Рут Оуэн - Дочь игрока Страница 15

Это был взгляд лисы, перехитрившей свору охотничьих псов.

Эдуард сжал кулаки. Эта женщина чрезвычайно опасна. Было совершенно очевидно, что она гораздо умнее всех остальных «Пруденс», которые появлялись в Рейвенсхолде. Почти всех «кузин» разоблачали в первые же дни, некоторых – в первые же часы. Но в любом случае все они причиняли немалый вред – граф видел, как переживала бабушка, когда выводили на чистую воду очередную притворщицу.

В последний раз это случилось два года назад, когда «Пруденс» оказалась официанткой из бара. Бабушке потом потребовался целый месяц, чтобы прийти в себя. Теперь же графиня постарела на два года, и Эдуард опасался, что она не переживет очередного удара.

Тревелин уже давно распрощался с надеждами на личное счастье. Теперь он ожидал от людей только самого худшего. Однако о своем долге перед семьей он никогда не забывал. Он обязан был защищать домашних, чего бы это ему ни стоило.

Граф подошел к дивану.

– Как себя чувствует… мисс Уинтроп? – осведомился он.

– Она очень устала, – ответил доктор, внимательно осматривавший молодую женщину. – Но сердце бьется ровно. Просто ей надо отдохнуть.

«Она отдохнет в Олд-Бейли,[4] если это будет зависеть от меня, – подумал Эдуард, еще больше помрачнев. – Но не только эта леди умеет скрывать свои планы, любезно улыбаясь».

– Разумеется, – кивнул граф, пытаясь изобразить сочувствие. – Я распоряжусь, чтобы Мерримен проводил кузину в ее спальню. Пусть немного отдохнет, прежде чем мы с ней продолжим беседу.

Вдовствующая графиня погрозила внуку тростью.

– Эдуард! Я не позволю допрашивать ее, как преступницу. Ты уже и так довел до обморока бедную девочку.

– Я и не собираюсь ее допрашивать, бабушка. Просто задам ей еще один вопрос, на который, я уверен, она без труда ответит, если она действительно Пруденс Уинтроп. – Граф с улыбкой взглянул на молодую женщину. – Уверен, что мисс Уинтроп не станет возражать. Я даже думаю, что она с нетерпением будет ждать новой встречи со своим старым другом Джинджером.

Сабрина задумчиво смотрела на пламя, пылавшее в камине. Спальня оказалась довольно уютной, с желтыми шелковыми шторами и кроватью под пологом. На покрывале были вышиты подсолнухи и бабочки. Камин тоже радовал глаз – яркое пламя разительно отличалось от скупого огня в доме мачехи. О такой уютной комнате Рина мечтала, когда жила на продуваемом сквозняками чердаке. Это место она могла бы назвать домом… вот только дом принадлежал Пруденс Уинтроп, а не ей. И лучше не забывать об этом, иначе закончишь жизнь на виселице…

– Куда это поставить, мисс?

Рина подняла глаза. В дверях стоял слуга в плаще и широкополой фетровой шляпе; он держал в руке ее чемодан. Она указала в сторону кровати и вернулась к своим невеселым мыслям. Все шло по плану, пока не появился Он. Тревелин ворвался в гостиную, и голос его был подобен грому, а гнев опалял как молния. Граф не отличался высоким ростом, доктор был заметно выше. И все же гостиная, казалось, стала меньше, когда он вошел.

Квин назвал его Черным Графом, но только сейчас Рине стало ясно, почему его так прозвали. У этого человека… черное сердце – она поняла это по его взгляду. От вдовствующей графини еще можно ожидать какого-то сочувствия, но от графа – никогда. Глаза Тревелина были такими же серыми и грозными, как скалистые утесы, на которых стоял Рейвенсхолд. По этим утесам, по словам миссис Черри, бродил призрак убитой жены графа.

– Вам еще что-нибудь нужно, мисс Мерфи? – раздался голос слуги.

Рина покачала головой:

– Нет, это… – и осеклась, сообразив, что этот человек знает ее истинное имя.

Рина вскочила с кресла и увидела блестящие, лукавые глаза.

– Квин! Что вы здесь делаете?

– Это старое ископаемое, дворецкий, он не смог бы поднять и собственный ботинок. Я нанялся носить вещи и чистить конюшни. А еще – присматривать за вами, мисс Уинтроп. – Он сорвал с головы шляпу с преувеличенным почтением. – Ты их обвела вокруг пальца, детка. Твой отец гордился бы тобой.

Рина невольно улыбнулась, однако ее улыбка тотчас погасла.

– Но я их вовсе не обвела вокруг пальца, Квин. По крайней мере, лорда Тревелина. Он знает, что я не Пруденс.

– Знать-то он, может быть, и знает, да только доказать не может, – успокоил ее Квин. Он окинул взглядом комнату. – Они не поселили бы тебя в такой роскошной обстановке, если бы не поверили. Ты делаешь успехи, детка. Если бы Черный Граф мог разыграть против тебя карту, он бы ею воспользовался.

– Он уже воспользовался. – Рина поежилась, словно в комнате вдруг стало холодно. – У Пруденс была любимая игрушка, которую она называла Джинджер. Очевидно, она ее забыла, когда они с матерью отправились в Италию. После смерти Пруденс графиня спрятала эту игрушку у себя, на память. А теперь граф собирается отвести меня в детскую, чтобы я узнала Джинджера среди остальных игрушек…

Заметив, что собеседник ее не слушает, Рина умолкла. В глазах Квина появилось отсутствующее выражение.

– Игрушка действительно была… – размышлял он вслух. – Я помню, как она плакала по ней в ту ночь, когда я укладывал ее спать. Говорила, что это ее защитник, что чудовища не смогут до нее добраться, если она будет прижимать его к себе… – Квин покачал головой. – По крайней мере, так рассказывал мне тот парень, который продал медальон. Он рассказал мне про игрушку, но не сказал, как она выглядит. И все же… неужели это такая трудная задача? Просто ищи что-нибудь такое, с чем могла спать маленькая девочка…

– Это могло быть все, что угодно. – Сабрина опустилась на чемодан и закрыла лицо руками. – Квин, я знаю, вы возлагаете на меня надежды, но мало шансов на то, что я смогу это выдержать…

– Чепуха! Твой папаша был лучшим притворщиком, какого я знал, а ты – его дочь, и ты вся в него. Я это понял сразу, как только увидел тебя.

– Я боюсь, Квин… Боюсь того, что со мной сделает граф, если узнает правду. Он жесток и не способен сострадать. И он на меня так смотрит, что у меня все мысли путаются.

– Лучше вам собрать свои мысли, мисс, – проворчал Квин, озабоченно глядя на Сабрину. – Этот человек настолько опасен, что ты даже не можешь себе представить. Вся их порода такая. Так что не забывай: ты – Пруденс. Потом, через несколько недель, когда мы завладеем «Ожерельем голландца», ты сможешь выбросить все это из головы.

Тут в дверь постучали, и они услышали голос Мерримена:

– Мисс, меня послали за вами.

Сабрину охватила паника.

– Квин, что мне… – Она обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как Квин скрылся за дверью туалетной комнаты.

– Иду, Мерримен! – прокричала Рина.