Дороти Гарлок - Путь в Эдем Страница 17

– Спасибо.

Лайт кивнул, взял свою рубашку и натянул ее прямо на мокрое тело.

– Mon Dieu, Эли, ты был на волоске от смерти! – воскликнул Поль.

– Ага. На волоске.

Эли опять попытался встать. Поль подхватил его, и, опираясь на друга, он заковылял под навес.

– Вода в реке поднялась из-за дождя, – сказал Дешанель. – Теперь мы можем подогнать лодку прямо к берегу.

– Если вода спадет так же быстро, как поднялась, мы сядем на мель. Лучше спустить посудину ниже по течению, а там уж подогнать ее к берегу шестами.

– У нас их осталось всего два. – И Поль взял один из них.

Лайт схватил второй. Мэгги отвязала веревку. Мужчины налегли на шесты и в конце концов подвели суденышко к берегу. Поль забросил причальный конец на пень и быстро выскочил из лодки. На берегу он закрепил веревку.

– Жаль, рулевое весло сломано, а то бы мы в два раза быстрее управились, – вздохнул Поль.

Теперь плоскодонка качалась на воде у трехфутового обрыва.

Стали сгущаться сумерки. С реки налетали порывы холодного ветра. Путешественники замерзли. Мэгги помогла Эли натянуть рубаху. Несмотря на то что ей самой было холодно, она накинула свое одеяло на плечи больному. Тем не менее у того зуб на зуб не попадал.

– Идем, chérie, – окликнул жену Лайт.

Он перепрыгнул на берег, протянул Мэгги руку и помог ей выбраться из плоскодонки.

– Жди здесь, – сказал он, а сам вскочил обратно в лодку.

Через несколько минут Лайт и Поль перенесли на берег Эли.

– Ладно, Лайт, не надо. Я сам как-нибудь… – проговорил Нильсен.

Следопыт отпустил его, и молодой человек, опираясь на Поля, кое-как добрался до стоявших неподалеку кедров.

Лайт внимательно осмотрел окрестности:

– Хорошее место. Я достану Мэгги сухую одежду, а потом разожгу костер.

Пока его не было, Мэгги начала собирать хворост. Вокруг валялось много сухих веток кедра. Вскоре вернулись Поль и Лайт. Они притащили еду и вещи. Лагерь решили устраивать здесь. Сбросив свою ношу, Лайт взял свой вьюк, и супруги направились в глубину леса.

Промокшие брюки прилипли к ногам Мэгги. Она попыталась их снять – не получилось, так что Лайту пришлось ей помогать. Он вытер жену сухой рубашкой и, пока она переодевалась, тоже снял с себя мокрую одежду и вытерся. Потом протянул рубашку Мэгги:

– Вытри голову, chérie. Заболеешь.

– Я никогда не болею.

Она выжала косу и стала тереть голову. Вскоре ее лицо окружил ореол кудряшек. На ней была теплая рубашка и длинная полушерстяная юбка. Собрав мокрую одежду, они вернулись туда, где на поваленном дереве сидел Эли. Молодой человек подбрасывал в огонь сухие веточки. Он был босиком, но уже успел надеть сухие брюки.

– Поль пошел за бочонком виски, – произнес Эли простуженным голосом.

– От этого немца никакой пользы, одни неприятности, – сказал Лайт.

Эли кивнул:

– Последнее время он ведет себя совсем отвратительно.

Мэгги осмотрела ногу Эли. Лодыжка сильно распухла.

– Очень больно? – Голос молодой женщины был полон сочувствия.

Нильсен засмотрелся на красавицу и даже забыл о боли. Наконец он опомнился:

– Немного.

– Завтра я найду траву гоншей и сделаю припарку. Станет лучше. – Мэгги почему-то разговаривала с этим мужчиной как с ребенком.

Эли покосился на Лайта: вдруг следопыту не нравится, что он разговаривает с его женой? Лицо Лайта ничего не выражало, но глаза… Глаза превратились в щелки, и в них светилась ярость. Эли стало не по себе. Если Лайт вздумает сейчас напасть на него, он не сможет ответить. И все из-за этой чертовой ноги.

«Все-таки Лайтбоди не такой уж цивилизованный, – подумал Эли. – Как дикарь, готов сию минуту броситься на меня и задушить голыми руками. Ну конечно, а вдруг я отниму его собственность…»

Пришли Поль и Крюгер. Оба несли по бочонку виски, а у Поля в руке был еще котелок. Когда они опустили бочонки на землю, Крюгер быстро взглянул на Лайта, а потом пошел туда, где они оставили весь груз.

Поль пожал плечами:

– Я сказал ему, что остальное мы принесем утром.

Вскипятив над костром воду, Поль приготовил для Эли горячего чая с виски. Он предложил его и Лайту, но тот отказался. Крюгер принес еще один бочонок, взял у Поля кружку и, отойдя от костра, сел на корточки.

Все устали и проголодались. Поужинали холодной рыбой, оставшейся от завтрака, и горячей болтушкой, заправленной салом. Мэгги и Лайт пили чай, а остальные предпочли суитчел – напиток, приготовленный из горячей воды с патокой. После ужина Крюгер забрал свое одеяло и ушел к лодке.

Поль промыл ногу Эли теплой водой, а потом плеснул на нее виски. Друзья устроились спать у костра.

Лайт и Мэгги ушли подальше. Следопыт расстелил одеяла, и влюбленные легли. Мэгги крепко прижалась к мужу, положив голову ему на плечо: ей было тепло и уютно в доме, который он устроил для них на эту ночь.

– Завтра я поищу гоншея для Эли. По-моему, Крюгеру хотелось, чтобы он утонул. Эли ему совсем не нравится. Он убежит и будет делать подлости.

Лайт перестал спрашивать, откуда она знает, что случится. Его Мэгги иногда говорила удивительные вещи. Кто знает, может быть, она действительно ведьма?

– А тебе Эли нравится? – Молодая женщина подняла голову и прижалась носом к носу любимого. – Я хочу, чтобы он тебе нравился.

Некоторое время Лайт молчал, а потом сказал:

– Нильсен? Какая разница, нравится он мне или нет?

– Было бы славно, если бы нравился.

Лайт понимал, что ревновать глупо, и все-таки ревновал. Вопросы не давали ему покоя. Может быть, Мэгги влечет к этому человеку, потому что он белый? Может, скоро она пожалеет, что выбрала себе в мужья полукровку?

– Спи, chérie. – В голосе Лайта прозвучали чуть заметные нотки нетерпения.

Мэгги зевнула.

– Ты не хочешь любить меня сегодня, а? Она сунула руку ему под рубашку и стала гладить его по животу.

– Я всегда хочу… этого, крошка. Но не когда ты так устала, что у тебя глаза слипаются.

– Я не устала! – прошептала она… и зевнула.

Рассмеявшись, он поцеловал ее в лоб, потом в губы. Он подавит сегодня свою страсть, чтобы его ласточка как следует отдохнула.

– День был тяжелый для нас обоих. Надо поспать.

– Угу. – И Мэгги заснула.

К Лайту сон пришел не так легко и быстро. Он держал жену в объятиях – его сокровище, его радость, его любовь – и думал о ее неожиданной симпатии к Эли Нильсену.

Глава 8

Эли проснулся и застонал от боли. Нога ныла. Стопа посинела и распухла. К счастью, кости были целы. Голова раскалывалась. Горло саднило. Во рту пересохло. Дышать было трудно.

Мэгги и Лайт нашли гоншей, приготовили питье с виски и патокой. Мэгги протянула Нильсену кружку: