Барбара Картленд - Тайное венчание Страница 13

«Впрочем, — сказал себе граф, усмехнувшись, — чтобы на Верниту не обращали внимания, ей придётся сменить не платье, а лицо».

Когда он вошёл в салон, девушка встала ему навстречу. На лице её отразилась тревога.

— Все улажено, — негромко произнёс граф.

Он протянул ей три листа бумаги с вензелем принцессы и подписью казначея.

— По этим чекам вы сможете приобретать все необходимое в любом из крупных магазинов. Вам обеспечат доставку во дворец.

— Спасибо, — ответила Вернита, — вы очень любезны, месье.

— Я договорился также о вашем жалованье, — продолжал граф. — Вы будете получать восемьсот франков в год помесячно, плюс, разумеется, бесплатное питание и кров.

— Зачем мне столько? — в изумлении выдохнула Вернита.

Граф улыбнулся.

— Поверьте, для Парижа это не так уж много.

При этих словах ему вспомнились причуды принцессы, готовой платить тысячи франков за какую-нибудь шляпку.

«Впрочем, — сказал он себе, — Верниту нельзя даже сравнивать с принцессой. Она, несомненно, знает цену деньгам».

— Вы теперь во дворце принцессы Боргезе, — добавил Аксель, — и император требует, чтобы все служащие, от казначея до последнего поварёнка, получали щедрое жалованье.

— Я вам очень благодарна, — повторила Вернита.

— Я отвезу вас домой, — предложил граф.

Когда фаэтон выехал на улицу Фобур-Сент-Оноре, Вернита тихо сказала:

— Не знаю, как мне вас благодарить! Я… я надеюсь, что не разочарую вас.

— Ваша задача — угодить своей работой принцессе, — заметил в ответ граф. — Надеюсь, что это так и будет. Я же скоро покину Париж.

Вернита бросила на него быстрый взгляд и тут же опустила глаза.

— Вы уезжаете? — спросила она.

Эта мысль неприятно задела её — она сама не понимала почему.

— Скоро я должен буду вернуться домой, — ответил граф. — Не знаю, когда… это может случиться в любой момент. Поэтому, прежде чем я уеду, мне хотелось бы серьёзно поговорить с вами и дать вам несколько советов.

— Я с благодарностью выслушаю всё, что вы скажете.

— Здесь говорить неудобно, — заметил граф, сворачивая на бульвар. — Может быть, поужинаем с вами сегодня вечером, после того как вы соберёте вещи?

Вернита окаменела от изумления.

Такого предложения она никак не ожидала!

— П-поужинаем? — заикаясь, переспросила Вернита.

— В каком-нибудь тихом ресторанчике нам будет гораздо удобнее разговаривать, — ответил граф.

— А… а принцесса?

Вернита была уверена: если принцесса узнает, что её возлюбленный ужинал с какой-то там белошвейкой, ей это, мягко говоря, не понравится.

— Принцесса ни о чём не узнает, — ответил граф. — Она в это время будет на вечере, куда я не приглашён.

После нескольких секунд молчания Вернита спросила:

— А это… это не будет… дурно?

Девушка сама не смогла бы сказать, что имеет в виду, но сердце ей подсказывало, что она совершает отчаянный и дерзкий поступок.

Никогда в жизни Вернита не ужинала вдвоём с мужчиной! Она инстинктивно чувствовала, что мама этого бы не одобрила.

Граф на секунду задумался, затем ответил мягко:

— Нет, я не думаю, что мы совершим дурной поступок. Может быть, это не совсем прилично — но где найти для вас подходящую спутницу? И так ли вы уверены, что вам нужна дуэнья?

— Нет… наверное, нет, — ответила Вернита. Сердце её забилось сильнее: девушку охватило неясное, но радостное ожидание.

— Отлично, — сказал граф. — Я заеду за вами в семь.

Уже на рю дез-Арбр Вернита робко спросила:

— Пожалуйста, посоветуйте… как мне одеться?

Граф улыбнулся, услышав из её уст такой чисто женский вопрос.

— Мы поедем в какое-нибудь тихое, неприметное место, — ответил он. — Если у вас есть простое вечернее платье, наденьте его; если нет, вполне подойдёт то, что на вас.

— То, что на мне, не соответствует моему положению, — заметила Вернита. — Я догадалась, что вы уже подумали об этом.

— И ещё я подумал, — добавил граф, — что дело даже не в одежде, а в очертаниях лица и цвете глаз.

Голос его звучал так странно, что Вернита невольно смутилась.

Экипаж подъехал к дому Верниты. Кучер спрыгнул и подал ей руку.

— Так помните, в семь часов, — негромко произнёс граф, приподнимая шляпу.

Не оглядываясь, Вернита перебежала грязную мостовую и скрылась в дверях угрюмого тёмного дома.

Она взлетела на свой чердак и бросилась прямо к сундуку.

Одно за другим появлялись из сундука вечерние платья — символы уже забытой благополучной жизни.

Какое же из них понравится графу?

Ещё не было семи, когда Вернита спустилась вниз и подошла к дверям, ожидая, не покажется ли из-за угла фаэтон графа.

Сегодня прихожая казалась ей ещё меньше и грязней, чем обычно. Вернита не могла понять, как они с матерью прожили два года в этой дыре!

Грязные обои клоками свисали со стен, а ковёр на лестнице облез и давно потерял первоначальный цвет.

Из кухни, как обычно, несло подгорелым жарким. На вешалке болтались шляпы и пальто всех фасонов и расцветок — жильцы вещали их здесь, не желая держать в комнатах.

Вскоре из-за угла показалась знакомая пара лошадей — на этот раз они везли не фаэтон, в котором Вернита ехала утром, а закрытый экипаж с кучером на облучке и лакеем на запятках.

Лакей спрыгнул, отворил дверцу, и оттуда показался граф в вечернем костюме — столь элегантный, что у Верниты захватило дух.

Давно уже ей не случалось видеть таких блестящих джентльменов! Граф напомнил ей о парижских балах, на которых Вернита веселилась два года назад.

Тогда ей казалось, что на свете нет ничего интересней и приятней великосветских приёмов. Но особенно запечатлелась в памяти ассамблея в Тюильри, куда повёз Верниту отец.

Огромный зал, освещённый сотнями свечей, толпы лакеев в зелено-золотых ливреях, пажи с золотыми цепями, блестящая форма молодых адъютантов — все это казалось Верните каким-то волшебным сном.

Вокруг толпились джентльмены в военной форме или в элегантных фраках со сверкающими драгоценными камнями в булавках шейных платков.

Теперь, когда граф вышел из кареты и направился к ней, собственное платье вдруг показалось Верните слишком простым и скромным.

В сундуке Верниты хранилось немало жёлтых, зелёных, голубых и розовых платьев, купленных на Бонд-стрит в предвкушении визита во Францию. Но Вернита не хотела одеваться ярко — ведь она только сегодня похоронила мать и должна соблюдать траур.

Она открыла сундук матери и нашла там сиреневое платье с кружевной отделкой и короткими рукавами, которые придавали ему лёгкий, летний вид.

Это платье леди Уолтем купила для себя, но, присмотревшись, решила, что такой покрой больше подходит молоденькой девушке.