ей показалось, задавала слишком много вопросов. Внезапно Мелинда почувствовала, что устала. День был долгим, а она не спала всю прошлую ночь. Ей показалось, что отвечает она почти автоматически. Экипаж остановился.

— Мы приехали, — сказала миссис Харкорт. — Вижу, что вы устали. Я провожу вас наверх в спальню, а завтра мы обо всем поговорим.

— Да, конечно, — сказала Мелинда, — и спасибо вам, вы были так добры. Извините, если я показалась вам глупой. Просто мне очень хочется спать.

— Бедное дитя! — нежно произнесла миссис Харкорт. — А теперь идемте.

Она сделала несколько шагов по тротуару. Мелинда последовала за ней. Они оказались на очень тихой улице, на которой стояли дорогие дома с колоннами.

Они поднялись по лестнице, но не успели дойти до двери, как она открылась: швейцар в ливрее провожал какого-то джентльмена. На нем был цилиндр, сдвинутый набок, вечерний костюм с очень высоким белым галстуком. В петлице желтела гвоздика. Когда он наклонился, чтобы поцеловать руку миссис Харкорт, у него упал монокль.

— Я уже думал, что не застану вас, дорогая, — сказал он учтиво.

— Как видите, я уезжала, ваша светлость, — ответила миссис Харкорт.

— Как же, вижу! — медленно и со значением произнес джентльмен.

Он взглянул на Мелинду. Она сонно взглянула ему в глаза. И подумала, что никогда еще не встречала мужчину, так похожего на сатира и с таким порочным лицом. Возможно, ей это только показалось, но именно такое впечатление он произвел на нее.

— Представьте меня!

Слова прозвучали почти как приказ, но миссис Харкорт быстро ответила:

— Молодая леди, которую я только что встретила на вокзале, очень устала. Она впервые в Лондоне, и все, что ей сейчас нужно, — это сон. Надеюсь, ваша светлость извинит нас.

— Представьте меня!

Он произнес просьбу медленно, отчетливо и властно, и девушке показалось, что миссис Харкорт слегка возбужденно произнесла:

— Мелинда, это лорд Ротхем, мой… старый друг.

Мисс Мелинда Стэнион.

Лорд Ротхем взял руку Мелинды в свою.

— Впервые в Лондоне, дорогуша! Тогда мы сможем сделать так, чтобы вам понравилось. Думаю, что мы будем часто видеться, вы и я.

Он крепко держал ее руку и смотрел прямо в лицо.

Свет из холла позволял Мелинде разглядеть мешки под глазами и тонкие губы. Она попыталась отнять у него свою руку.

— Спасибо, — пробормотала она, — но…

— Как я уже сказала, Мелинда очень устала, ваша светлость, — сказала миссис Харкорт, и в ее голосе послышались резкие ноты.

— Я вас слышал, дорогая, слышал! — ответил лорд Ротхем. — Очень хорошенькое личико. Очень молода, неиспорченна, невинна!

Мелинда почувствовала, как его глаза сверкнули, когда он глядел на нее, она с большим трудом отодвинулась от него.

— До завтра, ноя дорогая Мелинда! — сказал лорд Ротхем и поцеловал ее руки.

Она сняла перчатки в экипаже и теперь почувствовала его губы на своей коже, они были теплыми и какими-то настойчивыми. Неизвестно отчего ей вдруг стало страшно. Она выдернула свои руки и, пройдя мимо миссис Харкорт, поспешила войти в холл.

— Вы не имеете права, ваша светлость, — услышала она гневный голос миссис Харкорт.

Потом послышался голос лорда Ротхема:

— Я зайду завтра. Скажите Кейт, что она моя!

Но конечно, говорила она себе, она могла и ошибаться.

Глава 3

Двуколка остановилась у ярко освещенного дома на Принц-стрит. Из нее вышел элегантный молодой джентльмен с гарденией в петлице фрака. Он бросил извозчику полгинеи, которые тот ловко поймал, и направился ко входу, по бокам которого стояли два швейцара в кричащих ливреях.

Это были сильные, мускулистые мужчины, весь вид которых ясно давал понять любому, что их обязанности заключаются не только в том, чтобы открывать двери карет или подзывать извозчика для отъезжающих гостей.

Капитан Жервез Вестей кивнул швейцарам, те поприветствовали его, и один из них поспешно постучал в закрытую дверь. Открылось небольшое окошко, через которое на капитана внимательно посмотрели.

Окошко закрылось, и дверь немедленно открылась.

— Добрый вечер, капитан! Очень приятно вас видеть, — с напускной учтивостью поприветствовал его слуга.

Капитан не потрудился ответить ему. Он прошел вдоль длинного, похожего на туннель коридора, поднялся по короткому пролету лестницы, покрытой ковром, и вошел в просторный и ярко освещенный салон.

Там было шумно от разговоров и хохота, резкого и несдержанного, но создававшего атмосферу непринужденного веселья.

В конце зала, куда вошел наш капитан, был устроен бар на американский манер, где раздавали коктейли под названиями «Щекотка для десен», «Бодрящий», «Живая вода». Но капитан смотрел только на помост на противоположном конце зала, где стоял обитый бархатом трон. Там в окружении сонма хорошеньких женщин восседала признанная королева ночной жизни Лондона — Кейт Гамильтон, толстая, некрасивая женщина, чья громадная туша, залитая газовым освещением, заставлявшим сиять на весь зал ее драгоценности, отражалась в многочисленных зеркалах. Ее знал весь Лондон, а для заморских гостей это была одна из главных достопримечательностей столицы.

Проходя через зал, капитан Жервез Вестей кивками приветствовал своих многочисленных титулованных друзей, включая маркиза Хартингтона, помахал нескольким членам парламента и заметил, что здесь, как обычно, собрались офицеры обоих родов войск, чтобы наслаждаться обществом самых хорошеньких молодых женщин, которыми так славился салон Кейт Гамильтон.