Ширл Хенке - Глубокая, как река Страница 17

— Да, все так, — подтвердила Лиза, — и такое же задание получил Пьер, брат нашего любезного хозяина. — Она кивнула в сторону элегантного Огюста Шуто, снискавшего широкую популярность в Сент-Луисе в роли радушного хозяина.

— Осаги — самое многочисленное племя в этом регионе. Если мы их потеряем, то одновременно утратим поддержку сау, сиу и кау, — озабоченно заметил Сэмюэль. — Поскольку твои торговые караваны проходят по их территории, это должно тебя беспокоить.

— Тебя тоже, — ухмыльнулся Куинн. — Ведь ты, помнится, намеревался вложить все свои сбережения в мою фирму.

— Осаги всегда были нашими верными союзниками, — вставила Лиза. Она знала, что ее муж поддерживает с этим племенем особо дружественные отношения. — Вождь Похуска принес клятву на верность американскому правительству, — добавила Лиза, как бы поставив точку в споре.

— Вождь Похуска достиг преклонных лет, — не успокаивался Шелби. — Как его молодые соплеменники — горячие головы? Мне кое-что рассказывали, к примеру, о таких воинах, как Пожиратель Змей и Дух Огня, — добавил он, переводя глаза с сестры на ее мужа.

Тот пожал плечами:

— Могу дать добрый совет. Если поселенцы не будут захватывать индейские земли и бледнолицые перестанут обстреливать индейских женщин, собирающих ягоды в лесах, то вожди племен смогут сохранить мир.

Казалось, Шелби не удалось переубедить, и его сестре пришлось немало потрудиться, чтобы примирить спорящих.

За этой сценой ревниво наблюдала с другого конца зала Оливия Сент-Этьен. Прикусив губу, она следила за тем, как незнакомая красавица с черными как смоль волосами ведет оживленную беседу с Сэмюэлем и фамильярно касается рукой его плеча. Оливия узнала третьего участника разговора, высокого мужчину по имени Сантьяго Куинн, торговца из Санта-Фе, компаньоном которого был испанец Мануэль Лиса, один из ведущих купцов Сент-Луиса. Однако Оливии прежде никогда не попадалась на глаза эта на редкость красивая брюнетка. В каких бы она ни была отношениях с полковником, можно было не сомневаться, что они весьма близкие друзья.

Вот уже несколько недель Оливия с нарастающим нетерпением высматривала Шелби среди пассажиров паромов, переправлявших путешественников через бурные воды Миссисипи. В конце концов она уже почти отчаялась и начала думать, что Сэмюэль просто подшутил над влюбленной девицей, пообещав увидеться вновь.

Лишь на прошлой неделе Оливия оставила свой наблюдательный пост на вершине холма, откуда открывался вид на причал в конце Маркет-стрит. Район у причала пользовался дурной славой. Склады, где хранились кожи и меха, распространяли страшную вонь, а в шумных тавернах толклись толпы сквернословов-янки, бродяг-французов и даже пестро раскрашенных индейцев. Естественно, Оливию не могли узнать, поскольку она появлялась здесь в переодетом виде, но все равно она многим рисковала: пристань — опасное место для одинокой женщины. И наконец Оливия решила, что ждать и надеяться бесполезно.

Ее раздумья прервал скрипучий женский голос:

— Надо полагать, милочка, вас интересует, кто этот молодой и красивый американец?

Оливия вздрогнула, осознав, что смотрит на Сэмюэля до неприличия пристально. Повернувшись к женщине, вкрадчиво шептавшей ей на ухо по-французски, она узнала первую даму города, законодательницу салонов мадам Шуто, мать Огюста. В маленьких темных глазках старухи, окруженных складками кожи, обожженной горячим солнцем Миссури, светился живой интерес. Всю свою долгую жизнь эта женщина постоянно возилась в саду и ухаживала за пчелами. Она была очень богата, но не боялась делать то, что ей нравится, без оглядки на общественное мнение.

— Я знаю, кто он, — призналась Оливия. — Мы познакомились с полковником Шелби, когда мой опекун брал меня с собой в Вашингтон.

Морщинистое лицо дамы расплылось в широкой улыбке, и обнаружилось, что у старухи не хватает нескольких зубов. Лукавые глазки зажглись огнем любопытства.

— Понимаю. Значит, вы хотите знать, кто эта женщина, с которой беседует граф Аранда, — заключила старуха, упомянув испанский титул Сантьяго Куинна.

Торговца из Санта-Фе считали в Сент-Луисе человеком таинственным, и о нем ходили самые разные слухи, но он нисколько не интересовал Оливию.

— Так эта дама — тоже испанка?

— Нет, американка, как и ее брат, но должна отметить, что по-французски говорит безупречно, как на родном языке. Она — Элиза Куинн, жена графа Аранды и сестра полковника Шелби.

— Так это его сестра! — вырвалось у Оливии. Она не сумела сдержать радости, что не прошло незамеченным, и старуха довольно хмыкнула.

— Да, сестра. А сам полковник — человек исключительных достоинств — молод, силен и дьявольски хорош собой. Он меня совершенно очаровал. — И мадам Шуто многозначительно взглянула сначала на Оливию, затем на Сэмюэля.

Матушка Огюста Шуто отличалась самостоятельностью суждений и решительностью действий. Ее выдали замуж в возрасте пятнадцати лет за человека втрое старше, но с самого начала она поняла, что связала жизнь с существом никчемным, ни на что не пригодным, и совершила поступок, немыслимый в обществе Нового Орлеана восемнадцатого столетия. Вместе с маленьким сыном Огюстом она вернулась в католический монастырь, где воспитывалась, но задержалась там недолго.

Она покинула монастырь, встретив и полюбив блестящего искателя приключений Пьера Лакледа, основателя Сент-Луиса. Они открыто жили как муж и жена, но не могли обвенчаться, поскольку католическая церковь не признает развода. С тех пор она родила четверых детей и последовала за Лакледом, когда он отправился вверх по реке и заложил поселение у слияния Миссури и Миссисипи.

Когда Оливии поведали бурную биографию мадам Шуто, она испытала почти родственные чувства к этой женщине: за плечами у обеих лежала весьма необычная жизнь.

— А давно ли полковник в нашем городе? Я надеялась… — Оливия осеклась, сознавая, что ставит себя в глупое положение из-за человека, который, вполне вероятно, и думать о ней забыл.

— Как мне дали понять, он приехал только вчера, — поспешила успокоить девушку мадам Шуто. — Полагаю, поскольку вы уже знакомы, вам следует подойти и приветствовать его в нашем городе, — добавила она с улыбкой и слегка подтолкнула Оливию в сторону Сэмюэля, который в этот момент прощался с Лизой и Сантьяго.

«Почему бы и нет? В худшем случае он будет холоден и отвернется, как сделал на балу у Фелпсов». — И, собравшись с духом, Оливия направилась к Сэмюэлю через весь зал. Как по мановению волшебной палочки, расступилась густая толпа болтающих и смеющихся гостей, образовался широкий проход, и Сэмюэль повернулся и увидел девушку. В тот же миг ярко вспыхнули неистовые голубые глаза. Он узнал ее, но не сдвинулся с места, а со своей невероятно манящей улыбкой на губах стал наблюдать за приближением Оливии.