Диана Гэблдон - Барабаны осени. О, дерзкий новый мир! Страница 121

— Я говорю о тебе, — сказала я.

— Обо мне? В каком смысле?

— В том смысле, что ты чертов горец, а вы все просто помешались на чести, и храбрости, и преданности, и я знаю, что ты все равно не изменишься, да я и не хотела бы, чтобы ты менялся, только… только, черт побери, ты из-за всего этого потащишься в Шотландию, и тебя там убьют, и я ничего не могу с этим поделать!

Джейми недоверчиво посмотрел на меня.

— В Шотландии? — переспросил он таким тоном, как будто я ляпнула какую-то несусветную глупость.

— Да, в Шотландии! Именно там эта твоя чертова могила!

Он задумчиво провел рукой по волосам, исподлобья глядя на меня.

— Ох, — выдохнул он наконец. — Кажется, я понял. Так ты думаешь, что если я поеду в Шотландию, мне придется там умереть, потому что именно там меня похоронят. Правильно?

Я кивнула, слишком расстроенная, чтобы говорить.

— Мм… Но почему ты решила, что я собираюсь в Шотландию? — осторожно спросил он.

Я с отчаянием посмотрела на него и обвела рукой бескрайние просторы, окружавшие нас.

— А где еще, черт побери, ты возьмешь людей, чтобы заселить эти земли? Конечно, ты туда поедешь!

Теперь уже в его глазах вспыхнуло отчаяние.

— Да ты что, Сасснек, совсем ничего не соображаешь? Как я туда попаду? Это еще было возможно, пока у меня были те драгоценные камни, но теперь?! У меня в кармане едва ли десять фунтов наберется, да и те я взял взаймы. Или ты полагаешь, что я полечу туда, как птичка? А потом поведу людей в Америку через океан, прямо по воде?

— Ты что-нибудь придумаешь, — в отчаянии заявила я. — Ты всегда что-нибудь придумываешь.

Он бросил на меня подозрительный взгляд, потом отвернулся и довольно долго молчал, прежде чем ответить.

— Я и не догадывался, что ты меня принимаешь за всемогущего Господа, Сасснек, — сказал он наконец.

— Я и не принимаю, — проворчала я. — Разве что за Моисея, не больше. — Мы говорили жуткие глупости, но ни один из нас не шутил.

Джейми отошел немного в сторону, заложил руки за спину.

— Поосторожнее, на колючку наступишь! — окликнула я его, видя, что он направляется как раз в ту сторону, где со мной приключилось это маленькое несчастье. Джейми изменил направление, но ничего не сказал. Он несколько раз прошелся взад-вперед по поляне, задумчиво опустив голову. Наконец вернулся и остановился напротив меня.

— Я не смогу справиться с этим в одиночку, — тихо заговорил он. — В этом ты совершенно права. Но не думаю, чтобы мне пришлось ехать в Шотландию на поиски тех, кто захотел бы поселиться рядом со мной.

— А куда же еще?

— Мои люди… те, кто был со мной в Ардсмуре, — сказал Джейми, — они ведь давно уже здесь.

— Но ты же понятия не имеешь, где именно! — возразила я. — И кроме того, их увезли в Новый Свет много лет назад! Они все уже как-то устроились; они не захотят все бросить тащиться на этот чертов край света следом за тобой!

Джейми улыбнулся, хотя и несколько суховато.

— Ты ведь потащилась, Сасснек.

Я задохнулась.

Цепкая, холодная рука страха, сжимавшая мое сердце много недель подряд, отпустила меня. Но когда меня перестала наконец пугать возможная поездка Джейми в Шотландию, у меня в мозгу сразу освободилось местечко для новых страхов и опасений — по поводу безумной сложности той задачи, которую намеревался решить Джейми. Разыскать людей, разбросанных по территории трех колоний, убедить их поехать с ним, да еще и одновременно найти немалую сумму денег, необходимую для первичной расчистки земель и закупки семян… не говоря уж о том труде, который придется затратить, чтобы здесь, в совершенно первобытных, девственных лесах, создать некий плацдарм цивилизации…

— Я что-нибудь придумаю, — сказал Джейми, с улыбкой наблюдая за тем, как все сомнения и терзания отражаются на моем лице. — Я ведь всегда что-нибудь придумываю, верно?

Я вздохнула так глубоко, как, наверное, ни разу в жизни не вздыхала.

— Это точно, — сказала я. — Ты придумаешь. Но… Джейми, ты уверен? Твоя тетя Джокаста…

Он отмел эту возможность одним резким, коротким взмахом руки.

— Нет, — твердо произнес он. — Никогда.

Я все еще колебалась, чувствуя себя виноватой.

— Но… Джейми, это не из-за меня? Не из-за того, как я отношусь к рабству?

— Нет, — покачал он головой. Он помолчал немного, и я заметила, как сжались два искривленных пальца его правой руки. Он и сам это заметил и сразу разогнул их. — Нет, Сасснек. Там я и сам стал бы рабом, — тихо заговорил он, опустив голову. — А я не могу жить, зная, что есть такой человек на земле, который думает, что владеет мной. И я бы стал относиться к такому человеку так же, как рабы относятся к своим хозяевам.

Я потянулась к нему и накрыла ладонью его изуродованную руку. Слезы потекли по моим щекам, теплые и утешающие, как летний дождь.

— Но ты не собираешься меня покинуть? — спросила я. — Ты не намерен умереть?

Он покачал головой и сжал мою руку в ответ.

— Ты моя храбрость, а я — твоя совесть, — прошептал он. — Ты мое сердце, а я твое сострадание. Мы никогда не сможем стать целым каждый сам по себе, в одиночку. Разве ты этого не знаешь, Сасснек?

— Я это знаю, — ответила я, и мой голос дрогнул. — И именно поэтому я так боюсь. Я не хочу снова стать половинкой человека, мне уже этого не вынести.

Он отвел прядь волос с моей мокрой щеки и привлек меня к себе, так близко, что я ощутила, как вздымается и опускается его грудь при каждом вздохе. Он был такой осязаемый, такой живой, и рыжие волосы светились золотом на его обнаженной коже. И тем не менее я уже теряла его однажды…

Джейми коснулся моей щеки, и его рука была почему-то холодной.

— Но ты все-таки не понимаешь, как мало значит для нас с тобой такая штука, как смерть, Клэр? — прошептал он.

Мои кулаки сами собой сжались, готовые стукнуть его по груди. Нет, я не считала, что смерть для нас ничего не значит.

— Но ведь все то время, пока тебя не было со мной, после Калодена… я ведь был мертв, разве не так?

— Ну, полагаю, да. Но это же только потому, что я… — я судорожно вздохнула, и он кивнул.

— Да, потому что ты была за двести лет от меня… и к тому времени я наверняка умер, Сасснек, — сказал он и усмехнулся. — От руки индейцев, или от клыков хищного зверя, или от болезни, или от веревки палача, или даже просто от старости — но я все равно умру.

— Да.

— И пока ты находилась в своем мире, в своем времени, через двести лет после этого дня, — я был мертв, разве не так?

Я кивнула, не находя слов. Ведь даже теперь, оглядываясь назад, я снова видела ту пучину отчаяния, в которую швырнула меня разлука… и из которой я все-таки выплыла, несмотря на все мучения.